Ручей на Япете (сборник) - Владимир Михайлов

— Хорошо. Но нужно лечь в противоперегрузочное.

— Нет. Должен быть… здесь.

Старик коротко вздохнул и сказал:

— Хорошо.

И плавным движением руки повел секторы вперед.

Игорю показалось, что мироздание всей своей тяжестью легло ему на грудь. Глаза перестали видеть. Он разучился дышать.

— Не сбавляйте…

— Нет, — услышал он. — Даю воздух под давлением.

— Когда будем в точке встречи… скажете.

— Да.

— Только бы… не опоздать.

— Не опоздаем.

Игорь хотел кивнуть, но сделать это оказалось просто невозможно: он чувствовал, что наклони он голову — она отломится и упадет. Тогда он заставил глаза открыться и стал смотреть на экран, пытаясь угадать, где состоится встреча и не опоздают ли они туда.

Они не опоздали. Они пришли в точку встречи как раз вовремя, чтобы увидеть, как пролетают Журавли.

В мертвом безмолвии межзвездного пространства призрачные полотнища скользили мимо корабля. Их безупречный строй не был нарушен, они сохраняли его намного точнее, чем их земные тезки. Корабль продолжал двигаться чуть медленнее стаи, и теперь Журавли неторопливо обгоняли его. С приближением каждого из них приборы улавливали нарастание дельта-поля, затем его мгновенное падение и снова нарастание до максимальной величины, вновь уменьшение до нуля — и все начиналось сначала.

Они пролетали мимо, и Старик подумал, что, судя по данным беспристрастной статистики, он видит их в последний раз. Если сейчас он не совершит того, о чем думал и к чему готовился долгие годы, то потеряет последнюю возможность достичь цели. Самую последнюю. Самую…

Эта мысль показалась ему бесспорной. Но тем не менее он не торопился еще раз пустить в ход ловушку. Ту, на которую так рассчитывал и которая уже два раза не оправдала его надежд.

По-видимому, он до сих пор неправильно оценивал величину поля Журавлей. Она оказалась больше предусмотренного, больше того, на что Старик рассчитывал. Впрочем, даже знай он, что величина эта превышает ту, которую он использовал в своих расчетах и которая была выведена весьма приблизительно, все равно он не смог бы изменить ничего: мощность его ловушки зависела от дельта-генераторов, а генераторы у него и так самые мощные из всех, какие только можно взять в космос. Это была игра втемную, и он проиграл.

Проиграл стае, потому он и разрешал теперь Журавлям скользить, обгоняя корабль. Но мощность его ловушки — он знал это теперь наверняка — значительно превышала мощность каждого отдельного полотнища. И выход напрашивался: надо было пропустить мимо большую часть стаи и попытаться выхватить из конического строя лишь одно из последних полотнищ, которое взаимодействовало с полем всей стаи лишь в одном направлении.

Откинувшись на спинку кресла, он считал. Вот на скрещении осей экрана оказался седьмой от основания ряд. Напряжение поля поднялось и опало. Шестой. Считая, Старик бессознательно шевелил губами. Пятый. Приготовились… Четвертый. Пора!

Еще раз дрогнул корабль, выбрасывая в пространство невидимую сеть. Она устремилась в промежуток между пятым и четвертым, и этот четвертый неминуемо должен был запутаться в ее силовых линиях. Люди приникли к экранам. Но в миг, когда им казалось, что это уже неизбежно, неожиданно случилось снова.

Черное полотнище внезапно изогнулось и рванулось в сторону. Ничем нельзя было объяснить этот судорожный и стремительный рывок, при помощи которого Журавль ушел из зоны действия ловушки, еще не успев войти в соприкосновение с нею. Старик не собирался признать себя побежденным, но очередной Журавль — из третьего ряда — свернул, еще не дойдя до места предыдущего, а следующий — еще раньше. Руки Старика заметались на пульте, давая усиление, меняя фокусировку, применяя множество ухищрений, мгновенно придумать которые мог только он один, — ничто не помогло, и вскоре последний Журавль скользнул мимо корабля, с возрастающей скоростью удаляясь в пространство.

Так это выглядело на экране, и именно так это увидел Игорь. Но Старику показалось, что последнее полотнище вдруг рванулось к нему, окутывая его непроницаемой, тяжелой и душной чернотой.

— Ну как вы? — спросил Игорь.

Старик пошевелился.

— Где мы?

— Все в порядке. Лежите спокойно.

— Курс, курс?

— Домой.

— А Журавли?

— Уже далеко. — Игорь задумался, словно подсчитывая в уме, и повторил: — Далеко.

Старик вздохнул и закрыл глаза.

— Не беспокойтесь, — сказал Игорь. — Никакой опасности. Просто нервное переутомление. Естественное в вашем возрасте.

Старик пробормотал:

— Не переутомление. Разочарования. И это — уже последнее.

Он помолчал. Затем усмехнулся.

— Столько лет — и все зря.

— Почему зря?

— Они ушли. — Старик вдруг приподнялся на локте и резко спросил: — Или нет? Этот, последний… Отвечайте!

— Ушли все. Но ведь что-то осталось…

— Записи, ленты? Я хотел не этого.

— Чего же?

— Понять их. Но для этого мне был нужен Журавль. Хоть один!

Игорь подумал, что лежащий перед ним старец все-таки великий Старик. Будем ли мы все тосковать по Журавлям, потерпев еще одно, последнее поражение?

— Не обязательно схватить, — сказал он.

Но Старик не слушал.

— Сколько лет! — пробормотал он. — Сколько бы я провел экспедиций! Основал колоний… Мне очень много лет.

Этого он мог и не говорить: сейчас он был таким, как в тот раз в своей каюте.

— Но ведь вы достигли цели.

Что-то в голосе Игоря заставило Старика поднять голову. Глядя в глаза спутника, он требовательно сказал:

— Говорите!

— Эти Черные Журавли…

— Как они называются, я знаю.

— Дело в том, что они живые, ваши Черные Журавли!

Старик слабо усмехнулся.

— Смело!

— Конечно! Никто, кроме живых существ, не может произвольно менять скорость и направление полета. А они делали и то и другое. Не будь вы так захвачены ловлей, вы давно об этом догадались бы!

Старик снова усмехнулся, глядя в сторону; на этот раз усмешка вышла несколько виноватой.

— Интересно, — сказал он. — Но можно ведь найти и другие объяснения. Возможна иная интерпретация.

— Нет. Вспомните, как они шарахались от вашей ловушки. Это не поле отталкивало их, они уклонялись сами. Они сообщали друг другу! И во второй раз сделали это еще быстрее!

— У вас есть задатки наблюдателя, — сказал Старик с ноткой одобрения в голосе. Затем он прищурился. — В какой второй раз?

— Пока вы… отдыхали, я еще раз попробовал. Я еще раз поравнялся с ними и, вспомнив, как делали вы…