Вторая жизнь с нуля. Паразит. Том 2 (СИ) - "Киралл Пламенный"

«Другого выбора у меня все-равно нет…», – ущипнув себя за руку, чтобы привести себя в более-менее здравое состояние, аккуратно прошёл к красному, небольшому кругу, и постепенно погрузился под алое озерце.

Глава 21: Я – Порождение твоих страхов.

Кто-то, скрепя когтями по камню, шёл в сторону кровавого озера, и Дмитрий слышал это. Сердце замерло, но каждый его удар отдавался гулким эхом в трясущемся разуме. Дима боялся, и действовал нерационально, уже во второй раз, выбирая неизвестностью вместо очевидного врага. Это его вторая ошибка, или второй верный выбор подряд? Кто знает, кто знает…

Молясь всем Богам и Демонам, парень зажал рот и нос руками, сдерживаясь до последнего, но он был отнюдь не амфибией, чтобы задерживать дыхание на длительные отрезки времени. Вынырнув обратно, Горбунов встретился лицом к лицу с Ним. Ничего более жуткого в своей жизни, даже страшнее, чем распятый труп в лачуге, Дима ранее не видел. Несимметричная голова; два впавших чёрных овала с тускло-алыми точками посередине; острые, кривые жёлтые зубы, торчащие наружу клыки сантиметров полтора в длину; длинные, грязные чёрные волосы и полностью отсутствующий нос – вот это была поистине жуткая картина. И это только лицо…

Двухметровое, худощавое тело склонилось над кровавым озером в желании зачерпнуть алой жидкости своими костлявыми до ужаса конечностями, нечеловеческие пальцы которых внушали чистый, первородный ужас и застыли возле вынырнувшей головы Дмитрия. Тяжелое дыхание обоих заполонило тусклую пещеру, на несколько секунд повисла напряжённая тишина, которая разрешилась тем, что тварь схватила Горбунова за голову двумя руками и вытащила его из озера.

«Стра-а-а-а-х, я чую его в твоём сердце, твоей проклятой душе. Ужас застыл в твоих глазах, что вскоре угаснут раз, и навсегда», – прошептало существо, с ненавистью во взгляде принялось осматривать Горбунова, – «жалкий, никчёмный и эгоистичный урод, наслаждающийся болью других, я вижу тебя насквозь, Дима, и знаю, что ты готов обоссаться прямо здесь и сейчас», – с явным наслаждением сдавил череп и, заставив тот трещать, кинул Дмитрия на холодный, мокрый камень, – «ты даже не сопротивляешься, уже готов отдать свою вонючую жизнь моим когтям и зубам, но нет, я не возьму её сейчас. Буду медленно, с ненавистью и отвращением истязать твою плоть и душу, а после отправлю прямо в Ад», – открыл свою бездонную пасть, проводя длинным червивым языком по шее Горбунова.

«М-молю тебя, не убивай, я ведь ничего не сделал», – навзрыд, заикаясь, молил Дима, но его судья был непреклонен.

«Настолько глуп, а как наивен, что аж блевать тянет, неужели ты так и не понял, что это не реальность?», – убрал свои жуткие конечности с лица парня, заглядывая тому прямо в глаза, – «но, это и не сон, не-е-ет, это твой самый жуткий кошмар, предсмертная агония твоего больного мозга, а я – это твои самые потаённые страхи… прекрасно ведь, скажи? А сколько смысла в каждом из моих слов, только говори, что не улавливаешь?», – разочарованно проговорила тварь, полоснув когтями по груди, – «мне тошно быть порождением твоих страхов, ничтожество. Утоплю тебя в крови, что ты пролил зазря, а потом вскрою тебе брюхо и намотаю твои кишки себе на шее, на манер шарфа, а, как тебе? В тело же, подселю сотни самых уродливых паразитов, что будут вечность жрать твою поганую плоть, не давая твоей душе отойти в мир иной, кроме Ада, разумеется», – тварь сорвала разорванную рубашку с тела Димы, методично проводя по оголённой тощей груди когтями, отчего на ней появлялись глубокие обильно кровоточащие раны.

«За что?», – продолжая рыдать, едва ли не воя из-за боли, спросил Горбунов у своего «Страха».

