Честь джентльмена - Стефани Лоуренс

Внезапно Тони забарабанил кулаком по крыше кареты, а когда извозчик спросил, чего господин изволит, он коротко приказал:

— Давай на Бери-стрит, дом номер 23. Где-то непременно должны были остаться нужные ему записи. Раскин был клерком по натуре: аккуратность его носила почти маниакальный характер. Даже свои старые долговые расписки он хранил в хронологическом порядке.

Когда экипаж остановился на Бери-стрит, Тони вышел на тротуар, бросил монету извозчику и быстро поднялся вверх по лестнице. На этот раз его впустил какой-то пожилой старик.

— Я из министерства сборов и доходов, и мне необходимо еще раз проверить комнаты мистера Раскина… возможно, я что-то упустил вчера, когда производил осмотр.

— О, хорошо. — Старик отступил в сторону, пропуская Тони. — Значит, вы знаете, как туда пройти?

— Да, и у меня есть его ключ. Я пробуду там недолго и сам найду выход — можете меня не провожать.

Старик молча кивнул и пошаркал к себе в каморку.

Очутившись в квартире Раскина, Тони запер дверь на ключ и, встав на середину ковра, внимательно посмотрел вокруг.

Комната была чисто убрана, пыль вытерта; мебель содержалась в ухоженном виде и была тщательно отполирована. Несомненно, кто-то приходил сюда делать уборку. Значит, свой секрет — каков бы он ни был — Раскин должен был спрятать в такое место, где его не смогла бы обнаружить какая-нибудь не в меру рачительная уборщица.

За массивным плинтусом? Маловероятно. В полу, даже прикрытом ковром, — слишком рискованно… Тони осторожно, стараясь не создавать шума, отодвигал тяжелую мебель, осматривая пространство за ней, но так ничего и не нашел. Повсюду были только сплошные стены да цельные половицы, кое-где слегка покрытые пылью.

Нисколько не смутившись, он проверил изнутри небольшой стенной шкафчик, вынув из него все предметы, которые ранее уже осматривал. Затем он обследовал дверь и оконные рамы, пытаясь отыскать хотя маленькую щелку, за которой могло находиться достаточно большое углубление в стене, но и здесь его ждала неудача.

Оставались еще камины и дымоходы. Их было два: один — в гостиной, другой, чуть поменьше, — в спальне. Осмотр каминных полок и очагов не дал ничего. Вздохнув, Тони скинул с себя пальто, закатал рукава и принялся осматривать дымоходы.

Тайник он обнаружил сразу же, как только встал в гостиной на четвереньки перед камином, просунул в него голову и заглянул внутрь. Туда проникало достаточно света, и можно было увидеть, что сбоку, вне досягаемости для языков пламени, один кирпич был не так сильно закопчен, как его собратья. Дотянувшись до него, Тони надавил на один из его углов так, чтобы другой угол немного выступил вперед. Теперь ему уже не составило особого труда вытянуть кирпич целиком.

Опустив кирпич на решетку камина, Тони отряхнул с себя пыль запустил руку в открывшееся углубление… и сразу его пальцы наткнулись на какой-то предмет, обтянутый гладкой кожей. Он ощупал вещь со всех сторон, а затем вытащил ее наружу. Предмет оказался небольшой книжечкой в кожаном переплете.

С довольной ухмылкой Тони положил свою находку на пол и вставил кирпич обратно в тайник. После этого он вытер руки носовым платком и накинул на себя пальто. Взяв книжку, он не смог удержаться от искушения и быстро пролистал ее. Это было именно то, что он и надеялся найти, — мини-гроссбух, который ведут многие игроки: они вносят в него свои выигрыши и проигрыши. Книга была заполнена почти до конца: первые записи относились еще к 1810 году. Каждая запись содержала дату, инициалы партнера, иногда название игры — вист, пикет, кости, — а также денежную сумму, означавшую либо выигрыш, либо проигрыш.

Итоговое число этих выигрышей и проигрышей, скрупулезно отмечаемых внизу страницы, каждые несколько месяце пересматривалось, и подводился новый баланс на основании поступления довольно значительной суммы. Эта сумма обозначалась как выигрыш, а затем все периодически повторялось.

Тони пролистал книжку с самого начала. Регулярные «выигрыши» начались в начале 1812 года. Суммы варьировались, хотя всегда были очень крупными; инициалы же плательщика всякий раз оставались одними и теми же: А. К.

Тони почувствовал, как лицо его начинает каменеть. Он сунул книжку в карман и быстро направился к выходу. Когда он спускался по лестнице, старик высунул голову из своей каморки, подозрительно покосился на гостя, но, узнав его, хотел уже было снова удалиться к себе, однако Тони отреагировал мгновенно:

— Одну секунду, сэр, прошу вас…

Едва старик повернулся к нему, как Тони тут же придал своему лицу встревоженное выражение.

— После смерти мистера Раскина в его квартиру приходил еще кто-нибудь?

Старик на мгновение задумался, а затем изрек:

— Да, но это были люди из вашего ведомства, а вот в ту самую ночь, когда мистер Раскин встретил свой конец, сюда заходил один джентльмен. Хотя, возможно, это случилось уже после его смерти.

— А этот джентльмен — он что, был одним из знакомых мистера Раскина?

— Нет, насколько мне известно, по крайней мере, я никогда его раньше не видел.

— И что же было потом?

Старик прочнее оперся на свою трость.

— Поскольку я был уверен, что мистера Раскина нет дома, то именно так ему и сказал. Однако джентльмен настаивал, и в конце концов я впустил его. Он поднялся наверх, а уже через пару минут я услышал, как хлопнула входная дверь, и подумал, что это, должно быть, пришел мистер Раскин. Тогда я вернулся к своему камину…

— Но Раскин не возвращался домой — он почти весь вечер провел на светской вечеринке на Грин-стрит! Именно там, в саду, его и убили…

— Да, так нам на следующий день сказали. Но я знаю, что джентльмен, приходивший в тот вечер, пробыл в комнатах мистера Раскина больше часа — у меня здесь всегда слышно, когда наверху кто-то ходит.

— И вы видели его, когда он уходил?

— Конечно, нет! Я закрыл дверь на щеколду и пошел спать. Так они могут выйти из дома, а дверь потом сама закрывается на замок.

— Вы не могли бы описать этого джентльмена? Окинув Тони с головы до ног подозрительным взглядом, старик поморщился:

— Я его не очень-то запомнил — да мне это и ни к чему. Могу только сказать, что он был довольно высоким, хотя и не таким высоким, как вы, и чуть поплотнее. На нем еще было пальто с шикарным воротником из пушистого меха с завитушками…

Каракуль. В голове Тони мгновенно вспыхнула картина, которую он мельком увидел издалека, когда незнакомец, уходивший из сада Эмери-Хауса, прошел под уличным фонарем. При виде каракулевого воротника на его пальто он тогда еще подумал: «Хороший мех».

— И еще, — продолжал старик, — он был щеголь вроде вас — красиво выражался, да и вообще… Ходил и носил трость он тоже как-то по-своему.