Порубежье - Сергей Коржик

— Отлично, теперь отмеряем какую нам нужно длину и пилим уже лежащее бревно. Ну ка Ерофей с старейшиной. Плавно, не дергайте, запиливаетесь и пошли, и раз и два, и раз и два, и вот уже первое отпиленное бревно упало на землю.

— Каково Ерофей?

— Изрядно боярич. Нам бы пил таких да поболее.

— Пока не запустим доменку и кузню, поболее не будет. Нет железа. Бери вот пилу, и скобель. Топор я оставлю, может кого за умную мысль, или за пользу какую, наградить надо будет. Что Первак, руду то копают? Сколько привезли?

— Два плота груженных сплавили, пока разгрузили на берегу, десяток мальцов корзинами таскает её к доменке да складывают в кучу.

— Таак! Домна потихоньку растёт, руду подвозят. А что там у нас с углём?

— Спрошу боярич, обязательно спрошу и доложу.

— Ну что, на сегодня все свободны, а вас тётя и тебя Любава прошу остаться. Есть разговор.

— Тётя, — начал я разговор. Меня зовут Алёша, моё родовое имя Кожемяка. Мои предки мяли кожу и торговали ею. Но в одной из битв мой предок заменил павшего вождя и защитил наш город. Теперь о вашем роде. Любава вошла в мою семью и тоже стала Кожемякиной. Вы тётя и все кровные родственники Любавы будете носить фамилию Лебедевы, остальные должны взять новые фамилии, охотники — Зверевы, рыбаки — Рыбаковы, Медогоны — Пчёлкины, кузнецы — Кузнецовы. Новая семья, получившаяся от допустим парня Зверева и девушки Пчёлкиной получает фамилию парня. Предупреждаю, фамилия должна звучать по–русски, так как я их называю, разберёмся с фамилиями, и я дам вам имена. Вот теперь всё, ко мне вопросы есть?

— Зачем? Немногословная тётка задала вопрос на миллион.

— Самое дорогое, чем я делюсь с родом лебедя, это тётя, знания, еще немного времени и вы будете жить в тёплых домах, а не в землянках, в доме у вас будет очаг, который не только согреет вас в стужу, но вы сможете в нём готовить пищу. Медогоны найдут пчёл, мы возьмём у них соты с мёдом, мёд съедим, а из сот выплавим воск, из которого сделаем свечи, и вечером у нас будет свет, не от лучины, а от более безопасного и яркого огня свечи. Мы построим возле каждого дома птичник, и у вас появятся на столе яйца, птица быстро набирает вес, если вдруг охотник пришел без добычи, то курица заменит её. И вот так тётя, по мелочи, по шажку, мы станем жить лучше. А фамилии нужны, потому что я вас путаю, меня ведь никто не путает ни с кем. Кожемяка — звучит гордо! вот каждая семья пусть стремится к тому же. Фамилия должна звучать! Трудолюбием ли, удачливостью ли, смелостью и отвагой, да мало ли чем. Но звучать! Вот где-то так.

— Если кто хочет послушать пару песен, можете остаться, да, и налейте мне горяченького узвару.

Я взял свою гитаристую гуслю, подтянул струны, и запел:

— Призрачно все в этом мире бушующем,Есть только миг, за него и держись.Есть только миг между прошлым и будущим,И именно он называется жизнь!Вечный покой- сердце вряд ли обрадует,Вечный покой — для седых пирамид.А для звезды, что сорвалась и падает,Есть только миг, ослепительный миг.Пусть этот мир вдаль летит сквозь столетия,Но не всегда по дороге мне с ним,Чем дорожу, чем рискую на свете я?Мигом одним, только мигом одним.Счастье дано повстречать иль беду еще,Есть только миг, за него и держись.Есть только миг между прошлым и будущим,

В будущем, эту песню, сочинит поэт Дербенёв, вряд ли, спев её сейчас, я отниму у него его авторство, этой песне видимо, суждено родится ещё раз.

Спеть что ли и Любавушке? Глотнув горяченького напитка я обернулся к ней, и тронул струны,

— Вдоль по улице метелица метет,За метелицей мой миленький идет;Ты постой, постой, красавица моя,Дозволь наглядеться, радость, на тебя!На твою ли на приятну красоту,На твое ли что на белое лицо.Ты постой, постой, красавица моя,Дозволь наглядеться, радость, на тебя!Красота твоя с ума меня свела,Иссушила добра–молодца меня.Ты постой, постой, красавица моя,Дозволь наглядеться, радость, на тебя!

Вечер пролетел незаметно. Еремей исполнил пару моих песен, потом пошли шутки–прибаутки, загадки–отгадки. Я привнес игру в слова, где следующее слово начинается с последнего звука, ибо с буквами был напряг.

— Вот блин! Ещё и азбуке их учить и счёту. А научу ка я Любаву и тётку, а там потребую с них:

— Знания в массы. Еремей ну ка подойди ко мне. Надо мне Еремей вырезать из бересты буквицы. Есть ли у тебя способный к этой работе ученик?

— Есть боярич. Завтра же с утра, как солнце встанет, пошлю его к тебе.

— Бересты пусть возьмет, да поболее.

Утро я убил на объяснения, вырезание первых букв, потом удостоверившись, что пацан постоянно шмыгавший носом, понял чего я от него хочу, написал весь алфавит на отдельном куске бересты. Не особо заморачиваясь, я написал его печатными буквами, романов им не писать, а на письмишко им и этого хватит.

— И каждой буквицы, по три штуки, да в вершок высотой. Понял? после того как вырежешь буквицы, займёмся цифирью.

— Как есть, всё понял, исполню с прилежанием боярич, а что есть цифирь?

— Узнаешь погодя. Два дня тебе хватит?

— С избытком боярич.

— Сладишь короб, да к моему чаепитию со старейшинами в этом коробе принесёшь вечером все буквицы. Иди и занимайся делом.

Едва парнишка ушёл, пришёл встревоженный старейшина ответственный за добычу мёда, ягод и грибов, его сопровождал немолодой, но крепкий мужичок.

— Вождь, вот он, старшина ткнул пальцем на мужичка, искал в лесу пчёл и нашел, на берегу небольшой реки дом, полный мертвецов. День пути, так он сказал, ещё на берегу он нашёл большую лодку . Очень большую.

— А вот это интересно. Большая ладья, дом, мертвецы. Приключение. Ну, кто кроме викингов, это может быть? Интересно чего они забыли, в этих местах? И главное от чего все дружно померли? Надо осмотреть всё собственными глазами. Итак, экспедиция!

— Дядьку Тимоху ко мне. Дядька нарисовался как джин из бутылки.

— Чего–то случилось боярич?

— Дядька, собирай своё войско, еды с собой на четыре дня. Не воевать идём, а за хабаром, вот он, я указал на мужичка, нашел стоянку варягов. Чего–то у них стряслось, все мертвы. Но хабар то цел, вот за ним и пойдём. Понял ли? Уходим завтра с утра.

— Как туда добраться? Это я обратился к мужичку.

— Вождь, я шел вниз по берегу полдня, до небольшой реки впадающей в эту, мужичок ткнул пальцем в Двину, потом полдня вверх по руслу реки, сначала нашёл ладью, потом увидел дом. Людей в округе давно не было, дом больше похож на заросший холм. Через провал в крыше я увидел человечьи кости и убежал.