Пока гром не грянет… - Марина Серова

Наконец я вышла к последнему ряду домиков.

То есть, по моим расчетам, этот ряд как раз был первым, и домик номер три должен находиться здесь. Луч фонаря высветил написанные на деревянных стенах масляной краской номера. Так, пятый, четвертый, третий! Я поднялась на крыльцо и несколько раз постучала в дверь. Никакой реакции! Внутри было совершенно тихо. Тогда я обошла вокруг дома и постучала еще и в окно.

В ответ снова тишина. Трофимыч сегодня явно не ночевал дома!

Я вышла на пристань и осветила лодки. Точно — лодки Трофимыча не было. На ровной словно зеркало глади озера переливалась длинная лунная дорожка. Красиво! Кто-то мне говорил, что если долго плыть по этой дорожке, то можно попасть неведомо куда. Но сейчас мне было не до подобного рода романтики.

Рядом с пристанью были пришвартованы несколько обычных весельных прогулочных лодочек и какой-то катер. Стоп! Какой катер? Не было здесь никакого катера! Или мне это только показалось, что не было?

Я посветила на катер — обычный «Прогресс» с одним подвесным мотором. Несмотря на темноту, было видно, что катер уже давно не красили. Просто старая облезлая посудина! Я спустилась в него и прошла на корму к мотору. Там попробовала на вес бензобак — бензина было еще прилично! Повинуясь какому-то внутреннему порыву, я отсоединила шланг, соединяющий бензобак с мотором. Потом вернулась на берег, не забыв прихватить бензобак с собой. Подумав, я спрятала его в кустах недалеко от пристани.

Затем я вернулась в гостиницу. Пока меня не было, всю еду перенесли с улицы в холл. Здесь никого, кроме Скоробогатова и Аркадия, не было.

Они с довольно унылым видом сидели в креслах и о чем-то беседовали. Перед обоими стояло по стакану водки.

— А где женщины и Горбунов? — спросила я. — И где Годецкий?

— Женщин сморило! Они пошли наверх спать! — ответил Скоробогатов. — Юра, по-моему, тоже.

Годецкий, так тот уже давно спит, причем почему-то в нашей с Алевтиной комнате. Так что Аля и Ольга Петровна временно устроились в комнате Годецкого.

— Слабый европейский организм! — буркнул Аркадий.

— Да ладно! Оторвался мужик на русской земле! — засмеялся Скоробогатов. — Когда он еще столько водки увидит в своей жизни!

— А где раненый? — спросила я.

— Басов? Удалился в свое бунгало. Вместе с Вероникой. Басов оказался единственным среди нас оптимистом. Несмотря на то что сегодня получил по голове, он еще умудряется наслаждаться жизнью!

Я поднялась на второй этаж и прошла по коридору, заглядывая во все комнаты. В первой, видимо, принадлежавшей Годецкому, храпели в обнимку две матроны — Алевтина Павловна и Ольга Петровна. Я заботливо выключила свет и прикрыла дверь.

В следующей комнате свет был выключен. Это была комната Скоробогатовых. Посветив фонариком, я увидела, что на кровати лежит Годецкий.

Судя по всему, драматург действительно был мертвецки пьян. По крайней мере, лежа на спине, он не выказывал никаких признаков жизни.

Закрыв дверь в комнату Скоробогатовых, я прошла мимо своей комнаты и заглянула в апартаменты Горбуновых. Здесь тоже было темно и тихо. Луч моего фонаря осветил только пустую кровать. Юрия Петровича в комнате не было. Еще один пропал!

Да когда же это безобразие наконец кончится!

— Горбунова наверху нет! — сказала я мужчинам внизу, спускаясь по лестнице.

— Как нет? — удивился Скоробогатов. — Я же сам его туда проводил! Проводил и уложил!

— Там никого нет!

— Может, он пошел купаться? — предположил Аркадий. — Он вроде бы собирался!

— Но как?! Мы же были здесь все время! — выразил сомнение Скоробогатов.

— А когда мы выходили курить?

— Дети малые, блин! — выругалась я и снова вышла на улицу.

Если Горбунов намеревался пойти купаться, то искать его первым делом следовало на пляже, куда я и поспешила направиться. Я торопилась — почти бежала. Но тем не менее я опоздала — в тот момент, когда жухлая листва под моими ногами сменилась мелким речным песком и я выбежала на открытое пространство пляжа, со стороны воды раздался крик. Увы, мои плохие предчувствия вновь оправдались!

— Помогите! — истошно кричал мужчина в воде. — Помогите! Меня кто-то держит за ногу!

«Боже мой! — подумала я, на бегу стаскивая с себя одежду. — Кто же его держит?»

После прохладного ночного воздуха вода показалась теплой, почти как парное молоко. Я резко оттолкнулась ногами от дна и быстро поплыла в ту сторону, откуда слышались крики и какие-то беспорядочные всплески.

— Юрий Петрович! — кричала я. — Это вы?

Где вы?

— Я здесь! — раздался захлебывающийся голос Горбунова слева от меня. — Она меня тащит вниз!

Помогите!

— Держитесь! — Я никак не могла отыскать его в темноте. — Да где же вы, черт побери?!

Где-то рядом со мной снова раздался сильный всплеск. Я набрала в грудь побольше воздуха и нырнула в направлении этого всплеска. В Волге достаточно мутная вода, к тому же было темно, поэтому я двигалась исключительно на ощупь. Неожиданно мои руки наткнулись на что-то вроде сети. Точнее, это и была рыбацкая сеть. И она колыхалась так, словно в нее попалась крупная рыба.

В конце концов мне все-таки удалось нащупать то, что было причиной этого колыхания, — в ней запуталась нога, по всей видимости, принадлежащая несчастному Горбунову. Кому же еще! Больше здесь никого не было! Видимо, уставший от борьбы с рыбацкой сетью, в которой он имел неосторожность запутаться, несчастный Юрий Петрович медленно, но верно погружался на дно.

Я пожалела, что мои ножи остались на берегу вместе с остальной одеждой. Учитывая, что я ничего не видела, освободить ногу директора из пленившей его сети было почти невозможно. Тогда я поняла, что решать проблему надо более кардинальным способом. Вынырнув и сделав несколько глубоких вдохов, я взялась за сеть и резко дернула ее на себя. Она немного поддалась, но что-то продолжало ее держать. Видимо она была хорошо закреплена, и пытаться вытащить ее на берег вместе с добычей было бесполезно. Да и времени на это не оставалось — Горбунов все еще был под водой и уже прекратил бороться за жизнь. Еще немного, и спасти его не удастся!

В это время со стороны берега раздались обеспокоенные голоса Аркадия и Скоробогатова.

— Женя! Вы там? Что случилось? — крикнул Скоробогатов.

— Горбунов тонет! У него нога запуталась в сети!

Мне нужен нож! — крикнула я.

— Сейчас я принесу из дома! — ответил он.

— Не надо ничего нести! — крикнула я. — Возьмите мой пояс на берегу и плывите сюда! — крикнула я.

— Хорошо!

Пока Георгий Михайлович искал мою одежду, я снова нырнула и, нащупав уже бездыханное тело Горбунова, обхватила его за плечи и попыталась вытащить его голову на воздух. Мне это удалось!

Держа его перед собой, я несколько раз надавила руками ему на грудь. Бесполезно! Во-первых, в воде делать некое подобие искусственного дыхания было практически невозможно, а во-вторых, Горбунов уже много наглотался воды.

— Женя! Я нашел! Сейчас подплыву к вам!

— Давайте, а то ему совсем плохо! — крикнула я.

Через некоторое время рядом со мной возник Скоробогатов. Тяжело дыша и отплевываясь, он протянул мне мой пояс с ножами.

— Держите его над водой! — Я передала Горбунова в руки Скоробогатова, а сама снова нырнула.

Достав один из ножей, я разрезала сеть вокруг запутавшейся ноги директора театра.

— Готово! — крикнула я Скоробогатову, вынырнув. — Теперь быстрей поплыли к берегу.

— Женя, я не очень хорошо плаваю, а он тяжелый! — пожаловался Скоробогатов.

— Ну тогда давайте его мне! — Я обхватила Горбунова на уровне груди и, поддерживая его голову над водой, спиной вперед поплыла к берегу. Директор действительно был очень тяжелый, даже в воде! Но когда до берега оставалось еще метров двадцать, рядом со мной возник Аркадий.

— Давай я помогу!

— Сейчас не надо! Мне твоя помощь понадобится на берегу, а то я не справлюсь с этим боровом!

— Хорошо!

Мы вытащили бездыханное тело Горбунова на пляжный песок. Прежде всего нужно было освободить его легкие от воды. Для этого мы перевернули директора на живот, на подставленное колено Аркадия. Тут же изо рта Горбунова хлынула вода.

— Здорово он наглотался! — буркнул Аркадий.

— А ты думал! — отозвалась я.

— Что теперь? — спросил меня вышедший из воды Скоробогатов.

— Теперь вы делайте ему массаж сердца, а я буду делать искусственное дыхание.

Дальше последовала хорошо знакомая всем сцена из передачи «Девять один один». Мужчины ритмично давили Горбунову на грудь в области сердца, а я тем временем рот в рот (фу! гадость какая!) вдыхала ему в легкие воздух. Через минуту наши совместные усилия увенчались успехом. Горбунов сделал глубокий вдох уже без моей помощи, а затем сильно закашлялся, выплевывая изо рта остававшуюся в легких воду.