Дот - Алексей Супруненко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— До города подвезешь? — спросил призрак человеческим языком.
— Садитесь, — заикаясь, ответил водитель. Когда пассажир плюхнулся на переднее сидение, он тронулся с места.
— Закурить не найдется?
Мужчина слегка трясущимися руками подал пачку сигарет и протянул зажигалку. Девушка покрутила в руках пачку «Космоса» и довольно хмыкнув, достала однусигарету. Прикурила. Сладостно затянулась и выпустила дым изо рта в открытое окно.
— Дома, — довольно произнесла девушка.
— Какой сегодня год?
Что ни говори, но по имеющейся у мужчины информации призраки не курили «Космос». Не потому, что это были плохие сигареты, а потому, что они вовсе не курили. Из этого выходило то, что он имеет дело с человеком. Это упрощало процесс общения. Вопрос конечно странноватый. Хотя странный не только вопрос а и сам образ пассажира. Военная форма 40-х годов, вся в пятнах крови и, причем свежей, если ему не изменяет зрение.
— Шестое июля 1995 года, — озвучил он календарную дату.
— Мать с ума сойдет, — сама себе сказала девушка.
— Откуда ты? — хотел узнать какие-нибудь данные о пассажирке водитель «Москвича».
— Оттуда! — отрешенно махнула рукой незнакомка и больше на контакт не выходила.
Полоцк светился огнями. Ни какой светомаскировки, это не 41-й. Хозяин «Москвича» остановился по требованию странной спутницы. Она буркнула ему слова благодарности, а он с облегчением продолжил свой путь. Несмотря на позднее время, город не спал. На тротуарах еще можно было встретить прохожих и на проезжей части хватало машин. Екатерина вдыхала полной грудью летний теплый воздух этого мирного, цветущего города. Идущие навстречу люди косились на нее, не зная, что подумать. Группа молодежи попыталась заговорить с Ереминой, но напрасно. Грохоча своими «кирзачами» девушка шла домой. А вот и их старенькая, уютная двухэтажка. Окна в доме не горят. Жильцы, наверное, уже мирно спят. Она по лестнице поднялась на второй этаж и нажала кнопку звонка. За дверью долгое время была тишина, потом послышались грузные шаги. Щелкнул дверной замок. Перед ней возник дядя Игорь в майке, полосатых семейных трусах и тапочках на босую ногу. Он внимательно смотрел на странную гостью, прежде, чем признал в ней племянницу.
— Катя? — изумленно воскликнул Игорь Иванович. Словно по мановению волшебной палочки из-за его спины появилась и тетка в ночном халате.
— Катенька! — всплеснула руками Зинаида Васильевна и прижала к себе девушку.
— Ты вернулась? Идем скорее в квартиру, — потащила она ее с лестничной площадки. В коридорчике москвичка остановилась и стащила сапоги, бросив рядом с ними портянки. Дядюшка, как в немом кино, только открывал рот, не зная, что сказать. Тетка потащила Еремину в зал, но та уперлась, остановившись возле кухни.
— Тетя Зина, у вас что-нибудь поесть не найдется? Я больше суток ничего не ела. Нашу полевую кухню фрицы разбомбили, — сказала Катя, усаживаясь за стол. В квартире услышав движение, стали просыпаться остальные члены семьи. За спиной дяди Игоря показалась мордашка Оли, и в кухню протиснулся Сашка.
— Катька? Ты откуда такая? — удивляла всех, ее форма одежды.
— Какие фрицы? — наконец выдавил из себя Игорь Иванович. Тетя поставила перед племянницей тарелку с котлетами и та своими грязными руками схватила верхнюю и стала жадно жевать. У Зинаиды Васильевны по щекам текли слезы радости. Их пропавшая без вести девочка, вернулась спустя две недели.
— Тебя выкрали? Чего они хотели? — не могла понять женщина всего происходящего.
— Нет, никто меня не похищал. Я к вам с передка пришла, — заявила москвичка, приступая ко второй котлете.
— Катюха, с какого передка? Ты можешь пояснить? — присел перед ней на корточки двоюродный брат.
— А какие передки бывают? С передней линии фронта естественно, — даже немного обиделась Катя такой «дремучести» брата.
— Какой фронт? Ты о чем? — дотронулся Сашка до ее колена.
— Может у нее с головой не того? — высказала свою гипотезу Оля. Екатерина отложила в сторону недоеденную котлету и встала.
— Меня действительно немного контузило, но это не в счет.
— Так, где ты была все это время? Что это за маскарад? — хотел дядя, чтобы она внесла ясность.
— В Полоцке я была, только в 41-вом, — четко произнесла Екатерина.
— Оль, можно ванну организовать? Я помоюсь и все вам расскажу. Нас два дня фрицы утюжили, мне бы отмыться немного.
Ее лицо действительно было серого цвета, но не от загара, а от слоя пыли на коже. Под ногтями грязь и запекшаяся кровь. Двоюродная сестричка метнулась выполнять просьбу. Катька побрела в ванную комнату.
— Зина, ты слышишь, о чем она говорит? Какие фрицы? Какой передок? Тут скорую надо вызывать. С девочкой, что-то не так, — возмутился Игорь Иванович.
— Да погоди ты Игореша! Успеешь со своей скорой. Сейчас она сама все расскажет. Надо звонить в Москву, сестре. Она там с ума сходит. Пусть прилетает первым рейсом в Минск, — пошла к телефону тетка. Межгород долго срывался, но наконец, ей удалось сделать звонок. На том конце провода сонный женский голос спросил: «- Алло, кто это?»
— Валя, это я Зина. Извини, что так поздно. Катя нашлась.
Услышав такую новость, москвичи сразу ожили и засыпали полоцких абонентов вопросами. Семейство Новиковых слушало, как их мать ведет переговоры с сестрой.
— Позвать не могу, она в ванной. Пришла сама, совсем недавно. В сапогах и военной форме. Голодная, грязная и уставшая. Несет нечто невообразимое, будто-бы попала в 1941 год. Я же тебе говорю, что в гимнастерке. Форма вся в крови. Сама целая. В общем, приезжай и все увидишь сама. Бери билет на первый рейс до Минска и к нам, — дала наставление сестре Зинаида Васильевна. Олька послушала, что расскажет мать и пошла к ванне, держа в руках все необходимое для переодевания. Постучала.
— Входи, — догадалась Катя, кто это может быть. Она лежала в ванной под теплой струей воды бежавшей из крана.
— Я тут тебе сменную одежду принесла.
— Спасибо сестричка. Ты не представляешь, какое это блаженство, — плеснула водой Еремина.
— Кать, с тобой все нормально? — озабоченно спросила Новикова.
— Ты думаешь, я сошла с ума? — усмехнулась Еремина.
— Посмотри в нагрудном кармане гимнастерки.
Олька по просьбе Кати взяла в руки ее вещи и проверила карман. В нем лежал сложенный вчетверо листок бумаги. Ольга развернула его.
— Настоящая справка выдана Екатерине Семеновне Ереминой в том, что она является санитаркой военного госпиталя № 431. Дата. Подпись. Печать, — прокомментировала Оля прочитанное.
— Такие справки психам не выдают. Год, видишь какой?
— Ну? — не понимала Новикова, куда клонит Катька.
— Я там была. В 1941, здесь в Полоцке
