Посольская школа. Невеста Сокола (СИ) - Мор Дэлия

— Моё желание спустить пар не связано с белыми розами, — признался Сокол. — Вернее, связано, но лишь отчасти. Я долго копил гнев в себе, не давая ему выход. Чужой букет в вашем кабинете всего лишь стал последней каплей. Обещаю впредь решать внутренние проблемы подальше от школьного полигона.

Амелия заёрзала на стуле, несчастная шаль трещала в её руках. Да, чувство вины обычно слишком тяжёлое, чтобы снять его одной фразой. Особенно, когда женщина в клане вообще во всём виновата. По умолчанию. Просто потому что женщина и кого ещё виноватить? Не признавать же мужчинам ошибки за собой? Это не мужественно. Это слабость.

— Я сам промахнулся с ромашками. Вспомнил, что часто видел их в вашем доме и хотел сделать приятное. Поступить не банально. А ведь мне открытым текстом сказали, что нужен просто букет. И вспылил на пустом месте. Приревновал, не разобравшись, кто подарил цветы, по какому поводу. Извините, глупо получилось.

Она замерла и впервые робко на него посмотрела. В бездонных глазах испуг сменился нежностью. Как назло, тело немедленно отреагировало. Кровь прилила к детородному органу, плащ оттопырился.

“Проклятье”, — мысленно выругался Сокол и вернулся за вешалку. Попробовал через ткань прижать “предателя” рукой. Ой, зря. От прикосновений стало хуже. Он не только гнев копил, но и воздержанием мучился.

— Я думаю, ситуация исчерпана, — Амелия снова опустила взгляд и сморщила нос, словно почувствовала неприятный запах. — Благодарю, что согласились помочь с занятиями. Спокойной ночи и ещё раз прошу прощения за вторжение.

Она решительно встала со стула и ушла, плотно прикрыв за собой дверь.

Почему-то подумалось: “Хорошо, что не хлопнула”.

Где же он допустил третий промах?

Глава 13. Взрослые дети

Уснуть не получалось. Я ворочалась в кровати и сбивала подушку в ком. Утро скоро, праздник начала занятий, глава клана с женой приедут, фитоллийские дипломаты, а директриса с опухшим от недосыпа лицом.

— Нашла кого жалеть, — ворчала я. — Убийцу! Он глаза своим жертвам выкалывает кинжалом. Выклёвывает, как настоящий Сокол, а я мечтаю исцелить его раненую душу!

Сон окончательно пропал, даже лёгкая дремота не цепляла сознание. Я села в кровати и зло спихнула одеяло на пол. Да, больно ему! Бездна там! Но почему я решила, что смогу помочь? На лекаря не училась, мудростью предков не обладала. Даже мой редкий дар был бесполезен.

— Куда ты лезешь? — спросила я себя, глядя в зеркало.

Тёмное отражение промолчало в ответ.

“Нельзя спасать взрослых людей, — предупреждал отец. — Как только почувствуешь болезненную потребность сделать чью-то жизнь лучше, беги без оглядки. Детей можно. Они беззащитны. А те, кто вырос, и, тем более, научился держать оружие в руках, сами выбрали свою судьбу”.

Разумные слова, правильные, но сейчас вся моя сущность сопротивлялась им. Никто больше не поможет Соколу. Даже не подумает. Потому что убийца, потому что у него репутация и вообще. Сам выбрал свою судьбу. А он дождётся следующего боя и пойдёт сливать гнев прямо на острые мечи.

— Нет, — покачала я головой. — Не хочу. Не буду смотреть на твой погребальный костёр. Мне хватило сидеть под окнами лазарета!

Но что делать? Куда бежать, в какие книги заглядывать? Магнуса спросить, что случилось с его приёмным сыном? Он не расскажет. Посоветует мне держаться подальше и добавит всё ту же проклятую фразу: “Взрослый человек. Сам разберётся”.      

Я кое-как надела халат, путаясь в рукавах, и пошла умываться. Но тут в дверь кабинета забарабанили изо всех сил. Кабинета, я не ослышалась. От спальни его отделяла потайная дверь.  

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

“Сокол! — вспыхнули тревожные мысли. — Опять разносил манекены на полигоне и, забывшись, навредил себе”.

