Джек Ричер, или Без права на ошибку - Ли Чайлд

Ричер долго молчал, смотря на фотографию. За окном совсем стемнело. Такая знакомая сверкающая и сырая городская темнота.

– Что еще? – спросил он у Фролих. – Почему ты так напряжена?

– А разве этого мало? – удивилась Нигли.

Ричер кивнул. Он уже говорил ей о том, как работают подобные организации и что в них порой происходит.

– Но должно быть еще что-то, – заупрямился Ричер. – То есть я все, конечно, понимаю. Это очень интригующе, вызывающе и страшновато, но истинного повода для паники я пока что не вижу.

Фролих вздохнула и вынула из своего коричневого конверта еще кое-что. Этот предмет очень сильно напоминал первый: такая же прозрачная папка, внутри которой находилась фотография. На ней также был изображен лист бумаги с напечатанными на нем словами: «Вице-президент Армстронг умрет». На этот раз бумага лежала на какой-то другой поверхности, и линейка рядом с ней тоже оказалась иной. Поверхность была серого цвета, а линейка, по всей видимости, пластмассовой.

– Послания идентичны, – пояснила Фролих. – Со вторым также работали специалисты судебной криминалистики, которые снова обнаружили тот же самый отпечаток большого пальца.

– И что же?

– Это второе послание появилось совершенно неожиданно на столе моего босса, – произнесла Фролих. – В одно прекрасное утро его просто обнаружили там. Ни конверта, ничего больше. И никто не может понять, каким образом этот лист бумаги мог попасть туда.

Ричер поднялся со своего места и прошел к окну, отыскал шнур и задернул шторы. Причины для этого у него не было, но, как он посчитал, сделать это сейчас оказалось самое время.

– Когда именно появился этот листок на столе твоего шефа? – спросил он.

– Через три дня после того, как пришло по почте первое послание, – ответила Фролих.

– И оно было нацелено на тебя, – заметила Нигли. – Даже больше, чем на самого Армстронга. Почему? Да потому, чтобы убедиться в том, что ты не проигнорировала первое письмо и отнеслась к нему со всей серьезностью.

– Но мы так и поступили, – кивнула Фролих.

– Когда Армстронг уезжает из Кемп-Дэвида? – поинтересовался Ричер.

– Сегодня вечером у них торжественный ужин, – заговорила Фролих. – Возможно, после этого они пойдут на прогулку, а это у них всегда затягивается надолго. Они вернутся не раньше полуночи.

– Кто твой начальник?

– Человек по фамилии Стивесант, – ответила Фролих. – Пишется так же, как и название сигарет.

– Ты рассказала ему о том, что происходило за последние пять дней?

Фролих отрицательно покачала головой.

– Я решила, что пока в этом нет крайней необходимости.

– Мудро, – кивнул Ричер. – Ну и что же ты хочешь от нас конкретно?

Фролих ответила не сразу.

– В общем, я и сама толком не решила, – вынуждена была признаться она. – Этот вопрос я задавала себе целых шесть дней, с тех пор как начала разыскивать тебя. Я спрашивала: ну чего я могу хотеть в подобной ситуации? И знаешь что? Мне, наверное, нужно по-хорошему выговориться. Особенно сейчас мне было бы приятно поговорить с Джо. Хотя бы потому, что в моем деле обнаруживаются кое-какие сложности, верно? А Джо наверняка нашел бы способ, как вывернуться. Он был очень умным парнем.

– Так ты хочешь, чтобы я превратился в Джо? – удивился Ричер.

– Нет, мне бы очень хотелось, чтобы Джо оказался живым.

Ричер понимающе кивнул.

– Мы оба хотим невозможного.

– Ну, может быть, ты окажешься самым умным парнем после него?

Сказав это, Фролих замолчала.

– Прости, – спустя некоторое время произнесла она. – У меня это вышло как-то по-глупому, я просто не подумала…

– Расскажи мне о своих неандертальцах, – попросил Ричер. – Тех самых, с кем ты работаешь в своем офисе.

Она кивнула:

– Они тоже были у меня на подозрении. Я сразу стала их подозревать.

– Это вполне определенная возможность, – подхватил Ричер. – Кто-то из них начинает завидовать тебе и устраивает все так, чтобы ты где-то прокололась и выглядела крайне глупо и некомпетентно.

– Я сразу стала их подозревать, – повторила Фролих.

– У тебя была какая-нибудь особенная кандидатура?

Она пожала плечами.

