Маттиас и его друзья - Барбру Линдгрен

— Ага-а-а! — протянул Пелле Большой, зажигая свою трубку. — А я-то думал — все знают, что в вашем доме живет тролль. У него большая черная голова и маленькие черные ножки. Он лежит в темноте и пожирает дохлых крыс и прочую дрянь.

Глаза Пелле Маленького становились все больше и больше от страха, а Маттиас дрожал как на морозе, хотя они сидели на самом солнцепеке.

— А что он еще делает? — прошептал Маттиас.

— Он скрежещет зубами и мяукает как миллион кошек, — расписывал Пелле Большой.

Глаза Пелле Маленького светились, точно карманные фонарики.

— Ну, дальше, дальше! — попросил он осипшим голосом.

— Каждое воскресенье он купается в гигантской лохани, налитой до краев смолой, и плещется так, что брызги летят во все стороны!

Тут Маттиас недоверчиво засмеялся.

— Чепуха! Еще чего выдумаешь!

— Ах, значит, я выдумываю! — прищурился Пелле Большой. — Тогда спуститесь в подвал, если не боитесь, и посмотрите сами!

— Это я-то боюсь спуститься в подвал! — надулся Пелле Маленький.

— Тогда пойдем!

— Я бы мог бегать в подвал взад-вперед каждый день, но сейчас мне надо идти по делам.

— Какие это у тебя дела, можно спросить?

Но Пелле Маленький не хотел больше говорить об этом.

— Тогда пойдем с тобой! — обратился Пелле Большой к Маттиасу. Ты-то уж наверняка не боишься!

— Я лучше останусь здесь, — тихо произнес Маттиас.

Пелле Большой показал им язык.

— Трусишки! Трусишки! Тут Маттиас сжал зубы.

— Идем, Пелле Маленький! — позвал он.

Крепко взявшись за руки, они следом за Пелле Большим стали спускаться по крутым ступенькам лестницы в подвал. Дверца с грохотом захлопнулась за ними. И стало совсем-совсем темно.

Маттиас и Пелле Маленький на секунду замерли, привыкая к темноте.

— Постойте немного, — приказал Пелле Большой, — а я пойду вперед и поищу тролля.

Они услыхали, как Пелле Большой крадется по полу и открывает какие-то двери. Потом все стихло.

— Пелле Большой, где ты? — закричал Пелле Маленький.

Никакого ответа, только эхо жутко отозвалось в стенах подвала.

— Пелле Большой, Пелле Большой, вернись!

— А нельзя ли где-нибудь включить свет? — прошептал Пелле Маленький.

Но как это сделать, они не знали.

— Пелле Большой, Пелле Большой!

Но Пелле Большой исчез бесследно.

— Бежим отсюда! — шепнул Пелле Маленький, железной хваткой вцепляясь в руку Маттиаса.

— Да, а где же дверь? — прошипел в ответ Маттиас.

Они пробирались ощупью вдоль стен в черном как уголь подвале, но дверь исчезла.

— Давай снова кричать! — предложил Пелле Маленький.

И они еще долго кричали изо всех сил.

Но Пелле Большой не отвечал, и когда они смолкли, наступила ужасающая тишина.

— Может, его схватил тролль? — прошептал Маттиас.

— Тише, я слышу что-то, — прошептал Пелле Маленький.

Тут они оба услыхали какой-то чудной звук.

— Ох-о-о-о-о-о-о! — раздалось в подвале.

— Пелле Большой, это ты?

Никакого ответа.

Затем снова послышалось «ох-о-о-о-о-о-о» чуть громче, чем раньше. Они не смели пошевелиться, а Пелле Маленький закрыл на всякий случай глаза.

Некоторое время было тихо. Маттиас и Пелле Маленький молча стояли, прижавшись к стене, а колени Маттиаса так дрожали, что, казалось, было слышно на другом конце подвала.

— О-о-о-о-о-о-ох-о-о-о-о-о-о!..

Потом одна из дверей заскрипела, и узенький луч света озарил пол в самом темном углу.

В куче угля что-то зашевелилось. Потом над нею поднялась большая черная голова.

— Ох-о-о-о-о! — раздался такой громкий вопль, что Маттиас и Пелле Маленький оба отчаянно заревели.

— Помогите! Здесь тролль! Помогите! Помогите! Он нас съест! — кричали они и бестолково метались из стороны в сторону.

Тут тролль как расхохочется! В тот же миг в подвале стало совсем светло и они увидели Пелле Большого. Он стоял посреди кучи угля, держась за живот, и хохотал так, что слезы текли у него по щекам.

— Вы думали, нив самом деле тролль! Ха-ха-ха, я чуть с ума не сошел от смеха! — кричал Пелле Большой, отшвыривая в сторону несколько старых мешков из-под угля, которые он нацепил, чтобы казаться пострашнее.

