Бывшая. Моя. Настоящая (СИ) - Ковалевская Алиса

- Не прикасайся ко мне! – Кира попыталась вывернуться из его рук.

- Радуйся, что я тебя попользовал, - отшвыривая её от себя, брезгливо бросил Стёпа. – Думаешь, кто-то ещё на тебя такую красивую посмотрит?

- Козел! – Кира метнулась к противоположенной стене, встала возле нее, прижимаясь спиной. – Пошел отсюда! – тяжело дыша, процедила она.

- Да уж пойду! – усмехаясь, махнул Петров рукой. – Но киска у тебя сладкая. Так что если что, звони… Я подумаю. Может, и трахну тебя ещё разок-другой.

- Убирайся! – крикнула Кира, чувствуя, что еще секунда и все эмоции вырвутся наружу потоком слез.

Степан открыл входную дверь.

- Димасику привет, - бросил он напоследок и ушёл.

- Ненавижу тебя! – бросилась Кира на уже закрытую дверь и стала бить в нее кулачками. – Ненавижу! Скотина! Ублюдок! – зарыдала она и опустилась возле двери на колени. – Ненавижу… - громко всхлипывала она, опустив лицо в ладони и не находя в себе сил подняться.

Глава 15

Молотов сидел в баре, уничтожая вторую порцию виски. Днем, вернувшись от Киры, он наорал на своих подчиненных, цепляясь по любой мелочи, и заперся у себя в кабинете. Прокручивал в памяти события последних двух месяцев и материл себя за то, что вообще пришел тогда в больницу, прекрасно понимая, какая она дрянь и на что она способна. А он опять в то же болото… А все её глаза, полные безысходности… И ведь как идиот ходил и винил себя за то, что сделал…

Кое-как переборов раздражение, он все же просмотрел некоторые важные бумаги, поставил на нескольких свою подпись и разобрал электронную почту. Однако работа не давала должной изоляции от негативных эмоций. Мысли постоянно возвращались в квартиру на другом конце Москвы, а память услужливо подбрасывала ему неприятные воспоминания. Решив не мучить себя, Дима собрал вещи и, подбросив секретарше и замам еще несколько совершенно ненужных, но «неотложных» дел, покинул офис. На город опускались сумерки, и Дмитрий, недолго думая, решил залить злость алкоголем.

Много пить он не собирался. Дома его ждала Ольга, на несколько дней поселившаяся в его квартире по его же инициативе. Поэтому вернуться в стельку пьяным было бы абсолютным свинством по отношению к Кругловой.

Молотов медленно потягивал виски, но должного облегчения не испытывал. Наоборот, алкоголь лишь усиливал негативные эмоции. Допив второй стакан, он бросил деньги на стойку бара и сорвался с места.

В любом другом случае он ни за что не сел бы за руль. В этом плане у него всегда было железное правило: выпил – вызывай такси. Но сейчас хотелось быстрее добраться до другого конца Москвы, туда, где жила Золотова, туда, куда его тянуло с неимоверной силой вопреки всему.

Успокоилась Кира лишь к вечеру. Было больно и мерзко от самой себя. Она стояла под струями воды в ванной и рыдала, мочалкой отдраивая свое тело. Это причиняло боль едва зажившей коже, но она продолжала тереть с каким-то садистским наслаждением. Хотелось смыть с себя руки Петрова, забыть о том, что он сделал, выбросить из памяти все, что сказал. Но разум упрямо воспроизводил жестокие фразы… Неужели она и правда заслуживает все это? Чтобы её трахали, как бесправную шлюху. Чтобы ей говорили такие слова… Неужели нет на свете человека, который был бы способен понять, насколько ей сейчас тяжело и плохо? Почему все относятся к ней так, будто она какой-то жалкий отброс общества? Чем она хуже других? Разве она виновата в том, что произошло, разве хотела этого? Почему же тогда все отвернулись? Неужели нет ни одного человека, который мог бы принять ее такой, какой она стала? Почему все своим отношением стараются указать ей на ее никчемность и ненужность?

К тому же к этому прибавилась еще одна фобия. Когда они с Димой уезжали из больницы, ей все время казалось, что на нее пялятся, что одежда нисколько не скрывает покрывающие её тело шрамы. Она понимала, что рано или поздно ей придется снова выйти на улицу, но мысли об этом не допускала. Единственное, чего ей хотелось сейчас, чтобы её оставили в покое и не цепляли, дали зализать раны…

В дверь позвонили. Взглянув в глазок, Золотова обомлела и тут же судорожно, дрожащими пальцами начала отпирать замок.