«За всё. За десятки тысяч невинных жизней, что ты сгубил; за Грехи, что носишь у себя под сердцем; за то, что бросил единственную нуждающуюся в тебе женщину с ребёнком. Как же она без тебя? Круглая сирота, выросшая в ужасных условиях, да ещё и с ребёнком в животе, и ты бросил её одну… ты подписал Ей смертный приговор своим уходом, выродок!», – зло прорычал монстр, – «гнусная, подлая и эгоистичная тварь, что не думает ни о ком, кроме себя. Только страхи, грехи и желания. Всё твоё. И ни капли любви в тебе нет, а значит, нет и во мне. Я твоё искажённое зеркальное отображение, Дима, и НА МЕСТЕ МОЕГО СЕРДЦА ЗИЯТ БЕЗДОННАЯ ДЫРА, ЧТО НАМНОГО ТЕМНЕЕ И ГЛУБЖЕ, ЧЕМ В МОЕЙ ПАСТИ!», – схватил Дмитрия за шею, сжимая ту с немалой силой, – «с самого твоего рождения, в тебе жил я, и наблюдал за тобою. Ты – мусор, который нужно сжечь, чтобы не загрязнять всю мультивселенную. Мне плевать, что с тобою угасну и я, плевать, что пропадут мои воспоминания о Ней, но ТЫ СДОХНЕШЬ И МНЕ ЭТОГО БУДЕТ ДОСТАТОЧНО! Я ЗАГОНЮ ТЕБЯ НА САМЫЕ ГЛУБИНЫ АДА, НЕ ДАВ ТЕБЕ, И ВЗГЛЯНУТЬ НА НЕЁ ТЕНЬ!», – резко дёрнул руками в сторону, погружая трепыхающиеся тело в кровавое озеро. Конечности погрузились по самые локти, и намертво вцепились в шею Димы, забирая у того абсолютно все шансы на спасение. Всё, это был конец для него. Билет в один конец…

«ВЕРНИ МНЕ ДИМУ, ТВАРЬ!», – эхом пронеслось по пещере, и пространство вечного кошмара лопнуло, словно пузырь, освобождая Диму, нет, Даста от оков его собственного разума.

Глава 22: Срань Господня...

Сэмуэль, возвышаясь над всеми зданиями города, бил по ним с ноги, отчего те разлетались, словно карточные домики. Нескончаемая орава диких заполонила Нилт, и его округу, отрезая последних выживших от призрачного шанса на спасение. Теперь, даже Боги не сумеют спасти попавших в ловушку жителей от участи быть пожранными гноллами. В это же время, пока порождения тёмных Богов устроили себе пиршество, Майкл укрылся в часовне вместе со спящей Натальей, решив переждать всё буйство безумных зверолюдей. Плана действий так такового не было, ибо смысл его создавать, когда времени теперь непочатый край? Проблема разрешилась сама собой, можно и отдохнуть. Так думал Грин, по крайней мере.

Анзетта же, укрылась в подвале вместе с маленькой девочкой, отбившейся от родных и попавшей в неприятности. На данный момент, им ничего не угрожает, и угрожать в принципе не может, ведь Сэмуэль не станет втаптывать каждое здание в песок до состояния кратера, а простые дикие не проблема для Аватары Греха Гнева. Правда, она волновалась за состояние Даста, но знала, что тот жив.

Гнолл-Титан обнаружив, что живое мясо стало постепенно заканчиваться, принялся молотить всё вокруг себя, в попытках вызвать всеобщий ужас и, как следствие, крик. Как же ещё найти еду, которая меньше тебя раз в десять, да ещё и спрятанную от глаз? Не по запаху же, ведь нос забит сотнями слоев многовековой грязи, пыли, камня и песка.

«Дети мои, не бойтесь ничего! Пожрите этих царствующих под солнцем ублюдков!», – взревел Сэм, переводя свой взгляд на здание, что стояло подле часовни, – «проверьте округу, пока я разнесу это возвышающееся над вами построение!», – и, сделав шаг вперёд, затем ещё один и ещё, сорвался на бег.

«Проклятье», – нахмурился Грин, наблюдая, как на него с Натой несётся титан, – «видимо, иного выбора нет. Ваш выход, Друзья», – оскалился, поднимая руку на Сэмуэля, – «мы положим тебе конец, ничтожество, а после, заживём в собственное удовольствие!», – то, что мгновение назад было обычной человеческой рукой, сейчас же, собой напоминало стальной канат, уже вовсю летевший навстречу Гноллу-Титану.

«Всё будет хорошо», – шептала Анзетта девочке, обнимая ту, пока тяжёлые шаги на поверхности не прекратились, – «он остановился? Или его победи…», – девочка в её объятьях схватилась за голову, и резко свернула себе шею.