Эра одуванчиков - Джорди Риверс

Автомобиль не успел пересечь линию ворот, как из него выбежала светловолосая женщина средних лет и устремилась навстречу Джорди.

– Мама! – девушка с восторженным криком заключила женщину в свои объятья, повторив через секунду уже намного мягче, почти шепотом, – Мама!

Регина, так звали мать Джорди, горячо прижимала своего ребенка к себе, по щекам ее текли слезы счастья:

– Девочка моя! – наконец смогла вымолвить она. – Моя маленькая девочка!

– Мааа! – Джорди подхватила ее и легко закружилась по лужайке.

На лице Оливии, наблюдавшей эту сцену из окна, появилась нежная улыбка с оттенком грусти. Она не могла представить, как можно быть вдалеке от столь горячо любимых родителей долгие месяцы. По рассказам Джорди, в ее семье царило полное взаимопонимание, поэтому молодая женщина удивлялась, что же такое заставило девушку оставить свою семью? Что смогло заменить ей тепло семейного очага и любовь близких?

Оливия увидела, как из заехавшего в ворота автомобиля вышел высокий седовласый мужчина, подошел к двум не видящим ничего вокруг женщинам и остановил их кружение по газону своим объятием.

Это, должно быть, ее отец, подумала Оливия, спускаясь вниз, чтобы встретить приехавших родителей Джорди. Издалека ей не удалось рассмотреть их лица, чтобы увидеть какое-то внешнее сходство, которое обычно встречается между детьми и родителями. Но одного взгляда на эту троицу было достаточно, чтобы ощутить вихри тепла и нежности, бушующие вокруг.

Идя по направлению к ним, Оливия подумала, что ей непривычно видеть Джорди в роли дочери. Даже издалека чувствовалось, как девушка скинула окружающую ее всегда, несмотря на жизнерадостность, ауру неприступности. Не боясь казаться слабой, она с головой окунулась в захлестнувшие ее эмоции, в ощущение безопасности, душевного спокойствия и уюта, которое, как она рассказывала, всегда возникало у нее в присутствии родителей.

Это было незаметно на первый взгляд, но Оливия четко это чувствовала. Мимолетные изменения в движениях, в том, как Джорди смеялась, как клала руки на талию матери, как поворачивала голову в сторону Майкла и кивала ему, как касалась лбом плеча отца – все это были движения человека, ищущего и принимающего защиту и заботу, а не самоуверенной и ничего на свете не боящейся Джорди Риверс.

На секунду Оливия почувствовала острый укол ревности к ним за то, что при них и для них Джорди была такой открытой, что они могли подарить девушке это ощущение безопасности и счастья.

Тут внимание Оливии привлек молодой человек, с кошачьей ловкостью перелезающий через высокий забор пансионата, в месте чуть правее от главных ворот. На миг Оливия испугалась, но потом со стопроцентной точностью определила в лазутчике брата Джорди. Ошибиться было не возможно. И дело было не в том, что он был похож на нее внешне, а это должно было быть так, дело было в той уверенности, которую излучал молодой человек. Он шел по траве так, будто весь земной шар принадлежал ему, будто трава росла на лужайке все это время для того, чтобы однажды он прошелся по ней.

– Поразительно! – прошептала Оливия.

А молодой человек незаметно подкрался к Джорди со спины, и до того, как она успела заподозрить его присутствие, закрыл ей глаза своими ладонями. Джорди замерла на секунду, прижав его руки к лицу, потом с криком «Себастьян!!!», не открывая глаз, развернулась к нему и упала в его объятья.

– Басти! Братишка! – ласково проговорила она.

Он подхватил ее на руки и со смехом закружил вокруг себя. Видимо, это традиция, подумала про себя Оливия.

– Не могу поверить! Так и хочется спросить, какими судьбами! – Джорди смотрела на брата обожающими глазами, и, кажется, готова была вот-вот расплакаться.

– Так и хочется ответить «проездом», – улыбнулся он. – Подожди рыдать! Ты еще не всех гостей встретила! – ласково подмигнул он ей и, взяв за плечи, осторожно развернул в сторону ворот.

Джорди остолбенела. Этого не может быть! Такого количества сюрпризов я не выдержу! Это бред! В двух шагах от нее стояла женщина, которую она когда-то любила как никого другого на этом свете. И пусть все, что между ними было, осталось далеко в прошлом, Джорди знала, что никогда не сможет разлюбить ее. Элизабет стояла перед девушкой, держа за руку свою маленькую дочь.

Джорди не могла вымолвить ни слова. Она не доверяла своим глазам в этот момент. Элизабет наклонилась к дочери и что-то шепнула ей на ушко. Та не успела сделать шаг навстречу Джорди, как девушка сорвалась с места и схватила ребенка на руки. И тут же к ним подошла Элизабет:

– Привет! – еле слышно сказала она.

Джорди, продолжая держать маленькую девочку на руках, подалась вперед, пока не коснулась своим лбом лба женщины:

– Привет! – так же тихо ответила ей Джорди.

Внимание всех присутствующих было приковано сейчас к ним двоим.

Сестра? Подумала Оливия, но сердце ее отчего-то сжалось. Оно, видимо, уже знало, что это не так.

– Ты приехала ко мне? – шепотом спросила Джорди женщину.

– Когда я узнала, что твои родители и Басти едут к тебе, меня невозможно было удержать!

Элизабет взяла ее лицо в свои ладони и в порыве переполнявшей ее нежности стала покрывать его поцелуями. Джорди, не имея больше возможности сдерживать свои чувства, заплакала. Она плакала и смеялась одновременно.

Оливия вдруг ощутила необъяснимое желание развернуться и уйти. Даже не уйти, а убежать, куда глаза глядят, только чтобы не видеть этой сцены. Не видеть, как эта женщина целует Джорди, не видеть, как Джорди плачет от счастья рядом с ней. Она сама не понимала, отчего ей было невыносимо трудно на это смотреть. Но правила приличия и воспитанности не позволили ей сделать этого. Поэтому Оливия осталась стоять на месте, пытаясь смотреть куда угодно, только не на двух женщин.

Маленькая девочка на руках у Джорди обняла ее за шею, по-детски пытаясь успокоить. Она не понимала, почему «тетя Джорди» плачет, когда ее мама так счастлива.

– Все в порядке, Женевьев! – девушка чмокнула ребенка в нос мокрыми от слез губами. – Это я от радости! Ты же знаешь, как я вас всех люблю! Я и не думала увидеть тебя, а вот ты здесь, у меня на руках, обнимаешь меня. Это же просто волшебно!

Джорди говорила эти слова, неотрывно глядя на Элизабет. В ее глазах теперь тоже стояли слезы. Джорди смотрела в них и понимала, что все еще любит ее, до боли, до безумия, до потери сознания, до остановки верчения земного шара.

Оливия собирала последнюю волю в кулак, чтобы дождаться, когда это приветствие закончится. Неожиданно кто-то взял ее за руку. Она удивленно обернулась. Это был Себастьян. Он улыбался: