Военное дело древних персов - Александр Константинович Нефедкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Из стратегических приемов, применяемых царскими полководцами в ходе кампании, персы, в частности, использовали обход вражеской армии и выход в тыл противника, классический пример чему мы находим в битве при Фермопилах (Hdt., VII, 213–223; Front. Strat., II, 2, 13; Polyaen., VII, 15, 5). Если противник уже отошел, шли форсированным маршем за ним в стремлении навязать бой (Hdt., V, 102). С другой стороны, для избежания обхода сами персы выставляли в нужных местах охрану: так, в битве за Персидские ворота поочередно было выставлено три поста (Diod., XVII, 68, 7; Arr. Anab., III, 18, 6–7).
Использовались и военные хитрости. В качестве типичной стратегемы Полиэн приводит случай с переодеванием персов в скифскую одежду, в результате чего Дарий I разбил треть армии саков, принявших персов за своих (Polyaen., VII, 11, 6). Подобная стратегема не была уникальной — так иногда поступили полководцы, — например, афинский наварх Кимон перед сражением у Эвридемонта в 369 г. до н. э. (Diod., XI, 61, 1–2; Front. Strat., II, 9, 10; Polyaen., I, 34, 1).
Два перса в эламском платье, защищенные шлемами и панцирями (слева), сражаются с двумя скифами. Голубая халцедоновая печать. Национальная библиотека в Париже. Воспроизведено по: Ghirshman R. Perse: Protoiraniens, Medes, Achemenides. (L‘ univers des formes. T. 5). Paris, 1963. P. 269, fi g. 331.
При необходимости практиковалась посылка к противнику вестников для переговоров (Hdt., I, 206; Diod., XIV, 26, 3). Локальные переговоры с неприятелем иногда проводились на расстоянии слышимости голоса (Xen. Anab., II, 5, 38; III, 3, 1; IV, 4, 5). В 401 г. до н. э. во время переговоров Тиссаферна с греческими командирами в шатре сатрапа рядом с ним сидели его наложницы (Polyaen., VII, 18, 1; ср.: Xen. Anab., II, 5, 31–32; Diod., XIV, 26, 6–7). Обычно персидские женщины не участвовали в переговорах мужчин, однако подобное поведение сатрапа могло объясняться тем, что он желал внушить грекам доверие к себе. При стандартных же переговорах знатные персы восседали в креслах (Hdt., III, 144).
Если кампания была оборонительной — враг вторгся на территорию империи, — то все равно судьбу войны стремились решить в той же генеральной битве, уповая на милость богов. Сбор войска обычно требовал много времени и врага стремились задержать как можно дольше. Иногда планировалось даже собирать войска в дальних сатрапиях, вдалеке от противника, как это задумал Дарий III после поражений при Иссе (Curt., IV, 9, 1–2) и при Гавгамелах (Curt., V, 1, 3–9).
Для затруднения подхода армии Кира Младшего был выкопан ров длиной 66 км, шириной 9 м и глубиной 5,5 м (Xen. Anab., I, 7, 14–16; Plut. Artax., 7, 1). Для препятствия дальнейшему продвижению врага занимали горные проходы, возводили стену[150]. Оборонительная позиция в горных проходах могла усиливаться камнеметными машинами, как это было при обороне Персидских ворот в 330 г. до н. э. (Arr. Anab., III, 18, 3). В этой битве использовалось и естественное для обороны с гор скатывание валунов вниз на врага (Curt., V, 3, 18; Diod., XVII, 68, 2). Для затруднения переправ неприятеля на территории Месопотамии в каналы и рвы выпускали из запруд воду (Xen. Anab., II, 3, 10–13). Мосты разрушались (Xen. Anab., II, 4, 17; 19), лодки сжигались (Xen. Anab., I, 4, 18; Curt., VII, 4, 21), жители эвакуировались на возвышенности (Xen. Anab., III, 4, 9). На саму же вражескую армию планировалось нападать при переходе реки (Xen. Anab., II, 4, 24; 5, 18; Curt., IV, 9, 12; 23; Arr. Anab., III, 7, 4). Применялась и стратегия «выжженной земли», когда стремились вымотать силы врага на марше: уничтожали все, что мог использовать противник, даже траву — потенциальный фураж — сжигали[151].
5. Диспозиция. Перед боем полководец мог собирать войско и произносить воодушевляющую речь. Так, перед битвой при Микале командиры сообщили воинам о том, что к ним на помощь движется царь с армией (Diod., XI, 35, 4). Присутствие же царя воодушевляло воинов на борьбу, ведь бойцы ожидали награды и, наоборот, боялись наказания со стороны монарха (Hdt., VIII, 10).
Сам царь или полководец размещался в центре строя, откуда было сподручнее обозревать поле боя и отдавать приказы[152]. Для удобства передвижения и обозрения царь по обычаю находился в своей командной колеснице-квадриге (Curt., III, 11, 7; IV, 14, 26; Plut. Alex., 33, 3), с которой он мог при необходимости стрелять из лука и метать дротики (Diod., XVII, 60, 2). Колесницей управлял возница, представлявший знатную персону (Hdt., VII, 40; Xen. Cyr., VIII, 3, 14; Chariton., VI, 4, 10). Обычай запрещал самому царю брать в руки вожжи упряжных лошадей колесницы (Diod., XVII, 34, 6). Для мобильных действий командующий пересаживался на коня (Heliod., IX, 19). Для этой цели у Дария III были недавно ожеребившиеся кобылы (Ael. Nat. anim., VI, 48). В определенных обстоятельствах царь мог отходить от традиции и сражаться верхом, как это сделал Кир II в сражении с дербиками (Phot. Bibl., 72a, 37, 7) или Артаксеркс II в битве при Кунаксе (Plut. Artax., 10, 1–2; 11, 2); последние можно объяснить неуверенностью монарха в своей победе и стремлением иметь свободу маневра. Если судить по рассказу Гелиодора (Heliod., IX, 14) и по росписи из Татарлы в древней Фригии (первая треть V в. до н. э.), то в колеснице мог находиться и военачальник, который также пускал стрелы во врага[153]. Полководца в строю защищала его гвардия, а царя — конные «родственники» и пешие «бессмертные» и «мелофоры».
Персидская колесница с возницей из праздничной процессии. Рельеф Ападаны в Персеполе (начало V в. до н. э.). Воспроизведено по: Walser G. Die Völkerschaften auf den Reliefs von Persepolis. Berlin, 1966. Taf. 85.
Верховой военачальник во время построения армии мог выезжать вперед и обозревать свое и вражеское войско, отдавая необходимые в данной ситуации приказы (Xen. Anab., I, 8, 14). В частности, если перед битвой какой-то этнический отряд подозревался в измене, его разоружали, а оружие передавали
