Sindroma unicuma. Книга1. - Блэки Хол

Я поежилась. Нетушки, не дам шанса следопытам. Если придется заночевать в подземелье, булочка пригодится.

Опять показалось, что кто-то смотрит в спину, и от неприятного ощущения мороз прошел по коже, покрыв мурашками и поднимая волоски.

Пора заканчивать балаган, — решила я и уверенно свернула в темноту левого коридора. Подумаешь, какие-то двести-триста метров в полнейшей темноте. Совсем не страшно, вдалеке и лампочка видна.

Двигаясь поначалу быстро и уверенно, вскоре я ощутила легкую тревогу. Светлый прямоугольник развилки остался далеко позади, и кромешная темень приняла в свои в объятия. Пришлось осторожно продвигаться вперед маленькими шажками, опираясь рукой о стену.

Перемещаясь на ощупь, я сообразила, что прошла один поворот, потом второй. Странно, на плане путь был отражен прямой жирной черточкой. Гадство, мне удалось заблудиться в трех соснах, вернее, в двух коридорах! Неужели нужно возвращаться назад? От отчаяния хотелось свалиться кулем и горько заплакать, размазывая слезы по лицу. Какая же я невезучая, какая же несчастная!

Недаром в сказках говорится, что короткие тернистые дороги всегда ведут к гибели героя, а если пойти по длинному и спокойному пути, то при хорошем стечении обстоятельств можно даже дожить до старости. Надо было мотать народные мудрости на ус, а не в окно пялиться и ворон считать, — запоздало поругала себя.

Пытаясь справиться с отчаянием, я внушала себе, что нужно упокоиться, и тогда всё будет хорошо. Самое главное — нужно верить. Но верилось с трудом. Более того, я убедилась, что за мной кто-то крался. Тихо, неслышно ступая, он старался успевать нога в ногу, но иногда это не удавалось, и мои шаги получались сдвоенными дублями.

Я внезапно остановилась, и остановился тот, кто преследовал меня. Однако, хорошая у него реакция. Липкий страх сжал горло щупальцами. По-моему, я забыла, как нужно дышать. Тишина оглушала, в голове замутилось от страха.

Ну вот, — подумалось, — сейчас убьют и выпотрошат на опыты, или наоборот, выпотрошат и не убьют, а оставят умирать самостоятельно. Меня закачало.

Неизвестный дышал в затылок, и его легкое дыхание шевелило волосы на моей макушке. Волны паники накатывали штормовым прибоем, сердце то заходилось в бешеном ритме, то катастрофически отказывалось биться. А зачем? Все равно скоро помирать.

И вдруг меня взяли за руку.

Напряженные до предела рецепторы мгновенно отключили часть мозга, отвечающую за логичные действия, как то: вопли «Памагите!» и убегание с топотом в сторону развилки или демонстрационный показ неизвестного, но эффективного приема самообороны или попытка вступить в контакт с таинственным Нектой.

Вместо этого я начала медленно сползать по стеночке, закатывая глаза и готовясь провалиться в беспамятство, то есть попросту в обморок.

Обморок — очень легкое состояние, позволяющее отрешиться от мирских забот, особенно если нужно принимать серьезные решения, а вам этого, ой, как не хочется.

Итак, Вы падаете. Неважно, куда — на пол, на кровать, на крепкие мужские руки, успевшие вас подхватить, а когда приходите в себя, то — слава тебе, господи! — часть проблем разрешилась без вашего участия. И тут самое время начать выражать недовольство: как так? почему без меня произошло все интересное? требую переиграть заново! В общем, показываете всем своим видом, что если бы не случайно накатившее беспамятство, то все сестры получили бы по серьгам, а волки — по наглым мордам.

Да, удобная вещь обморок. Но мне не разрешили в него упасть, вернее, сползти. Вместо этого настойчиво потянули вверх, заставляя удерживать бренное тело на ногах. Нет, миленькие Некты, хочу в бессознание! Ну, что за жизнь такая пошла? Благородной леди не дают красиво сверзиться на пол!

Рука, тянувшая меня к вертикальному состоянию, оказалась шершавой, теплой и трехпалой. В общем, покачиваясь на нетвердых ногах, я все-таки ощутила краем сознания ее материальность, а значит, рядом стоял не бестелесный дух заплутавшего архитектора, а существо, имевшее физическую оболочку.

Следующая мысль озарила подобно молнии: а нет ли здесь издевательства, и не снимает ли меня сейчас скрытая камера, и тысячи зрителей прилипли к телевизорам, ухахатываясь при виде перекошенной от страха физиономии? Тьфу ты, какие в институте скрытые камеры, тем более в непонятных заброшенных подвалах.

Рассудительность придала решимости, сознание протрезвело, и я более уверенно встала вглядываться в темноту, надеясь различить очертания фигуры или, на худой конец, блеск красных глаз или оскаленных клыков Некта.

Увы, зрение потерпело полнейшее фиаско, не увидев ничего конкретного, и лишь ладонь незнакомца настойчиво тянула вперед, в густую темноту коридора, хоть ложкой ее ешь.

Меня вели. Аккуратно, осторожно, бережно. Пытаясь крепче ухватиться за руку помощи, я вцепилась в запястье невидимого проводника и с изумлением нащупала пальцами шерсть. Короткую, но достаточно густую, чтобы понять: это не обычная повышенная волосатость, вызванная избытком гормонов.

Мою руку тут же сдернули, и показалось, что Некта невнятно ругнулся в ответ на вольность. Однако спустя мгновение наши конечности снова сплелись в крепком объятии, и меня потянули вперед. Или назад? Совсем потерялась в направлении.

Что ж, коли запретили исследовать то, что волосится выше запястья, будем изучать саму ладонь. Как я вначале угадала, рука незнакомца оказалась трехпалой и имела чрезмерно длинные пальцы, заканчивавшиеся острыми кривыми когтями. В ответ на деликатные поглаживания изрезанной глубокими линиями ладони, Некта мотнул кистью, показывая недовольство, и когти втянулись. Но, видимо, прикосновения ему понравились, потому что больше он не выдергивал руку, а воздух в коридоре слегка завибрировал, будто рядом сладко мурлыкал кто-то очень большой и довольный.

И чем дальше мы шли, тем все страннее я себя чувствовала. Мне не хватало воздуха, в груди жгло и горело, воротник свитера душил горло. Захотелось сорвать с себя давящую одежду и помчаться, разрывая мертвую тишину коридора утробным воем. Боже, что за мысли? — всполошилось забитое в угол сознание, но животные инстинкты забили его еще дальше.

Воздух наэлектризовался и потрескивал. Или трещал мой невидимый спутник?

Меня покачивало, кожа горела и пылала, и требовалось срочно охладить ее. Как жарко! Кто же остудит горящее тело? Кто заберет мой жар и избавит от мук?

Казалось, еще секунда, и меня разорвет от переполняющих ощущений.

Словно в тумане я заметила невдалеке светлое пятно. Словно в тумане услышала легкий вздох сожаления над ухом. Словно в тумане почувствовала, как тыльную сторону ладони покрывают влажные скользящие касания.