Работа над ошибками - Юрий Симоненко

Аиви стали первой инопланетной цивилизацией, с которой кшасы вступили в контакт. Они были очень удивлены, встретив, вместо пауков или кого-то, кто бы был на них хотя бы отдаленно похож, гуманоидов. Сами кшасы были вдвое ниже аивлян ростом, имели по двенадцать членистых конечностей и одинаковый для всех салатовый окрас. Как выяснилось, шашских «пауков» смутили различия в цвете пришельцев, которое те приняли за признак кастовости. Когда кшасам объяснили, что цвет кожи, глаз, волос, ногтей, форма тела и даже пол у аивлян не имеют никакого сословно-кастового или какого-то иного значения, и есть ничто иное как личный выбор каждого, делаемый на основе индивидуальных предпочтений, те с трудом верили что такое возможно. Все дело в том, что их общество было некогда кастовым: окажись аивляне на Шаш на четыре столетия раньше (в летоисчислении аивлян это примерно двести восемьдесят четыре года), они встретили бы там «пауков» самых различных оттенков зеленого и даже желтого цвета, сообщавших о степени принадлежности тех к высшим кастам господ. Салатовые были тогда в подчинении у разрозненных феодальных группировок, поделивших Шаш на королевства и использовавших салатовых в качестве крестьян, слуг, рабочих и солдат, строя на их трудах и крови благополучие своих кланов и «благородных» семейств…

Тело женщины в окружении стайки совсем не пугливых, любопытных рыбок отчетливо просматривалось с высоты сквозь бирюзовую толщу воды. Немного не доплыв до противоположного берега, Эйнрит вынырнула, фыркнула и взобралась на один из подводных камней. При этом ее небольшие, с острыми навершиями, груди всколыхнулись, и голубое, цвета неба Аиви, изящное тело женщины предстало перед Эваалем во всей красе.

— И все-таки Шаш — прекрасный мир, Эв! — Крикнула она.

Их группа контакта находилась на Шаш уже восьмой год. Последние два они с Эйнрит были вместе.

— Тебе виднее, Эйн. У тебя есть с чем сравнивать…

— Конечно, есть, мой юный любовник, — хохотнула Эйнрит, — придет время, и у тебя будет. Поверь мне, милый, Шаш действительно один из лучших миров в Галактике. По крайней мере для девушки, которая любит купаться и греться на солнышке!

— Ну, если вспомнить те немногие миры, где я бывал… пожалуй, этот мне нравится больше других… — Эвааль смахнул ладонью скатившуюся на лоб со смоляно-черного ежика его волос каплю. — Я иногда скучаю по Авлис…

— Мне на этой луне не очень нравится, — Эйнрит завела руки за голову и откинула назад прилипшие к плечам и шее волосы, спускавшиеся ей ниже лопаток.

— Почему?

— Прохладно там, — зябко пожала она хрупкими, слегка угловатыми плечами.

— Всего-то… отрегулировать температуру тела…

— А я не люблю быть холодной как какая-то рыба! — Эйнрит еще нарочитее поежилась, обхватила плечи руками и надула свои маленькие, слегка пухлые, лазурные губки.

— Эйн, прекрати! А-то я сейчас сам замерзну! — Эвааль поморщился, взглянув на ярко-красное солнце в аквамариновом небе.

— А я может этого и хочу!

— Чтобы я замерз?

— Да.

— Это еще зачем?

— А чтобы я потом тебя согрела!

Сказав это, Эйнрит изящным движением развела в стороны острые локотки: вода с ее мокрой но как всегда пышной гривы иссиня-черных волос продолжала тонкими ручейками сбегать по ее прекрасному лицу, шее, вокруг упругих холмиков со слегка заостренными, твердыми вершинами, окрашенными в темно-синий, ультрамариновый оттенок, по блестящей от влаги светло-голубой коже.

С высоты Эвааль отчетливо видел как разноцветные рыбки юрко крутились разноцветным вихрем вокруг камня, на котором сидела Эйнрит, создавая вокруг нее своим круговоротом атмосферу какой-то древней аивлянской сказки.

— Эйн, а тебе когда-нибудь говорили, что ты похожа на русалку?

— Нет, Эв… А что, я на нее похожа?

— Очень!

В ответ Эвааль услышал ее звонкий, почти как у девочки-подростка, смех.

