Бумажный тигр (I. - 'Материя') - Константин Сергеевич Соловьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вдвоем сделалось куда легче – теперь, по крайней мере, они могли прикрывать спину друг другу, не опасаясь того, что очередной коротышка, исхитрившись, запрыгнет сзади на шею и вонзит в горло булавку для галстука.
- Отступаем, - хрипло выдохнул Лэйд, - Главное – вырваться из дома, а там…
В прихожей им пришлось тяжелее всего. Освещенная хуже гостиной и куда более тесная, она оказалась настоящей ловушкой сродни узкому ущелью, в котором им двоим пришлось куда тяжелее. Поняв это, брауни хлынули с удвоенной яростью, не считаясь с потерями и ожесточенно вереща на своем полу-птичьем полу-крысином языке. Скольких бы каминная кочерга в руках Саливана не превращала в размазанные по стенам карминовые кляксы, на их место мгновенно вставали новые. Тысячи крохотных, темных от ярости, лиц. Тысячи оскаленных пастей с крошечными зубами. Тысячи ненавидящих взглядов. Битва длилась едва ли более четверти часа, а Лэйд уже ощущал себя измотанным и едва держащимся на ногах, словно генерал Колли, изнемогающий со своими гвардейцами под постоянными атаками буров[3].
- Держитесь там, Эйф… - пробормотал он, задыхаясь, - До двери каких-нибудь десять футов!
Эти десять футов едва не стоили ему жизни. Резко повернувшись, он задел ногой что-то массивное, лежащее на полу, похожее на мешок, набитый разваренной картошкой. Прежде чем он сумел восстановить равновесие, какой-то верещащий брауни впился стальной хваткой ему в лодыжку – и Лэйд, вскрикнув, рухнул вниз.
Это был не мешок, это был мертвый садовник миссис Гаррисон, но это уже не имело никакого значения. Лэйд рухнул на бок, едва не размозжив голову о стойку для зонтиков, и судорожно попытался встать, но в его пиджак уже впились тысячи жадных крошечных рук. Пусть каждая из этих рук в длину едва ли превышала дюйм, их совместная хватка оказалась чудовищной. Лэйд с ужасом почувствовал, будто его засасывает в непроглядную черную трясину. Брауни мгновенно поползли по нему, как лилипуты по поверженному Гулливеру, над ним тут же взметнулись десятки бечевок, ботиночных шнурков и нитей, пригвождая еще крепче к полу. С беспощадной четкостью, удивительной для окружающего полумрака, Лэйд рассмотрел какого-то старенького брауни с окладистой седой бородой и в крохотных очках, который, злорадно скрежеща, уже направлялся к его лицу, сжимая в руках консервный нож…
…но, пискнув, превратился в комок влажной ткани, точно использованный платок, под чьим-то тяжелым каблуком.
- Воистину, скоро океан поглотит Новый Бангор, - пробормотал Саливан, перочинным ножом рассекая опутавшую Лэйда сеть, - Раз уж лавочники из Хукахука позволяют себе отдыхать…
Одним мощным рывком он поднял Лэйда на ноги и потащил за собой – туда, где в прямоугольном отверстии дверного проема покачивалась, зияя звездами, ночь.
***
Они вывалились из Мэнфорд-хаус, задыхающиеся, как пловцы, бросившие вызов сильнейшему течению и каким-то чудом победившие его. Не поворачиваясь, бегом промчались через ухоженный палисадник, слыша за спиной злой гомон брауни, и лишь за калиткой осмелились перевести дух.
За ними никто не шел. Садовая дорожка была пуста, лишь из дома доносился приглушенный писк, словно целое полчище мышей воспользовалось отсутствием хозяев, чтобы закатить славный концерт.
Вышли. Спаслись.
Все верно, подумал Лэйд, брауни – домашние существа, они привязаны к своему обиталищу даже сильнее, чем монахи к монастырскому храму. Духи домашнего тепла и уюта, они, скорее всего, не покинут своего дома, даже если он займется огнем.
Лэйд дрожащими руками ощупал себя, пытаясь понять, не оставил ли в доме случайно пару пальцев, но, благословение Бейрбруку, все члены как будто бы были на месте. Его лицо было покрыто бесчисленным множеством царапин и ссадин, но, пытаясь стереть с него ладонью кровь, он мало чего добился – руки были расцарапаны еще сильнее. Машинально взглянув вниз, Лэйд еще раз возблагодарил Лукавого Жнеца за то, что собираясь в Трест, из-за прохладной ночи надел не легкий полотняный костюм, как намеревался, а плотный, из легкой шерсти. Но даже он зиял многочисленными прорехами и дырами, ниже колен полностью превратившись в лохмотья.
- Главное – не показаться в таком виде на глаза Сэнди, - пробормотал он, - Она решит, что я вознамерился дать бой всем кошками в этом городе. И впридачу потерпел сокрушительное поражение. Полюбуйтесь, что эти мерзавцы сделали с моими габардиновыми брюками!
- Я думал, это саржа, - пропыхтел Саливан, рассматривавший собственные увечья.
- Только идиот наденет саржевый костюм, собираясь в Новый Бангор. Это настоящий английский габардин по шесть шиллингов за фут.
Саливан выглядел не лучше него самого. Старые шрамы на его лице скрылись за великим множеством свежих алеющих царапин, некоторые из которых пролегли опасно близко от глаз, воротник форменного полицейского мундира болтался, лишившись всех пуговиц, шлем же он и вовсе потерял где-то в самом начале битвы.
- Мне не поверят, - пробормотал он, бессмысленно пытаясь поправить наполовину оторванный рукав, - Великий Боже, лейтенант решит, что я хлебнул лауданума на ночном дежурстве. Маленькие твари… Отвратительные маленькие твари… Это же уму непостижимо, Чабб!
- Да, - сдержанно согласился Лэйд, - Совершенно непостижимо.
- Я отправляюсь в участок. Надо, чтобы это осиное гнездо взяли под контроль. Если хотите, можете составить мне…
- Нет нужды, - кратко отозвался Лэйд, с удовольствием делая глубокий вдох. Насыщенный обычными запахами Миддлдэка, воздух Хукахука по своему составу был далек от воздуха тропических лесов, он отдавал лошадиным навозом, дымом, пивными дрожжами и углем, но сейчас Лэйд пил его сладкими глотками, как изысканный херес.
- Почему?
- Насколько я могу судить, ситуацию уже взяли под контроль.
- Кто?
Лэйд мрачно усмехнулся.
- Те, кому это полагается по роду службы.
Саливан, должно быть, был глуховат на правое ухо, потому что гул локомобиля расслышал на несколько секунд позже Лэйда. Но расслышав, вдруг сделался неподвижен, точно статуя Командора.
Локомобиль ехал по ночной улице с выключенными фарами, но очень ровно и уверенно, будто его водитель знал каждый дюйм мостовой Хукахука наизусть. Это был не наемный паровой экипаж, вечный соперник и конкурент уличным кэбам, и не тяжелый портовый грузовоз из тех, что орудуют на погрузке кораблей в Клифе. Это была машина другого рода – компактная, с вытянутым паровым