Я бросилась открывать прямо в халате. Никто, кроме охраны, не знал, что я ночую в школе, а они по пустякам беспокоить не будут. Но на пороге стояла бледная Эрика.

— Лина Амелия! — воспитанница благоухала букетом острых специй. — Хвала богам, вы здесь! Я в отчаянии уже куда только не долбилась. К вам пошла за почтовой шкатулкой. Срочно нужен лекарь! Бесо, Кондр и Дайс умирают!

У меня ноги подкосились, коридор поплыл перед глазами. Глупая шутка, кошмарный сон — пусть новость будет чем угодно, но не правдой!

— Скорее! — запричитала Эрика.

— Где они?       

— В раздевалке перед спортзалом. На скамейках лежат.

“Подрались, — стучало в висках. — Или отравились чем-нибудь на кухне. А, может, до опасных реактивов на складе добрались?”

— Беги к главному входу, там охранник стоит. Пусть вызывает лина Айтара.

“Почему сама не догадалась? Сэкономили бы время” — застряло на языке. Эрика стояла ни живая, ни мёртвая. Прожив большую часть жизни в Бессалии, она просто не вспомнила, что у всех воинов Клана Смерти есть зеркала.

— Почтовая шкатулка не нужна, охранник до лекаря по магической связи достучится.

— Поняла, — на бегу крикнула воспитанница и скрылась за поворотом.

Сама я магической сетью клана воспользоваться не могла. Родилась женщиной и не прошла обряд инициации воина. Зато благодарила богов, что раздевалка от моего кабинета в десяти шагах.

Ребята действительно лежали на скамейках. Бесо на животе, а Кондр и Дайс, запрокинув голову. Между ними на узком пятачке крутилась перепуганная Миса. Гремела пустыми тазиками, плескала мальчишкам в лицо водой, тормошила каждого.

— Чтоб вас бездна пожрала, очнитесь!

Я бросилась к ним, на ходу сплетая пальцами диагностическое заклинание. Единственное, что знала из арсенала лекарей. Энергия проникала в тело, добиралась до сердца и показывала жёлтой меткой, бьётся оно или нет.

— Что случилось? — спросила я воспитанницу.

От страха соображала медленно и никак не могла разобраться в ситуации. Метки горели, мальчишки были живы, но в воздухе отчётливо пахло безумием. Тяжёлым настоявшимся перегаром. Все трое сошли с ума за одну ночь? Невозможно!

— Да напились они, — простонала Миса. — Решили отметить начало взрослой жизни.

— Я же предупредило Бесо! Как он пронёс вино мимо охраны?

— Никак, — отмахнулась воспитанница. — Он вообще был против, но Кондр с Дайсом ему в глотку вцепились. “Не будь занудой. Ты официально уже воин, никто тебе не указ”. И вот. Лежат, не дышат. Лина, Амелия, что делать?

С одной стороны, радоваться. Я успела напридумывать себе ужасов, поставила на уши охрану, вызвала в школу главного лекаря клана, а трое друзей банально напились!

Но с другой, жёлтые метки едва мерцали. Если в вине не было яда, значит, выпили они так много, что могли умереть.   

У меня второй раз за десять минут стали слабыми ноги. Кондр и Дайс не отозвались на имена. Не проснулись, даже когда я по очереди ударила их слабым зарядом молнии. Руки Бесо уже были ледяными. Святые предки, а если я их потеряю?

— Где Эрика? — встрепенулась Миса. — Где лекарь?

— Я позвала! — крикнула её сестра, врываясь в раздевалку. Обе воспитанницы были в школьной форме. Вряд ли ложились сегодня спать. — Они очнулись?

— Нет, — заплакала Миса. — Нажрались, как свиньи! И ведь успели же. Я в трактир ушла к открытию готовиться. Возвращаюсь, а тут шум, гам. Три героя песни орут. Неприличные. Спьяну что-то бормочут, ржут и обнимаются. Целоваться бы ещё полезли! Мужики. Как их угораздило?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я примерно представляла как, но не стала тратить время на лекцию.

— Окно открой, — попросила Эрику. — Им нужен свежий воздух.

— Да, проветрить бы не мешало, — раздался мужской голос.

Сокол стоял в дверях и характерным жестом пытался отогнать от лица душное облако. Судя по саркастическому настрою, догадался, что случилось раза в два быстрее меня.