Бабки из склепа - Марина Серова

Бугай смотрел на меня с нескрываемым изумлением, а я орала на него, даже не думая о том, что этот человек вдвое больше и сильнее и ему ничего не стоит убить меня прямо сейчас.

По щекам катились крупные слезы. Я так самозабвенно ревела, что даже не почувствовала, как меня подняли на руки и куда-то понесли. Было на все наплевать, даже на то, что этот монстр в человеческом обличье меня может убить.

Теперь-то я понимала, о каком товаре Витька говорил с Исаевым у дверей морга. Товаром они называли людей, которых убивали. Их трупы продавали тем, кто по той или иной причине желал навсегда скрыться из города. И я для них была товаром.

Бугай включил воду, и только тогда я сообразила, что он притащил меня в ванну.

— Не реви, — велел он и заставил нагнуться к умывальнику. От мысли, что меня утешает человек, который через пару часов убьет меня, я заревела еще громче.

Я уворачивалась от рук бугая, пытавшегося меня умыть. Если он хотел меня убить, сейчас был самый подходящий момент, потому что я чуть не захлебнулась водой. Когда он решил, что водных процедур с меня достаточно, то позволил поднять голову. Мои действия опередили мысли. Я еще не успела выпрямиться, а свой кулак уже впечатала в живот бугая. Он взвыл, но скорее от злости, чем от боли. Впрочем, уточнять не было времени, следовало спасать свою жизнь.

Отпихнув бугая в сторону, я бегом бросилась в коридор. До заветной двери оставалась пара прыжков, когда всей своей стокилограммовой тушей бугай навалился на меня и сбил с ног. Мы оба рухнули на пол. Кажется, падая, я задела рукой какую-то полку, и с нее посыпались брошюрки, пепельница и красивая керамическая ваза с искусственными цветами. Последняя благополучно опустилась на голову бугая. Он ойкнул, но меня из рук не выпустил. Не обращая никакого внимания на пинки и удары, которые я щедро ему раздавала, он поднялся, подхватил за шиворот меня, как следует встряхнул и поставил на ноги. Тоскливым взглядом он обвел картину разрушения, которую представляла собой квартира, вздохнул и толкнул меня в спину.

— Иди на кухню.

Я безропотно исполнила приказ и поплелась на кухню, где шлепнулась на табурет возле окна. Опомниться не успела, как бугай выудил из кармана широких спортивных штанов наручники и защелкнул их на моем запястье и на трубе батареи, тем самым разрушив все надежды на побег. От злости я размахнулась свободной рукой и влепила ему звонкую пощечину. Он только усмехнулся.

— Сволочь! — взвыла я.

Бугай развернулся ко мне спиной и вышел из кухни. Уже в коридоре его настигла табуретка, пущенная мной. Она просвистела над тем местом, где была голова, которую он предусмотрительно пригнул, и, ударившись о стену, разлетелась на кусочки по всему коридору.

— Ну ты и зараза, — любезностью на любезность ответил бугай.

— Не расстраивайся, у тебя еще много мебели, — утешила я.

— Я бы тебе башку оторвал, — захлебнулся ненавистью бугай.

— Взаимно.

— Замолчи, — велел бугай и пошел разгребать тот разгром, который мы учинили совместными усилиями. Значит, это его квартира. Иначе зачем ему блюсти здесь порядок? А я в это время тоже занялась делом, пытаясь освободиться от наручников.

— Не старайся, — оповестил меня бугай, вытряхивая в ведро осколки вазы.

От жалости к самой себе я была готова снова разреветься, но подумала и не стала этого делать.

Бугай между тем навел порядок в своей квартире и притопал на кухню. Макароны, которые я успела поставить варить, были уже готовы и, судя по их виду, даже переварились, но бугай не имел ничего против, с удовольствием уплетая их.

— Я хочу курить, — заявила я после долгого молчания.

— Перебьешься, — лаконично ответил мой боевой товарищ.

— А ты всегда такой ласковый и вежливый с девушками? — язвительно спросила я.

— Замолкни! — рявкнул бугай.

Да, красноречием он явно не страдает. Я отвернулась от него и уставилась в окно, выходившее во двор. Бугай доел макароны и, взяв с холодильника какую-то газету, принялся ее изучать. В таком оцепенении мы провели, кажется, пару часов, а то и больше. Бугай ждал заказчика и развлекал себя чтением газет, а я ждала решения своей участи и втайне надеялась на чудо. И оно произошло.

Под окнами квартиры, служившей местом моего заточения, остановилась машина, и из нее вышел мужчина, которого при первой нашей встрече у дверей морга я мысленно причислила к творческим личностям, а когда второй раз столкнулась с ним в кабинете Исаева, то узнала, что его зовут Никита.