В глубокой древности, во времена, когда Аиви населяли еще различные народы и расы, когда сама планета еще не имела Разума, а до открытия электричества оставались тысячелетия, аивляне считали себя потомками или творениями различных сказочных существ: богов, демонов, единого бога. В те далекие времена даже о самой форме планеты у ее жителей не было четкого и однозначного представления (высшим достижением тогда считалось искусство мореплавания, но никто и помыслить тогда не мог о путешествиях в другие миры или даже о существовании таких миров). Аивляне тогда, как и множество им подобных разумных существ во Вселенной, чьи цивилизации так же прошли через младенчество мистического восприятия пока еще непонятного, и от того казавшегося волшебным и магическим, пугавшего своей непознанностью мира, тоже верили в сказки. В те далекие времена родились легенды о русалках — прекрасных девах, обитавших в лесных чащах и в водах морей, озер и рек, способных на время принимать вид различных животных, птиц или рыб. Видеть тех дев-оборотней могли только избранные — прославившиеся в бою воины, герои, достойнейшие, из числа которых девы выбирали себе мужей и любовников. Легенды говорили о том, что те, на кого падал выбор русалок, уходили из мира людей в сказочную страну, где становились бессмертными…

— Ну? Что же ты там сидишь, Эв, глупенький? Я здесь. И я жду тебя…

Дочь Аиви смотрела на своего избранника с искренней, животной прямотой. В ее взгляде чувствовался призыв… Нет! — вызов.

Эвааль не стал больше ничего говорить. Встав он «рыбкой» нырнул в озеро.

В это время Эйнрит оттолкнулась от камня, и сделала несколько сильных гребков назад, встав на мелководье. Спустя мгновение, Эвааль вынырнул рядом с ней. Его руки крепко обхватили талию женщины, тела их сблизились. Эвааль приподнял Эйнрит в воде, — при этом та обвила его поясницу ногами, — и, прижав к себе, ослабил объятия. Тело Эйнрит медленно заскользило по телу Эвааля, пока оба они не почувствовали жар от слившейся в одно горячей плоти друг друга…

Спустя сотни и тысячи лет, вспоминая свою первую экспедицию и Шаш, свой первый контакт, Эвааль будет вспоминать и этот каменистый берег и озеро и минуты, слагаемые в часы, что они провели здесь вместе с его возлюбленной. Этого он никогда не забудет.

ЧАСТЬ II 

ГЛАВА 6

Земля

год 1619-й Новой Эры

Новый день для нового управляющего начался с того, что со станции его забрал не корпоративный автобус, а полагавшийся ему теперь по статусу персональный автомобиль, бывший до недавнего времени в распоряжении его предшественника.

Оказалось, что пассажирам этого автомобиля класса «лимузин» ненужно было вовсе никаких нелегальных программ для того чтобы избавиться от вездесущей рекламы. Стекла автомобиля имитировали различные умиротворяющие пейзажи за окном, которые Макс мог самостоятельно выбирать, а в самом салоне имелась стереосистема предлагавшая к прослушиванию недоступные для большинства музыкальные произведения: современные, ретро и древнейшие шедевры человечества эпохи до Великой Войны (к которым, впрочем, Макс и до того имел доступ нелегально).

Возле кабинета нового управляющего встретили его помощники: Сибл-Вей — женщина старше сорока, ведущий специалист в группе нейробиологов; Алип — чернокожий молодой мужчина, ровесник Макса, нейрохирург, — подчиненная ему группа сотрудников занималась нанотехнологиями; Амалика — северянка со светлой кожей и короткими каштановыми волосами — координатор групп программистов, писавших программное обеспечение для производимых компанией нейроинтерфейсов; и Леон — киборгизированный на две трети мужчина, отвечавший за техподдержку обслуживаемых компанией продуктов. Определить возраст Леона, человеку с ним незнакомому, было бы достаточно сложно. (Собственно человеческого в нем было только голова (за исключением пластиковой лицевой части), часть туловища и левая рука). Как позже выяснил Макс из личного дела Леона, тому было уже девяносто восемь лет, и он большую часть своей жизни — с двадцати четырех лет — работал на «Линею».

Поприветствовав всех, Макс пригласил их в свой новый кабинет.

Все, включая хозяина кабинета, решившего не занимать начальственного места, расположились в удобных креслах за столом для переговоров.

— Амалика, напомните, пожалуйста, сколько групп программистов вы курируете? — начал пятиминутку новый управляющий.

— Восемь, господин управляющий, — ответила женщина.

— Пожалуйста, без господина, Амалика, — улыбнулся Макс, — иначе мне придется тоже называть вас госпожой, а такое обращение вносит некоторое напряжение в общение… Мы здесь для того, чтобы работать вместе, и официозы нам будут только мешать.

— Хорошо, Макс, будем просто по имени, — улыбнулась Амалика.