Маттиас и Пелле Маленький по-прежнему стояли, прижавшись к стене. Ноги у них подкашивались, лица были белые, как бумага.

— Нет, я все время думал, что это — ты! — прерывающимся голосом прошептал Пелле Маленький.

— И я тоже! — отвечал Маттиас.

— Так я вам и поверил! — загремел Пелле Большой. — Утрите слезы, детки, и пошли чинить мопед!

Они гуськом выходили из погреба, и уже на лестнице Маттиас и Пелле Маленький вдруг принялись хихикать. А ступив на тротуар, они захохотали так, что повалились наземь. Маттиас барахтался внизу, Пелле Маленький — сверху, а Пелле Большой скакал вокруг них на одной ноге, размахивая руками. И все прохожие наверно думали, что он рехнулся.

Потом они поспешили к мопеду, и Пелле Большой взял на время гаечный ключ у папы Маттиаса. И после того как Пелле Большой завинтил несколько гаек и постучал молотком, мопед снова заработал, куда лучше прежнего.

Тогда Пелле Большой вскочил на свой мопед и укатил прочь.

— Привет твоей старушке-невесте! — закричал, размахивая ключом, Пелле Маленький.

— Привет вашему старичку-троллю! — заорал, поворачивая за угол, Пелле Большой.

В Амирку

Корь у Пончика все не проходила.

Однажды солнечным утром Маттиас решил опять навестить Пончика и отнести ему детский журнал, который он уже смятым нашел у киоска.

Но у Пончика не было ни малейшего желания читать журнал. Это здоровому хочется смеяться над всякими забавными историями, а больному не до того. «Вот когда выздоровею, тогда охотно почитаю», — сказал Пончик.

Маттиас не мог на него налюбоваться. Все тело Пончика было сплошь покрыто мелкой сыпью, прямо в глазах рябило.

— Если бы ты всегда был такой, — восторгался Маттиас, — ты бы мог разъезжать с цирком и зарабатывать кучу денег!

— Да, мало того, что я самый толстый, так еще весь покрыт сыпью! — подтвердил Пончик как будто даже с удовлетворением.

— Вот погляди, что я сделал!

И Пончик достал большой лист бумаги.

С помощью линейки он расчертил весь лист вдоль и поперек, так что образовались мелкие клеточки. В каждой клеточке было что-то написано аккуратным почерком Пончика, а пониже строчек в каждой клеточке рассыпались мелкие и крупные точки.

— Это — таблица кори! — объяснил Пончик озадаченному Маттиасу.

— Здесь все обозначено: и какой сегодня день, и какая у меня температура. И еще я нарисовал, сколько у меня осталось сыпи. Вот, например, здесь написано «вторник». Это — сегодня. А внизу — 38,5. Это — какая у меня температура. А здесь я нарисовал, сколько у меня сыпи. — И Пончик указал на бесчисленное множество мелких точек. Их было столько, что в клеточке просто ни одной бы больше не поместилось.

— Да, сегодня ты примерно такой и есть, — подтвердил Маттиас.

Несмотря на болезнь. Пончик был довольно веселый. Мама накупила ему много-много всяких лакомств, потому что Пончик, как и Пелле Маленький, обожал сладости. А его папа вот уже несколько раз дарил ему почтовые марки. Пончик начал их собирать.

— Если хочешь, я принесу ненадолго Пастора, — предложил Маттиас.

— Нет, не надо, он сразу начнет пускать пузыри, — отказался Пончик.

Выйдя от Пончика на улицу, Маттиас сел на тротуар и стал ждать: не случится ли что-нибудь веселое.

Он просидел так довольно долго, но ничего веселого все равно не случилось.

Тогда он отправился по улице Нортульсгатан к пивоваренному заводу. На самом углу, там, где кончались дома, он столкнулся с Пелле Маленьким.

— Ты что здесь делаешь?

— Ищу кораблики! — ответил Пелле.

Маттиасу тоже захотелось поискать кораблики. Они пошли по дворам и стали рыться в грудах старых вещей. Скоро им попались обрубки дерева с торчащими из них большими гвоздями.

— Гвозди будут мачтами, — решил Пелле, — а трамвайные билеты — парусами.

— Ура!

И они заплясали от радости.

— Ну, а где же взять озеро? — задал вопрос Маттиас.

— Детский бассейн-лягушатник, — пропел Пелле. — Лягушатник возле самой обсерватории.

Прихватив свои кораблики, они помчались туда со всех ног.

Вода в бассейне у обсерватории была прозрачная, она сверкала на солнце и чуть-чуть плескалась о берег.

Прежде чем спустить кораблики в воду, Пелле и Маттиас нанизали на мачты трамвайные билеты.

— Вообще-то надо бы кого-нибудь посадить на кораблики, — предложил Маттиас. — Кошку или еще кого-нибудь.

— Можно принести улиток.

— Нет, улитки не умеют плавать, они тут же утонут, — с видом знатока заявил Маттиас.