Замужем за призраком (СИ) - Бахтиярова Анна

— Еще как знакома, — проговорила Линда, не узнав собственный голос. Слишком глухой для живого человека. Или ведьмы. — Лорна — наша одноклассница. Правда, не доучилась. Как и я, последний год провела не в Беркуте.

Пьер чуть телефон не выронил, а Донован выругался и приказал.

— Езжай в контору, Фолк. Живо!

— Но…

— Это уже не совпадение, а намек на систему. Надо понять, в чем дело.

…Они попытались. Правда, попытались. Линда позволила взять у себя уйму анализов. На всякий случай. Вдруг на одноклассниц в детстве повлияли неведомые факторы (чья-то магия, к примеру). А потом отвечала на вопросы Донована о Лорне и Эдит, но вряд ли чем-то помогла. Две девчонки во время учебы вращались в разных кругах и почти не общались. Эдит круглая отличница, дочка влиятельных родителей. Лорна — оторва и главная головная боль для педагогов. Таких, как Эдит, она считала занудами. Та в ответ называла Лорну никчемной скандалисткой. Дружба? Да вы шутите!

— Девочки из нашей службы спасения обзванивают всех твоих одноклассниц, — оповестил шеф под конец. — Устанавливают их местонахождение. Приставим к каждой охрану. Ни к чему рисковать. А ты, Фолк, пока поживи в конторе. Я распорядился, чтобы тебе выделили жилье.

— Ни за что, — объявила Линда.

Да, она не горела желанием возвращаться домой. Но и селиться в здании Охраны — явный перебор.

— Это не просьба, Фолк, — отрезал Донован. — Сгоняй домой, возьми всё необходимое. Вместе с напарником и еще парой серьезных парней. Не прожигай меня взглядом. Или хочешь закончить на столе в морге столь же привлекательной, как подружка Эдит?

Линда сжала кулаки.

— Ты… ты…

— Не повторяйся, Фолк. Я помню, каким именно животным ты меня считаешь. Езжай, пока я не передумал и не отправил к тебе домой за вещами кого-то из парней. Предпочтешь, чтобы они перевернули верх дном твою квартиру?

Линда прошипела под нос нечто на «змеином» языке и отправилась на поиски Пьера.

****

— Тебя что-то беспокоит. И это не связано с работой. Я чувствую.

— Ты теперь эмпат? — попыталась отшутиться Линда, но Пьер не унимался.

— Ли, не лги. Поговори со мной, прошу.

Она складывала вещи в чемодан, а напарник стоял у окна, из которого открывался потрясающий вид на город. Наверное, из-за этого вида Линда и не съехала после смерти Калиба. По ночам здесь чудились его шаги или едва слышное дыхание на другой стороне кровати. Это причиняло боль. Но стоило взглянуть из окна на Беркут, вспоминались вечера, которые они с мужем провели, сидя в креслах на балконе, наслаждаясь видом и компанией друг друга. Калиб любил это место. Отъезд стал бы своего рода предательством его памяти.

Безумие? Ну и пусть!

— Поговорить… — повторила Линда хмуро и бросила в чемодан две строгие блузки. — Пожалуй, не помешает. Иначе мозг взорвется.

Она покосилась на входную дверь, за которой ждали те самые «серьезные» парни, которых упоминал Донован, и села на диван напротив Пьера. Он остался стоять на ногах, с подозрением взирая на напарницу. Что-то в выражении ее лица ему не понравилось.

— Скажи мне, Пьер… Только, прошу, не лги. Что произошло в том треклятом здании, пока я находилась без сознания?

— В каком здании? — спросил напарник, но Линда не сомневалась, что он понял, о чем речь. Таким бледным его не видела, а им приходилось выкручиваться из самых разных ситуаций. В том числе, смертельно опасных.

— Пьер, не заговаривай мне зубы. Ты что-то знаешь. Я вижу.

— Ли…

— Я кое-что вспомнила о том дне. Нечто, что не вяжется с остальными воспоминаниями.

Лицо напарника болезненно исказилось, и Линде захотелось закричать.

Она не ошиблась! Не ошиблась! Пьер что-то знал! И скрывал это три года!

— Что ты вспомнила? — спросил он глухим голосом и прислонился к стене.

— Издеваешься? Хочешь выведать, что именно мне известно? Я не одна из наших подозреваемых. Со мной этот номер не пройдет.

— Ли…

Нервы сдавали. В диванную обивку впились ногти, способные порвать ее как кошачьи когти. Или лучше сказать — тигриные.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Черти и лешие! Я видела Калиба! Говорила с ним! Но ты и сам это знал!

