Ключ от проклятой комнаты - Анна Князева

– И что?

– Ты не видела, что было дальше, – повторила она.

– Расскажи.

– Сегодня убили адвоката.

– Я не помню, кто это.

– А тебе и не нужно помнить. Главное – знать, где именно это случилось.

– Где? – В ожидании ответа Лера непроизвольно напряглась. – Ну?

– На карнавале…

– Это правда? – спросила Казанцева.

– Зачем мне врать, – обиделась Ева.

Лера потянулась к телефону:

– Если все так и есть связь с сериалом, мы должны предотвратить следующее убийство. Позвонить следователю? – Она подняла и опустила трубку. – Только не знаю, что ему сказать…

– Что в «Шелковом сердце» адвоката убили.

– Нас никто не примет всерьез. У меня есть другое предложение.

– Никуда не ходить? – догадалась Ева. – Или сказать Кравченко, чтоб отменил карнавал.

– Наоборот. Пойти на карнавал и наблюдать.

– За кем? – Ева не понимала Леру.

– За всеми.

– Думаешь, мы сумеем…

– Другого выхода нет.

Утерев ладонью глаза, Ева тихонько всхлипнула:

– Я не сказала главного…

– Ну…

– Теперь я знаю, как Рита туда попала.

– Куда?.. – Лера оторопела.

– На седьмой этаж… Со мной случилась та же история, и, кажется, я видела там убийцу.

– Когда?

– Десять минут назад.

– Где?

– На седьмом этаже. – Сдерживая подступившие слезы, Ева закинула голову назад. – Одного не пойму, как ему удается поднимать туда лифт, кнопки седьмого этажа давно заблокированы.

Лера сняла трубку.

– Кому ты звонишь? – спросила Ева.

– Шанта-Жорке, – сказала та. – Нужно поговорить.

Глава 20

Мы так не договаривались

Трудовая жизнь Филиции Павловны была не лишена приятных моментов. При покупке новогодних призов ей удалось присвоить треть выданной на них суммы. И можно было бы сказать, что жизнь удалась, если бы не директор компании «Чемодан счастья».

При первом знакомстве Иван Васильевич Трешкин приглянулся Филиции Павловне. Более того: она решила с ним пофлиртовать. Ее ничуть не смущал собственный возраст. Во-первых, она стопроцентно владела искусством флирта, во-вторых, имела твердое убеждение: чем старше вино, тем больше оно пьянит, а следовательно, выше ценится.

Трешкин не заметил ее кокетства. Прижав портфель к животу, он молниеносно перемещался по коридорам бизнес-центра: привозил аппаратуру, юнцов с длинными волосами и наголо стриженных девушек. На всей этой братии стоял штамп креативно-позитивных, что было по-своему скучно и до тошноты предсказуемо. Не понятно, кто из этой шушеры собирался исполнять роль Деда Мороза, а кто – Снегурочки.

Филиция Павловна была готова ко всему, но только не к тому, что случилось за день до карнавала. На ее формальный вопрос о помощи Трешкин провозгласил:

– Сапоги должен тачать сапожник, а карнавалы делаем мы! – И выдал большой список поручений. Филиция Павловна с жаром отринула наглые притязания Трешкина, заявив, что за все им уже заплачено. Но тут выяснилось: заплачено не за все.

Арендаторы, поставленные перед выбором, платить или нет, предпочли более выгодное – не платить. А Кравченко не любил вкладывать деньги в чужие удовольствия (другое дело – в свои). Новогоднему карнавалу присвоили статус экономварианта, и теперь Филиция Павловна должна была напрягаться из-за чужой скупости.

Слава богу, ей удалось установить в вестибюле елку и даже украсить ее экстренно закупленными игрушками (четверть суммы она положила себе в карман).

– Надувные шары! Вы купили надувные шары? – спросил Трешкин, встретившись с ней в вестибюле.

– Нет! – с достоинством ответила комендантша. Но что-то ей подсказало: придется расстаться с частью украденных денег.

– Боже мой… – прошептал Трешкин. – Боже! – Он уронил портфель. – Все пропало!

– Не устраивайте сцен в общественном месте! – сказала Кондрюкова.

Она подняла портфель, взяла Трешкина за рукав и отвела его в сторону. Однако тот бодро вывернулся и завел:

– «Я – дедушка по имени Мороз… Приехал я из северного края. Сюда, где кукуруза и кокос в безоблачном тепле произрастают». С этими словами на празднике появляется Дед Мороз. Кукуруза и кокосы! Понимаете, скучный вы человек? Из чего я, по-вашему, сделаю кокосы, как не из круглых бордовых шариков. А кукуруза? Те же шарики, только желтые. Неужели не ясно? Для этого не нужно быть Энди Уорхолом!

Филиция Павловна вскинула подбородок:

– Я бы попросила не сквернословить!

Глаза Трешкина подернулись грустью.

– Безрадостный вы человек! Без надувных шаров я решительно отказываюсь работать.