В квартиру без приглашения вошел Молотов.

- Надеюсь, теперь я тебе в этот раз не помешал? Или ты в данное время еще кого-то принимаешь в своих покоях? Ау, есть тут кто? – воскликнул Дмитрий с издёвкой.

- Нет, я одна, - тихо ответила Кира, опустив голову и закрыла дверь. – Прости, что сегодня днем так получилось. Просто…

- Я давно понял, что у тебя всегда все просто, Золотова! – отмахнулся он. – Просто мутишь со мной, обманываешь и пользуешься всеми благами, потом просто живешь с этим своим хахалем и тоже не особо печалишься, потом просто попадаешь в больницу и снова просто переключаешься на меня, да? У тебя в этой жизни все просто!

- Дим, все не так… - попыталась перебить его она.

- Знаешь, я вроде всегда довольно неплохо разбирался в людях, а тут столько времени не понимал, какая же ты редкостная сука.

- Дим, позволь мне все объяснить, - попросила она дрожащим голосом, но он не желал ее слушать.

- Заткнись уже! – рявкнул он.

Кира ощутила его дыхание и поняла, что он выпивший.

- Послушай, давай ты сейчас умоешься, немного успокоишься, и мы с тобой поговорим, - сказала Кира, пытаясь сохранять спокойствие. – Давай не будем ругаться. Ты же сам всегда учил меня, что при любых обстоятельствах нужно уметь выслушать человека, что очевидные вещи всегда могут нести под собой какой-то другой смысл.

- Хорошо, - согласился Молотов. Своим же словам противоречить он не собирался. – Где у тебя ванная?

- Вот тут, - указала Золотова на одну из дверей. – Я буду ждать тебя на кухне.

Дима зашел в ванную и закрыл за собой дверь. Включив холодную воду, он немного подержал под ней руки, а затем, набрав в ладони, умылся. Поднял голову и взглянул на свое отражение. Наткнулся взглядом на шкафчик, дверца которого была приоткрыта. Дима хотел закрыть его, но вдруг взгляд его выцепил что-то интересное… Распахнув шкафчик шире, Молотов ухмыльнулся и взял в руки начатую пачку презервативов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍«Прозрачные, без запаха… Ты, сука, всегда все естественное любила!» - Дима со злостью сжал пачку в руке, чувствуя, как в венах закипает кровь.

Сделав шаг в сторону, Молотов кинул взгляд себе под ноги. На полу, лежала пустая упаковка от презерватива.

«Ясно все. Кто бы сомневался…»

- Ну и о чем нам с тобой говорить? – двумя пальцами держа упаковку от презерватива, а другой рукой сдавливая всю коробку, произнес он, входя в кухню. – По-моему, тут итак все понятно.

- Дим, это не мое, - округлив глаза, она Диму. – Это…

- Какая же ты блядина! - процедил Молотов, вперившись взглядом в глаза Киры. – Ты сука! И, сука, еще просишь меня о помощи?! Всё, на что ты способна – это раздвигать ноги перед тем, кто больше даст!

- Это не так, Дима! Это правда не мое! – в отчаянии воскликнула она и сделала шаг к Молотову. Но тот резко швырнул в неё пачку презервативов. Кира не успела увернуться, и пачка ударилась ей в грудь. Презервативы рассыпались по полу.

- Я тебе поражаюсь! У тебя хоть какое-то уважение к себе есть?! Что ж ты как общественная давалка-то? – рявкнул он.

- Дим, ну, пожалуйста, выслушай меня, прошу тебя! – взмолилась она, чувствуя, как слезы вновь застилают глаза.

- Хватит оправданий! – с отвращением посмотрел Молотов на Киру.  – И перестань реветь! – зная, какова цена ее слезам, гаркнул Дмитрий. - Ты же врешь на каждом шагу! Что толку тебя слушать, если вон, - он указал рукой на пол: - факты валяются. Сегодня я хотел извиниться за то, что случилось в прошлый раз, но… - Он цинично усмехнулся и пожал плечами. – Я отзываю свое предложение, Кир. Не нужна ты мне. Пачкаться об тебя не хочу, – выплюнул презрительно он и ушел.