Пьер покачал головой.

— Нет, Ли, не знал. Только подозревал. Точнее, догадывался.

Она смотрела на него в ужасе, уже не понимая, знакома ли вообще с этим ведьмаком.

— Ты же не….

— Вороньи боги! — вскричал Пьер молитву, что использовали древние столетия назад. — В чем ты меня подозреваешь, Ли?! Я… я… я просто упустил тебя. До взрыва. Ты сбежала от меня, ясно?! Я искал тебя! Бегал по этажам. Звал! А потом… потом ты вышла сама. В трансе.

У Линды взрывались виски.

— В каком еще трансе?!

Пьер посмотрел на нее с тоской.

— Ты слышала о ведьмовском мороке?

О, да! Она слышала. Еще в спецшколе. Это был запрещенный прием. Прием, который могли использовать только близкие. Те, кому жертва безоговорочно доверяла.

— Ты же не думаешь…

— Думаю, — отрезал Пьер с горечью. — Думаю, ты нашла Калиба. А он… он знал, что дело плохо. И прогнал тебя. Наложил морок, чтобы заставить уйти. Чтобы уберечь. А сам остался в надежде не допустить трагедии. Это в его духе, верно? Но не вышло…

Линда закрыла лицо ладонями, борясь с рыданиями.

Нет, невозможно! Нет! НЕТ!

Впрочем, она прекрасно понимала, что всё это очень даже возможно. Головоломка складывалась идеально. Что-то случилось со связью. Калиб не мог вызвать помощь. Действовал на свой страх и риск. Он надеялся, что здание успели эвакуировать (по крайней мере, большую часть сотрудников), и никто не пострадает. Кроме него самого. И новенькой ведьмы Беркли, которую, в отличие от жены, Калиб не прогнал.

Линда понимала его мотивы. Как сотрудник Охраны, руководитель группы, он всё делал верно. Не сбежал стыдливо, спасая собственную жизнь, а боролся до конца. Она даже понимала причину, заставившую мужа наложить ведьмовской морок. Калиб хотел, чтобы любимая женщина не пострадала. Выжила! Вот только… только…

В этот миг Линда почти ненавидела Калиба.

Он всё решил за нее. Не дал ей ни единого шанса помочь. Может, останься она с ним, удалось бы предотвратить взрыв. А если нет… Они погибли бы вместе…

Ей бы не пришлось пережить страшную потерю. Не пришлось бы задыхаться от горя…

— Ли… — позвал Пьер мягко. — Прости. Я не хотел делать тебе больно. Потому и…

Он не договорил.

Линда усмехнулась. Она понимала и мотивы напарника. Хотел защитить. Но ложь — это не спасение. Однажды всё тайное становится явным, и больно в разы сильнее.

— Подожди снаружи. Надо закончить сборы.

— Ли…

— Я сейчас не могу с тобой говорить. А ссориться не хочу.

Пьер понял. Их отношениям предстояло пройти проверку на прочность. Но если начать «проверять» их сейчас, добром это точно не кончится.

Он ушел, а Линда… Линда нашла в себе непонятно откуда взявшиеся силы положить оставшиеся вещи в чемодан, закрыть его, быстро привести лицо в порядок и… направиться к двери. Лишь взявшись за ручку, она остановилась. Обвела несчастным взглядом квартиру и прошептала:

— Никогда тебе этого не прощу, Калиб.

В этот миг Линда почти поверила, что покойный муж ее услышал…

****

— Ух!

Голова закружилась, зато по телу разлилось тепло. Приятное и успокаивающее натянутые до предела нервы. Не зря прихватила из квартиры бутылку вина. Ох, не зря! Старого вина, что они покупали с Калибом для особого случая. А чем сегодня не особенный день? День, когда Линда разочаровалась в муже.

— Эгоист, — припечатала она, сделав очередной глоток прямо из горла.

Да кому вообще нужны бокалы?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Да-да, эгоист. Самый настоящий! — повторила она и глотнула еще крепкого напитка. Из тех, что предназначены не только для трепетных дам. Это вино пьянило так, что штормило с первой же порции.

Да, Калиб — эгоист! Отправляя жену в «безопасность», он думал вовсе не о ней. А о самом себе. Ну как же! Герой! Спасал любимую! Вот только если б он действительно думал о Линде, поступил бы иначе. Потому что «благородством» обрек ее на страдания. На страшную боль. На кошмар от потери второй половины и огромной части самой себя…