– Немедленно уймитесь и пройдемте в дирекцию, – с металлом в голосе произнесла Филиция Павловна.

С неожиданной легкостью толстяк просеменил в другой конец вестибюля. Комендантша поспешила за ним. Достигнув условленной точки, Трешкин остановился:

– «Чтобы всюду хоровод, чтобы дом был тесен, чтобы встретить Новый год вихрем лучших песен». После слов «вихрем новых песен» ведущий проводит конкурс с кокосами. – Трешкин шагнул к комендантше и прижал ее к себе, будто для танца, не забыв сунуть между ней и собой портфель.

– Что это значит?! – спросила Филиция Павловна.

– Конкурсанты танцуют, зажав между собой шары, а по окончании танца прижимаются друг к другу так тесно, что шары с треском лопаются! – Трешкин стиснул Кондрюкову, и ей показалось, что он не безнадежен. Однако портфель смазал все впечатление.

– Оставьте свои глупости, – сказала Филиция Павловна уже значительно мягче. – Сколько вам нужно шаров?

– Сто, – мгновенно выпалил Трешкин.

Быстроту, с которой он сориентировался, Филиция Павловна расценила по-своему: «Охочь до чужого!» – и отрезала: – Хватит и сорока!

– Хорошо. Пятьдесят так пятьдесят. – Он деловито направился к выходу. – И не забудьте, после слов «С Новым годом вас, друзья» – мы садимся и выпиваем.

– Это что же, столики из кафе тащить в вестибюль? – встрепенулась Филиция. – Мы так не договаривались! Выпиваем и закусываем на веранде! В кафе!

– У елки, – на ходу бросил Трешкин. – «За стол новогодний мы сели. Хрусталь, шоколад, запах ели…»

– Насчет хрусталя мы тоже не договаривались! – воскликнула комендантша.

Но за Трешкиным уже захлопнулась дверь.

В кабинет Филиции Павловны вошли сначала Лера, а за ней Ева Полонская.

«С утра не заладилось», – подумала комендантша и сунула недоеденный бутерброд в верхний ящик стола.

Подправляя помаду и одновременно дожевывая кусок бутерброда, она чуть не нарисовала себе усы.

– Слушаю, – любезная улыбка заняла свое место на ее лице.

– По седьмому этажу бродит маньяк, – заявила Ева.

– Ага-а-а… – комендантша вскинула брови. – И что?

– Постой… – Отодвинув подругу, Лера приблизилась к столу: – Скажите, лифты могут останавливаться на седьмом этаже?

– Нет, – ответила та. – Кнопки в кабинах заблокированы.

– А как Рита туда попала? – вмешалась Ева.

– Наверное, по лестнице, – предположила Филиция Павловна.

Лера покачала головой:

– Камера зафиксировала, что она вышла из лифта.

– И верно, – вспомнила Кондрюкова. – В тот день рабочие лестницу ремонтировали. С ними Олег Иванович был. Он никого не видел. А с лифтом что?.. – Она говорила рассеянным, почти безразличным тоном. – Не знаю, может, это была неполадка.

– Та же неполадка случилась со мной сегодня! – с жаром воскликнула Ева. – Меня чуть не убил маньяк!

– И что ему помешало? – поинтересовалась Филиция Павловна.

– Смеетесь? – Ева побагровела. – Издеваетесь?!

– Идемте. – Комендантша медленно поднялась из кресла, выражение ее лица не предвещало ничего хорошего.

Она вышла из кабинета и направилась к лифтам. Подождала, когда подруги ее догонят, и вошла в одну из кабин. Демонстративно нажала седьмую кнопку. Лифт не только не сдвинулся с места, даже дверь не закрылась. Филиция Павловна вызвала следующую кабину и проделала то же самое.

– Убедились?

Лера задумчиво спросила:

– А с седьмого этажа можно вызвать кабину?

– Да нет же! – вскрикнула Ева. – Я говорила тебе. Нет!

– Идем на седьмой, – Филиция проследовала в сторону лестницы.

На седьмом этаже у лифта по-прежнему валялось оцинкованное ведро. Рядом с ним растеклась голубая краска.

– Откуда это? – Филиция Павловна по неосторожности ступила в краску. – Ах ты ж зараза! Рабочие-паразиты с лестницы занесли.

– Вот-вот… – Ева обошла ведро. – Он споткнулся и потому меня не убил.

– Опять вы, Ева, за старое. Эти ваши фантазии… – Кондрюкова достала платок и вытерла испачканную туфлю. Затем методично обошла лифты, поочередно нажимая на кнопки вызова.

Кнопки не загорались. Кабины с тихим гулом перемещались где-то внизу.

– Бесполезно, – Лера нахмурилась и, глядя на ведро, рассеянно обронила: – Вот грохоту было…

– Грохот… скорее скрежет, – сказала Ева. – В конце коридора маньяк будто исчез. Готова поклясться, на лестницу он не вышел. Потом я услышала странные звуки. Как будто закрылась ржавая дверь.