Гори оно все огнем - Георгий Александрович Ланской
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Когда тележка, отчаянно скрипя колесами, выехала на улицу, уже занимался рассвет. На стоянке не было ни души, но в холле отеля кто-то расхаживал туда-сюда. Опустив голову как можно ниже, Олег покатил тележку к стоянке, надеясь, что его не остановит кто-нибудь, удивленный тем, что белье решили вывезти в стирку нетривиальным способом. Охранник в будке у выезда или спал, или смотрел телевизор, окно, во всяком случае, светилось приятным голубым светом. Ожидая окрика, Олег выкатил тележку за территорию отеля к стоянке и спустя мгновение подумал, что, надев форму обслуживающего персонала, превратился в невидимку. Подкатив тележку к «мерседесу», Олег нажал на кнопку, открывая багажник. Оглядевшись по сторонам, он стащил два верхних мешка с бельем. Труп, не удержавшись, повалился на асфальт с таким стуком, что Олег обмер и присел, но никто не обратил на него внимания. Одно из полотенец развязалось, отчего ноги Павла частично вывалились из белого мешка, а брюки сползли, но придавать ему пристойный вид было некогда. Олег рывком закинул верхнюю половину туловища в багажник, забросил нижнюю и закрыл крышку. Отогнав тележку с оставшимся бельем подальше, Олег побежал к машине и сел за руль. Мотор сыто заурчал. Не зажигая фар, Олег сдвинулся с места и уже через пару минут выехал на главную дорогу.
Вспомнив, что в кармане покойника, возможно, осталась настоящая бомба, Олег резко притормозил. Телефон, ну, конечно! Как он не подумал, его можно отследить, и тогда труп найдут за часы! Открыв багажник, Олег с отвращением начал ворочать тело, пока не нашел мобильный. Блокировка телефона Павла снималась отпечатком пальца. Пальцы покойника были неприятно скользкими. Разблокировав смартфон, Олег поискал в сети телефоны местных шлюшек, выбрал первую попавшуюся и позвонил.
Шлюшка ответила сонным голосом, но быстро оживилась, узнав, что к ней приедет дорогой гость. Олег старался контролировать себя и говорил, растягивая слова, старательно имитируя голос Павла, что получалось так себе. Но авось сойдет. Телефон точно будут пробивать. А был он у проститутки или нет – не так уж важно. Завершив разговор, Олег бросил телефон на асфальт и раздавил. Вот вам, поищите теперь!
Где-то через пять километров, после крутого поворота, он остановил машину и вышел, чувствуя, как его трясет от волнения. Гостиница была надежно скрыта выступами скалы. За те пятнадцать или двадцать минут, что он ехал в сумерках, не зажигая фар, его не обогнала ни одна машина, и ни одна не выехала навстречу. На крутом склоне Павел должен был найти свое последнее пристанище. Уезжать дальше не было никакого смысла. Открыв багажник, Олег сдернул с ног покойника мешок, выволок тело наружу и снял упаковку с верхней половины туловища. Труп косо смотрел в никуда, вывалив изо рта посиневший язык.
Олег решил обойтись без речей. В любой момент мимо мог проехать какой-нибудь полуночник. Подтащив тело к передней дверце, Олег усадил труп за руль, торопливо вытер полотняным мешком все, к чему мог прикоснуться, а затем, поднатужившись, подтолкнул машину под откос. «Мерседес» плавно покатился вниз, постепенно набирая скорость, и где-то через сотню метров клюнул носом, провалившись в яму. Бампер остался на виду, но Олега это не побеспокоило. Его вообще мало волновала достоверность смерти Павла, признают ли ее несчастным случаем или убийством. Главное, что с дороги машину не было видно. Возможно, «мерседес» был оснащен спутниковым маячком, но Олег предпочел об этом не думать. Главное, что трупа Павла не было в гостинице. Все остальное можно было отрицать.
Он снял с себя гостиничную униформу, сложил в мешок и спрятал в кустах. Разбитый телефон Павла, Олег бросил вниз со склона. Туда же полетели ключи от машины и бумажник.
Пока ему везло, но это могло долго не продлиться. И потому он, дойдя пешком до гостиницы, предпочел выждать, затаившись в кустах напротив и с удовольствием наблюдая, как около пяти утра возвращающийся на работу персонал обнаружил брошенную у входа тележку с бельем. После недолгих разбирательств тележку закатили обратно. Из своего убежища Олег видел, что на стоянку нацелена видеокамера, и сейчас охранник наверняка просматривает видео, где записано, чем занимался некий человек в костюме обслуживающего персонала. Но если ему повезет, то у охранника будет такая же камера, что и в отеле, а это значит, что он ничего не увидит. К тому же, пока пострадавший постоялец не поднимет крик и в отель не приедут полицейские, никто не почешется и не понесет записи в компетентные органы. Ну вывез кто-то бельишко, ну уехал на машине, которая, кстати, постояльцу и не принадлежала, ну и что? Разборки и допросы гостей отеля ни к чему хорошему не приведут, особенно если отель – не рядовой. Это потеря репутации, ненужные претензии и скандалы.
Не подозревая, что почти в точности повторяет мысли Маргариты, Олег с удовольствием подумал, что гостиница, несмотря на свою звездность и пафос, осталась совком, и будь он ее хозяином, выгнал бы нерасторопный персонал вон. У них под носом труп вывезли, а они не почесались. Эта мысль так развеселила Олега, что он расхохотался, закрыв рукой рот.
Еще через пару часов гостиница начала оживать. Постояльцы потянулись на завтрак. К отелю начали подъезжать экскурсионные автобусы, откуда выпархивали девочки-гиды в фирменных галстуках, выискивали в фойе своих клиентов. Пользуясь автобусами как прикрытием, Олег торопливо прошмыгнул внутрь. Не удержавшись, он проследовал в номер через сад, пройдя мимо подсобки, где горничные грузили на тележки тюки с бельем, а вызванный рабочий ковырялся в сломанном замке.
Олег прошел мимо, улыбаясь во весь рот. Его настроение было просто великолепным.
* * *
Маша проснулась от головной боли. Едва открыв глаза, она снова закрыла веки, страдая от ослепительного солнечного света. Полежав с минуту, она попыталась вспомнить, были шторы открыты со вчерашнего дня или нет. В номере они преимущественно жили в полумраке, поскольку Олег много и часто пил, не желая просыпаться с рассветом. Поэтому Маша следила за тем, чтобы шторы всегда были задернуты.
Внутри плескалась и ворочалась полудохлая медуза. Стоило Маше приподнять голову, как содержимое ее желудка взбунтовалось и выплеснулось наружу. Маша замычала, зажала рот рукой и стремительно понеслась в ванную, извергнув зеленоватую массу в унитаз. Всхлипнув, она утерлась рукой, посмотрела на испачканные рвотой пряди волос и, скинув белье, встала под душ. Смыв с себя остатки вчерашних приключений, она отрегулировала воду с теплой до почти ледяной и минут пять, пока зубы не начали выбивать барабанную
