Дух демона - Роберт Сальваторе

— Надо отправляться в путь. — Он поднял руку, ожидая возражений со стороны Пони. — Но за едой и во время отдыха я буду у тебя учиться, особенно умению пользоваться магическим камнем. Итак, все наше время будет заполнено путешествием и учебой.

Пони поразмыслила над его словами и одобрительно кивнула в знак согласия. Затем вдруг задумчиво улыбнулась, пододвинулась к Элбрайну, зацепила пальцем верх его туники и надула свои полные губы.

— Так уж все время? — хитро спросила она. Элбрайн не нашелся, что ответить. Больше всего он любил этой в женщине ее способность начисто выбивать его из привычной колеи, удивлять и усыплять его бдительность самыми невинными заявлениями или движениями, заключавшими в себе тонкий намек. Едва он начинал считать, что у него под ногами твердая почва, Пони изыскивала способ напомнить ему, что почва-то зыбкая, вроде кочующих песчаных наносов Вересковых Пустошей. Элбрайн знал, что им давно пора быть в пути. Но в путь они двинутся не сразу, а через некоторое время. Это он тоже знал.

Более всего их ошеломило настоящее величие этих гор; других слов для описания открывшегося зрелища не существовало. Они продвигались по каменистым тропам.

Элбрайн шел впереди, проверяя путь и высматривая возможные следы. За ним шла Пони, ведя под уздцы Дара. Благодаря телепатическому контакту с людьми конь не выказывал ни малейшего беспокойства. Двигались молча. Звук голосов казался здесь неуместным, если только эти голоса не сливались в хвалебную песнь.

Со всех сторон их окружали горы с заснеженными вершинами, тянущимися прямо к небу. Мимо проплывали облака: иногда над головой, иногда под ногами, а нередко все трое проходили прямо сквозь серую дымку. Непрестанно дул ветер, но он лишь приглушал остальные звуки, делая эти величественные места исполненными глубокой тишины и покоя. А Элбрайн и Пони продолжали идти, ведя за собой коня, и не уставали глядеть по сторонам, зачарованные красотой природы и ее неподдельным могуществом.

Элбрайн знал: он правильно выбрал путь, и теперь они неотступно приближаются к намеченной цели. Все ощущения этого завораживающего места указывали на то, что они — на подступах к Эндур'Блоу Иннинес.

Возле каменных уступов тропа раздвоилась: левая часть уходила вверх, а правая, огибая уступы, — вниз. Элбрайн двинулся влево, махнув Пони, чтобы она шла направо. Он полагал, что достаточно скоро обе тропы вновь соединятся. Он продолжал подъем, когда послышался крик Пони. Элбрайн устремился к ней, срезая дорогу, уверенно, с проворством дикой горной кошки, перепрыгивая через валуны. Как часто в годы учебы у народа эльфов ему приходилось бегать в этих местах!

Увидев Пони, спокойно стоящую рядом с конем, он замедлил свой бег. Когда он приблизился и взглянул туда, куда смотрела его жена, — на кромку, за которой начинался крутой спуск, — он понял.

Вне всякого сомнения, внизу лежала та самая долина, но она была скрыта от глаз стеной густого тумана, серым непроницаемым покровом.

— Вряд ли это настоящее облако, — рассудила Пони. — Таких облаков я еще не видела.

— Эндур'Блоу Иннинес, — прошептал Элбрайн, и когда он произнес эти слова, губы его раздвинулись в широкой улыбке.

Облачный лес, — сказала Пони, произнеся общепринятое среди людей название этого места.

— Понимаешь, облако над долиной — оно здесь всегда, постоянно, — начал свои объяснения Элбрайн.

— Неприветливое местечко, — перебила его Пони. Элбрайн бросил на нее косой взгляд.

— Очень даже приветливое, — ответил он. — Когда ты захочешь, чтобы оно было таким.

Теперь уже Пони с изумлением поглядела на него.

— Я ведь едва только начал рассказывать тебе, — укоризненно сказал Элбрайн. — Сверху кажется, будто вся долина в тумане, но внизу это совсем не так. Там все по-другому. Этот покров одновременно и кажущийся, и настоящий.

— Как это понимать?

Элбрайн глубоко вздохнул, подыскивая иное объяснение.

— Действительно, внизу все может быть серым и меланхоличным, и в этом есть своя красота. Но только в том случае, если ты этого хочешь. Те, кому больше по душе ясный солнечный день, будут наслаждаться светом.

— Но серый покров выглядит плотным, — недоверчиво проговорила Пони.

— Там, где дело касается тол'алфара, видимое зачастую далеко от истины.

От Пони не ускользнуло то, с каким почтением Элбрайн говорил об эльфах, а поскольку с двумя из них ей довелось встретиться самой, она понимала, чем вызван уважительный тон мужа. Сама она, однако, не была столь уж очарована эльфами и, по правде говоря, находила их несколько высокомерными и бессердечными. Глядя теперь на Элбрайна, она заметила, что тот буквально сияет от радости. Никогда еще она не видела своего мужа в столь приподнятом настроении.

Источник его радости и ликования находился прямо под ними, в долине. Пони не стала больше спорить и перебивать мужа.

— До какого-то времени я не понимал, насколько скучаю по дням, проведенным мною в Кер'алфаре, — тихо продолжал Элбрайн. — Не понимал, как мне не хватает Белли'мара Джуравиля и даже Тантан, изрядно мучившей меня в те годы.

При упоминании имени Тантан Пони печально кивнула. На Аиде эта грациозная девушка-эльф ценой своей жизни спасла их с Элбрайном от одного из исчадий демона-дракона — духа человека, замурованного в магму.

Элбрайн кашлянул; печальное настроение передалось и ему.

— А это что? — спросила Пони.

— Молочные камни, — ответил юноша.

Девушка с любопытством поглядела на него. В своих многочисленных рассказах о днях учебы у эльфов он лишь однажды вскользь упомянул о молочных камнях. А между тем в течение долгих месяцев для юного Элбрайна каждое утро начиналось именно с этих камней. Молочные камни напоминали губки, только были пожестче и поплотнее. Каждый день их опускали в болотце, где они должны были напитаться водой. Задачей Элбрайна было искать в воде камни, относить их в корыто и потом выжимать из них ароматную жидкость, которую эльфы использовали для приготовления сладкого и крепкого вина.

— Представляешь, от того, насколько быстро мне удавалось «подоить» эти камни, зависело, буду я есть свою пищу горячей или остывшей, — продолжал он. — Обычно я набирал их целую корзину и бежал к корыту, а потом возвращался за новой порцией. И так несколько раз, пока не соберу столько камней, сколько мне велели. А тем временем эльфы снимали с огня предназначенную для меня еду.

— А поскольку ты слишком долго копался, то был вынужден есть ее холодной, — поддразнила его Пони.

— Поначалу да, — со всей серьезностью признался Элбрайн. — Но уже вскоре я научился так быстро управляться с этой работой, что даже обжигал язык.