Литературная Газета 6256 ( № 52 2010) - Литературка Газета

Издание рассказывает не только о научной карьере и открытиях, сделанных Вернадским, но и об атмосфере тех далёких лет и выдающихся людях, с которыми тому довелось встречаться. Так, секретарём НЛО был молодой талантливый студент-зоолог Александр Ульянов, после ареста которого общество закрыли как «рассадник вольномыслия». За Вернадского, которого собирались отправить в отставку, заступился тесть-сенатор.

Именно Вернадский организовал в императорской Академии наук радиевую комиссию и на первом же её заседании прочитал большую записку «О необходимости исследования радиоактивных минералов в Российской империи». После докладов, в которых учёный прогнозировал открытие новых источников энергии, он стал знаменит, а слово «радий» стало модным. Среди ближайших помощников Вернадского окажется «любитель минералов и природы» Леонид Кулик, будущий специалист по метеоритам, первый исследователь тунгусского феномена.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

С другой руки

Библиоман. Книжная дюжина

С другой руки

Эд Райт. Великие левши в истории мира / Пер. с англ. А.А. Батракова. – М.: Издательство «Ниола-Пресс», 2010. – 256 с.: ил.

Однажды философ Уолтер Бенджамин отметил, что «все решающие удары производятся с левой руки». В английском языке есть выражение: «Только левши правы головой». В рассматриваемой книге приводится мнение психологов, что по своей природе левши по сравнению с правшами более склонны к принятию неожиданных решений и совершению рискованных поступков. К отличительным чертам левшей принято относить: интуицию, эмпатию, латеральное мышление (умение обнаруживать неожиданные взаимосвязи), самообучаемость, крутой нрав, экспериментаторство и фантазёрство. Левшами были Александр Македонский, Юлий Цезарь, Микеланджело, Бетховен, Наполеон, Исаак Ньютон, Мария Кюри, королева Виктория, Чарли Чаплин, Льюис Кэрролл, Марк Твен, Фридрих Ницше и многие другие. Из семи последних президентов США – пятеро левшей (Форд, Рейган, Буш-старший, Клинтон и Обама). Каждая биография в книге снабжена комментариями психологов, историков, искусствоведов, а также проиллюстрирована редкими изображениями.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Скандал или философия?

Библиоман. Книжная дюжина

Скандал или философия?

Андрей Аствацатуров. Генри Миллер и его «парижская трилогия». – М.: Новое литературное обозрение, 2010. – 334 с.

Первая в истории российской филологии научная монография, посвящённая культовому писателю, скандально знаменитому романами «Тропик Рака» и «Тропик Козерога». Автор ставит своей целью опровержение мифов о «порнографическом сочинителе-сексисте», представив свидетельства глубоких интеллектуальных поисков, которыми объясняются странности и сложности в произведениях Миллера. «Миллер, развивая идеи трансценденталистов, а также Ранка и Хоу, размышляет о европейцах и американцах, не способных строить собственную судьбу и потому с облегчением принимающих поддержку извне в виде парадигм мышления и поведения, предложенных культурой-властью». Мировоззрение писателя рассматривается в контексте философских теорий XIX–ХХ вв., анализируются романы «парижской трилогии – «Тропик Рака», «Парижская весна» и «Тропик Козерога».

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Хозяева пространств

Библиоман. Книжная дюжина

Хозяева пространств

Елена Левкиевская. В краю домовых и леших . Персонажи русских мифов. – М.: ОГИ, 2009. – 264 с.: ил.

Книга адресована читателям всех возрастов, но прежде всего детям. В ней рассказывается о традиционном крестьянском укладе жизни, в рамках которого важное место отводилось добрым отношениям со всевозможными сверхъестественными существами, которые населяли различные области окружающего мира. Каждое выделенное пространство имело своего таинственного хозяина или хозяйку. Сходным образом делились сезоны в течение года, а также время суток. Соответственно существовал целый свод обрядов, ритуальных песен, форм поведения, передававшихся из поколения в поколение и являющихся ценным примером русских традиций.

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии:

Тарантелла против яда тарантулова

Искусство

Тарантелла против яда тарантулова

РАЗМЫШЛЕНИЯ...

Читатели самых первых номеров «Литературной газеты», издаваемой бароном Дельвигом, но редактируемой по причине отсутствия оного в Петербурге Александром Пушкиным и Орестом Сомовым, могли не только познакомиться (в соответствии с объявленной целью издания) с новейшими произведениями словесности отечественной и иностранной, но также узнать о ряде прелюбопытнейших фактов.

Как то, к примеру, о том, что французы любят наслаждаться произведениями искусств чинно, вполне и нисколько не меняя своих ощущений, а если что и взманит на смех парижскую публику, то разве забавная ошибка актёра или незнание роли. И то – нахохочутся и снова примутся слушать с прежнею важностию, как ни в чём не бывали. (Русский зритель – напрашивается вывод – вёл себя о ту пору в зале несколько по-иному.)

Или вот ещё одно занимательное известие, особую весомость коему, несомненно, придавала ссылка на знаменитого Гёте: обнаружилось, что в Риме художники, делающие мозаические картины, употребляют 13 000 различных красок, из коих каждая имеет 50 оттенков, от самого тёмного до самого светлого, что составляет 750 000 разных теней – при этом художники, оказывается, ещё имели претензию жаловаться на их, теней, недостаток.

Две столь обильно процитированные нами заметки были напечатаны в разделе «Смесь» второго нумера новоявленного издания, и ими редакция, надо полагать, нынешним журналистским слогом выражаясь, «затыкала дыры» – действие, которого в газетном деле ну никак не избежать, ни в XIX столетии, ни в XXI. И можно было бы не обратить решительно никакого внимания на данный не то чтобы курьёзный даже, а так себе, просто несколько нелепый прецедент (князь Вяземский, заметим в скобках, один из деятельнейших сотрудников молодого органа печати, ещё тогда же, то есть 180 лет назад, попенял в письме к редактору Пушкину на уровень указанных текстов: «Статья Смесь во 2-м листе ужасно слаба»), можно было бы не ворошить далеко не самые блистательные страницы в истории нашего органа в пору его славного юбилея, когда б не одно «но». Вместе с этими своеобразными материалами в «Литературную газету» входило чёткое и отныне навсегда укоренившееся в проводимой ею политике осознание необходимости широкого культурологического охвата, взгляда, вбирающего в себя все роды творчества, а не токмо одно искусство словесности.

Дельвиг с Пушкиным, несомненно, понимали важность поступательного выхода за пределы собственно поэтических кущей, прозаических рощ и библиографических зарослей. Вот почему в публикациях первых номеров, имеющих касательство до драматургии – своего рода связующего звена между литературой и прочими искусствами, – ясно видна тенденция максимально комплексного подхода. С одной стороны, печатаются отрывки из новых пьес: в частности, исторической хроники князя Шаховского «Смольяне в 1611 году» (пускай «шекспировский» опыт «колкого» комедиографа и трудно было отнести к удачам автора, он был важен первым литгазетовцам в качестве союзника по антибулгаринской кампании). С другой стороны, именно здесь редакция всячески демонстрирует свою опору на вполне определённую литературно-идеологическую традицию: и с очерком Петра Вяземского «Введение в жизнеописание Фон-Визина» соседствует архивная публикация фонвизинского драматического фельетона «Разговор у княгини Халдиной», не допущенного в оные годы до печати. С третьей же стороны, в критическом эссе «Мысли о Макбете», присланном из «глубины сибирских руд» «государственным преступником» Вильгельмом Кюхельбекером, третьим лицейским братом-поэтом отцов-основателей (подписи под статьёй, естественно, не было), проводилась, кроме всего прочего, такая мысль: драматическое творение создаётся более для зрителей, нежели для читателей. По нынешним временам это выглядит натуральным общим местом, но для общего состояния умов 180-летней давности фраза имела звучание едва ли не искусствоведческого прорыва.