Охота (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич

Меня тут же вызвали с мостика, где я за пультом в симулятор резался. Зам командира группы, к слову тоже майор, остальные были капитанами, да один лейтенант, одна из девиц, так вот, этот майор поинтересовался:

— Ты не в курсе что могло быть?

Честно сказать, мне не понравилось, что тот с меня начал. Что-то подозревает или точно знает? Я только в недоумении пожал плечами, говоря:

— Я майора только на обеде видел. На мостке в симулятор играл.

Тут я ничем не рисовал. Сеть свою от всей информации уже подчистил, даже закладку вернул на место, только криво поставил, не сработает, и когда майор активировал своё самоубийство, сработал вирус и его сеть тоже чиста. Я бы даже сказал окончательно умерла вместе с ним. У майора к слову сеть восьмого поколения стояла, хотя флот республики официально использовал не выше седьмого. В общем, опросили всех, и да нейросеть проверили тоже у всех, зам погибшего проверял. У всех чисто. Так что оставили это дело до прибытия. Тело майора убрали в мешок для перевозки трупов и положили в трюме эсминца.

Дальше двое суток прошли в какой-то нервозности, хоть и разведчики, вроде люди закалённые, но смерть майора как-то ударила по ним. Вроде оправляться начали, полегче стало, когда мы вышли в нужной системе. Теперь в кресле капитана сидел второй майор, зам прошлого. Фамилия у него интересная. Осел. Не осёл, а Осел. Сразу после выхода, матерясь, я начал маневрировать, и к счастью удалось избежать столкновений с обломками. Щита-то нет. Быстро просветив систему, та была пустой, только следы боя, понял, что тут произошло.

— Свежий бой, — известил я командира. — Сутки, максимум двое. Победитель или победители ушли.

— Вызывай наших, — приказал тот. — Передай код опознания.

— Кого наших? — не понял я и показал на экран, где боевой радар высвечивал обломки. — Вот они наши.

— Уверен?

— Да, вон корма от нашего крейсера. Остальное в виде мусора. Видимо детонация была. Не реакторов, чего-то послабее. Может боеприпаса, ракет, например.

— Зафиксируй всё и уходим.

— Господин майор, а наши?

— Думаешь кто уцелел? Противник не подобрал?

— Могли уцелеть.

— Хм, ладно, рискнём. Давай свой личный код идентификатора.

— Есть.

Я включил оборудование связи, и выдал в эфире свой код, сообщая что в системе работает корабль Третьего флота республики, запрашивая есть ли выжившие. Отозвалось двое. В скафандрах, в обломках прятались. Десантура, скафандры экранируют, вполне могли сканерам и не засечь. Я приблизился и те перепрыгнули на борт, да прошли шлюзование. Пока майор общался с парнями, одного сразу в реаниматор, переломы ног были, я продолжал слать вызовы. Парни с огромным облегчением встретили наше появление, чуть не плакали, почти совсем надежду потеряли. Я позвал одного из парней, тот командир взвода был, мастер-сержант, и он с нашего оборудования стал отправлять запрос, тут сразу три ответных сигнала. Две спаскапсулы, обе на спутнике одной из планет без атмосферы, и ещё один выживший в скафе, техник. Сначала его забрали, тоже поломан от взрыва, в очереди на реаниматор, потом спустились к капсулам, взять я их не мог, только пассажиров, те и перешли на борт. Пришлось скафандрами поделится, у многих не было. Всего спасено тридцать семь человек, с учётом что эсминец мог брать не больше двадцати, система жизнеобеспечения на большее не рассчитана, так что половине пришлось в скафандрах сидеть. Ну а я, поднявшись с поверхности спутника, разогнался, и ушёл в прыжок. Придётся прорываться своими силами, что и смогли сделать. Директорат ничего, ушли, а наши загнали в ловушку. И действовала глушилка гипера, не сбежишь. Пришлось сдаваться. Этим можно.