– Так сразу никого и не назовешь. А если задуматься, то подозревать можно любого. Всего их шестеро – тех самых, которые метили на мое место, а когда назначили меня, потеряли всякую надежду на повышение в ближайшее время. У каждого есть друзья, союзники и помощники на нижних ступеньках нашей иерархии. Ну, это как бы маленькая паутинка внутри большой. Получается, что это мог быть любой из них.

– А что подсказывает интуиция?

Она обреченно покачала головой.

– Ничего. Никак не могу выбрать из них кого-нибудь особенного. И кроме того, у нас же имеются отпечатки их пальцев. Это обязательное условие для всех нас при найме на работу. А период между выборами и инаугурацией переполнен работой. Нам не хватает времени, поэтому о выходных в Лас-Вегасе даже и мечтать не приходится.

– Совсем не обязательно уезжать туда на полный уик-энд, – заметил Ричер. – Все можно успеть сделать за один день.

Фролих промолчала.

– Как насчет дисциплины? – продолжал Ричер. – Есть проблемы? Может быть, кому-то не нравится, как ты руководишь группой? Не приходилось ли тебе кричать на кого-нибудь из подчиненных? Или, может быть, кто-то начал работать хуже?

Она отрицательно покачала головой:

– Да, мне пришлось кое-что изменить, переговорить кое с кем с глазу на глаз. Но я всегда в таких случаях бываю предельно тактична. Но и отпечаток большого пальца не подходит ни одному из них, вне зависимости от того, говорила я с ним или нет. Поэтому, как мне кажется, угроза идет из внешнего мира.

– Я тоже так считаю, – согласилась Нигли. – Но это не исключает помощника внутри вашей системы, верно? Ну кто еще мог так спокойно проникнуть в кабинет твоего босса и положить ему тот листок прямо на рабочий стол?

Фролих кивнула.

– Вы оба должны поехать со мной и осмотреть офис, – предложила она.

Они уселись в правительственный «сабурбан». Ехать пришлось недолго. Ричер удобно развалился на заднем сиденье, а Нигли устроилась спереди, рядом с Фролих. Вечерний воздух был сырым, поднимался туман, начинал моросить мелкий дождь. Дороги сверкали от воды в оранжевом свете городских фонарей. Шины недовольно шипели, а «дворники» глухо шлепали по ветровому стеклу. Ричер увидел ограду вокруг Белого дома и здание Министерства финансов, и в этот же момент Фролих свернула в узкий переулок, направляясь к въезду в гараж, который находился впереди. Они миновали крутой пандус, охранника в стеклянной будке и сразу же попали под яркий белый свет. Потолки здесь оказались довольно низкими, поддерживаемые бетонными колоннами. Фролих припарковала машину в самом конце ряда из точно таких же черных автомобилей аналогичной марки. Кроме того, в гараже стояло несколько «линкольнов» и «кадиллаков» разных годов выпуска и модификаций с неуклюже переделанными окнами там, где потребовалось заменить обычные стекла пуленепробиваемыми. Все машины оказались черными, а сам гараж тщательно выкрашен в белый цвет: и стены, и пол, и потолок. От этого вся обстановка напоминала чем-то черно-белую глянцевую фотографию. Троица подошла к двери, в которой имелось окошко с армированным стеклом, и Фролих провела их дальше, по узкой лестнице красного дерева в вестибюль первого этажа. Здесь они увидели мраморные пилястры и единственную дверь лифта.

– Вообще-то вас двоих тут не должно было быть, – начала Фролих. – Поэтому не разговаривайте, держитесь поближе ко мне и передвигайтесь как можно быстрей. Понятно?

Затем она остановилась, словно раздумывая о чем-то.

– Но сначала вы должны увидеть кое-что.

Она провела их через другую, столь же незаметную дверь, затем они завернули за угол и очутились в огромном темном зале размерами не меньше футбольного поля.

– Это главный вестибюль здания, – пояснила Фролих.

Ее голос эхом раскатился в мраморной пустоте. Освещение здесь сейчас было тусклым, и белый камень в полумраке смотрелся довольно уныло.

– Сюда, – произнесла Фролих.

На стенах здесь виднелись выступающие панели, вырезанные из мрамора и закругленные по краям в классической форме свитков. На том, под которым они сейчас стояли, красовалась надпись: «Министерство финансов Соединенных Штатов». Буквы уходили вбок на восемь или девять футов. Под ними виднелась другая надпись: «Списки погибших». Там, начиная с верхнего левого края панели, был выгравирован целый список фамилий и дат, четыре или пять десятков. Предпоследним в списке значился Дж. Ричер, 1997 год. Последней – М. Б. Гордон, 1997 год. Но оставалось еще много свободного места – целых полтора столбца.