Мозг лихорадочно заработал, сопоставляя все факты. При этом я продолжала следить за мужчиной, машинально отметив, что, захлопнув дверцу машины, он в спешке не поставил ее на сигнализацию. Когда он вошел в подъезд, я уже не сомневалась, что он и есть тот самый заказчик.

В голове включился счетчик, защелкали секунды, от которых зависела моя свобода.

— Можно в туалет? — спросила я бугая. Он поднял голову и с сомнением посмотрел на меня.

— Я же живой человек!

Недовольно кряхтя, бугай освободил мое запястье от наручников. Изобразив самое безобидное выражение лица, я заковыляла к туалету. Уже открыв дверь, я обернулась к бугаю, следовавшему за мной по пятам.

— А ты останешься здесь, — объявила я и, не давая времени возразить, захлопнула дверь перед его носом.

Закрывшись изнутри на шпингалет, я прислонилась к стене и, закрыв глаза, принялась отсчитывать секунды, а в голове неотвязно пульсировала одна и та же мысль: неужели я ошиблась и Никита вовсе не заказчик трупа? Неужели это просто фантазия, которую я приняла за действительность? Мне снова захотелось плакать, но на этот раз не от страха или злобы, а от простого человеческого отчаяния.

Я уже была близка к очередной истерике, когда в дверь позвонили. Широко раскрыв глаза, я замерла, готовая в любую секунду приступить к действию. Я отчетливо слышала недовольное бормотание бугая, его удаляющиеся шаги. Рванув шпингалет, я распахнула дверь и в два прыжка оказалась на кухне. Отшвырнув в сторону табурет, рванула на себя ручку окна, но оно почему-то не открылось. Я долго мучилась, прежде чем смогла его распахнуть. Уже взобравшись на подоконник, я обернулась и увидела перекошенное от ярости лицо бугая, замершего на пороге кухни.

Я приземлилась рядом с машиной Никиты. О том, что она не на сигнализации, я знала точно, поэтому безбоязненно распахнула дверцу и как подкошенная рухнула на заднее сиденье, а затем сползла на самое днище. Пожалуй, в машине человека, который хотел купить мой труп, меня вряд ли будут искать.

Прижавшись к кожаной обивке салона, я слышала отборную брань бугая. Видно, дремлющее до этого красноречие наконец-то проснулось. Однако этим все ограничилось: прыгать за мной он не стал, должно быть, приглядывался, пытаясь определить, куда я так быстро могла скрыться.

Прошло минут десять. Высовывать нос из машины и убеждаться, что бугай на горизонте, не хотелось. Я лежала на днище машины, прислушиваясь к оглушительному стуку в груди, который стал еще сильнее, когда дверь со стороны водителя открылась и в салон сел Никита. Сначала я подумала, что меня обнаружили, сейчас появится бугай, схватит меня за шиворот, поволочет обратно в квартиру и тогда точно убьет. Я даже зажмурилась, чтобы не видеть его физиономии.

И каково же было мое удивление, когда Никита спокойно завел мотор и машина тронулась с места. Я не верила собственному счастью. Не верила, что бугай отпустил свою жертву и отказался от денег, которые мог бы получить за труп, тем более заказчик был уже на месте. Ведь я все-таки оказалась права, и Никита был очередным покупателем трупа — моего. Все это никак не укладывалось у меня в голове.

— Наташа.

Я вздрогнула, услышав голос Никиты, и не сразу сообразила, что он говорит по сотовому телефону.

— Это я. Все прошло нормально. Я отдал деньги. Сегодня… Ты собрала вещи?.. Я уже еду. А твой муженек дома? Что? Действительно? У бедняги проблемы на работе… Еще бы, после того, как мы обчистили все счета его компании. Ладно, жди, через двадцать минут я подкачу.

Машина мчалась по улицам города. Путешествовать, лежа на днище, было чрезвычайно неудобно. Меня укачивало, все тело болело. Больше всего на свете хотелось оказаться на своем родном диване, но после таких злоключений с гораздо большей вероятностью я окажусь на больничной койке.

Машина затормозила, и напоследок я ударилась обо что-то головой. Едва сдержав ругательства, я дождалась, пока Никита выйдет из машины, досчитала до двадцати и тоже выбралась наружу.

Оказалось, что мы приехали в маленький уютный дворик, окруженный со всех сторон пятиэтажками. Я полюбовалась местным антуражем, представленным новой детской площадкой, клумбой и облезлыми лавочками, и тут заметила, что и моя персона привлекает немалое внимание здешних обывателей. Бабульки на ближайшей лавочке уже бросали в мою сторону любопытные взгляды.