Пока нас проверяли, я тоже в карцере сидел, прикинул расклады по первому заданию. Жаль потери крейсера, но задание похоже наша группа выполнила. Об этом не говорили, вообще компания молчунов, но по виду было ясно что сделали. Крейсер укрывался на нижней орбите спутника, когда в систему вдруг вышла группа боевых корабля, три линкора и несколько крейсеров и атаковали наших. Узнать, как те выяснили место стоянки, что наши там укрываются, удалось случайно, в стороне скинул маскировку разведывательный корвет. Он и навёл своих на наш корабль. Стечение обстоятельств. Из ста человек команды едва треть уцелела. Всего пять офицеров. В остальном норма. Тело погибшего майора осмотрел врач, а потом нас всех, команду крейсера тоже считаю, погрузили на транспорт, что шёл в тылы в составе конвоя, наш эсминец в трюме, и направили в тыл. До нашего ППД. Всего сутки просидели в карцере и три дня ожидали попутного конвоя. И вот так после почти полуторамесячного отсутствия мы вернулись на базу. Мне вернули собственный облик, он меня более чем устраивал, вид у того мичмана, что мне пришлось носить эти неполные два месяца, мне не особо нравился. В общем, после возвращения, уже через час я лёг в капсулу, а ещё через четыре её покинул, забрав свои вещи, и только начал обустраиваться в номере служебный гостиницы, как за мной прибыл посыльный. Сопроводил в офис службы безопасности нашего разведупра. Сначала четверо суток держали в камере, причём без объяснений, видимо такой психологический прессинг. Мне выключили сеть, учить базы не мог. Я сутки прождал, реакции нет, под одеялом достал медицинский планшет и включил себе сеть, продолжая учить базы. У меня все базы из пакета пилота-универсала среднего класса кораблей выучены во втором уровне, базу по пилотированию выучил в третьем и ещё одну учу в третьем. Да, без капсулы учиться куда дольше, стоит отметить. Кстати, когда облик возвращали, то и обнаружили этот пакет и внесли на карту ФПИ информацию по уже выученному. Ну и копию информации с сети сняли, да ту кривую закладку всё же убрали. Я в капсуле без сознания был, уже потом узнал об этом, когда проснулся и в номере гостинице протестовал себя с помощью медицинского планшета. Да, закладку на мою ликвидацию убрали, но зато шесть добавили, что должны следить за мной. Я уже в камере их убрал. Да пошли они к чёрту.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Ну а потом вызвали на допрос, начали опрашивать, не было ли конфликтов с покойным майором. Тупая попытка поймать на слове. Я описал тот момент на мостике, когда он чуть не наорал на меня, что я не выполняю его приказы, больше ничего. Рассказать нужно было, заму своему тот это описал. Потом снова в камеру на двое суток, прессинг продолжался, и снова на допрос.

— Как вы объясните то, что майор Болло, хотел отстранить вас от пилотирования судна и арестовать?

Видимо следователь знал или догадывался что майор активировал закладку в моей нейросети, решив по какой-то причине ликвидировать, но сказать не мог и прижать меня этим тоже, и старался надавать на косвенные улики.

— До меня этого не доводили.

Я догадался что зам у командира нашей группы был в курсе попытки моей ликвидации и некоторых планов майора Болло, он их выдал, и по ним вот крутили меня. Однако-таки снова прижать меня нельзя. Поэтому решили без моего согласия провести процедуру копирования памяти, хотя и знали, что у меня природный блок стоит. Ничего не вышло. Потом перешли к силовым методам воздействия. Им нужно моё лично признание, без этого дело развалится. Дважды в полную отбивную превращали, причём не стоит думать, что я не сопротивлялся, одному быку глаз выдавил, второму так по яйцам заехал, что только реаниматор помог. Ну и мне. Дважды из-за кромки вытаскивал. Вообще месяц мурыжили, пока не поступил приказ отпустить меня. Доказать так не смогли, а я на сотрудничество не шёл. Я же, покинув управление СБ, и ведь не подашь в суд, всё под грифом секретно, мне же и хуже будет, сразу в отдел кадров направился. Он тут как раз недалеко был, ну и подал прошение о переводе из разведывательного управления в патрульные силы. Объяснил это своё решение тем что не понравилась атмосфера в управлении, да и с коллегами не сошёлся, но не вышло, на моём личном деле стоял запрет о переводе. Меня теперь на постоянную записали за разведуправлением. Тогда я затребовал отпуск. Он положен после рейда в тыл противника. И тут меня кинуть хотели, типа я отсидел его в камерах СБ, на курорте был. Ага, четыре раза сердце заново запускали. Наверное, от восторгов оно останавливалось. Тут я уже озверел окончательно, чуть не прибил капитана. Так ему и сказал, или оформляет нормальный отпуск, или я валю и из флота, и из государства. Государств много, получу там гражданство. Достали. Тот блеять стал что дезертиров нигде не любят. Объяснил, что на Фронтире ещё как любят. В общем, получил я отпуск.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})