ЖИЗНЬ ПО ЗАДАНИЮ. «Зефир» и «Эльза» Разведчики-нелегалы - Михаил Мукасей

… В пригороде Лос-Анджелеса – Сан-Диего – размещаются круп¬ные авиационные заводы, судостроительные верфи, атомная промыш¬ленность, большое строительство научно-исследовательских инсти¬тутов и крупнейший центр мира по кинопроизводству – Голливуд, где сосредоточены главные киностудии Америки с большим количеством известных киноактеров, композиторов, писателей, художников. В Лос-Анджелесе жили и работали композиторы Сергей Рахма¬нинов, Дмитрий Темкин, Алексей Каль; актеры Аким Тамиров, Орсон Уэллес, Чарли Чаплин, Эдвард Робинсон, Нельсон Эдди, Михаил Че¬хов, Джанет Макдональд, Мэри Пикфорд, знаменитый Пол Робсон, Элизабет Тейлор, Уолт Дисней и другие; целая плеяда писателей: Тео¬дор Драйзер, Лион Фейхтвангер, Вальтер Скотт. Мы знали их лично и общались с ними. Для советской военной разведки особый интерес представлял тот факт, что только в районе Большого Лос-Анджелеса (метрополия с при¬городами) проживало несколько сотен тысяч выходцев из России и око¬ло миллиона выходцев из Армении, что делает эту группу крупнейшей русскоговорящей общиной на Западном побережье США.

Теодор Драйзер, автор мировой классики: «Сестра Керри» (1900), «Дженни Герхардт» (1911), «Американская трагедия» (1925), «Рассвет» (1931). Умер в возрасте 74-х лет 28 декабря 1945 г.

Сфера деятельности членов этой общины – малый бизнес, тех¬нические сферы обслуживания, медицина, юриспруденция, кулинария, живопись, преподавание русского языка, присмотр за детьми в днев¬ное время, индустрия развлечений. Многие русские нашли работу в Гол¬ливуде, и семь из них снимались в самых коммерческих фильмах гол-ливудской продукции.

Известно, что Народно-трудовой союз российских солидаристов был основан в Бел¬граде и с 1930 г. Бел борьбу со сталинским режимом. Делалось это всеми доступными средствами. В связи с этим союз всегда являлся объектом пристального агентурного внимания советских репрессивных органов. Однако и МИ-6 всегда проявляла интерес к русско-украинской эмиграции. Особенно активно МИ-6 пыталось внедриться в сре¬ду советской эмиграции в канун советско-финской войны. Уже в этот период предста¬вители МИ-6 установили контакт с Бандерой, однако последний на этом этапе пред¬почел союз с немцами, которые и помогли ему затем организовать в рамках «Ваффен-СС» украинские войсковые подразделения.

Таким образом, Лос-Анджелес нашему разведчику для работы был интересен во всех отношениях, Резидентура, которую нужно было возглавить, была «подмоче¬на» из-за провала. Поэтому первый период работы оказался слож¬ным, так как контрразведка стала следить за всеми работниками кон¬сульства, подозревая в антиправительственной деятельности.

Вице-консулами СССР в Лос-Анджелесе и Сан-Франциско в предвоенный и воен¬ный периоды являлись сотрудники советской военной разведки: Алявдин Николай Ва¬лерьянович (1934-1938 гг.}, Нотарев Валентин Петрович (1938-1939 гг.) и Мукасей Михаил Исаакович (1939-1943 гг.) Руководителями советской военной разведки в предвоенный и военный периоды яв¬лялись: Проскуров Иван Иосифович (апрель 1939 г. – июль 1940 г.), Голиков Филипп Иванович (июль 1940 г. – ноябрь 1941 г.), Панфилов Алексей Павлович (ноябрь 1941 г. -август 1942 г.), Ильичев Иван Иванович (август 1942 г. – июль 1945 г.) 2 декабря 1938 г. Л.П. Берия назначил начальником советской Внешней разведки со¬ратника по Грузии комиссара госбезопасности 3-го ранга Владимира Георгиевича Деканозова и уже через 20 дней сделал его заместителем начальника ГУГБ. В помощь Деканозову на ту же должность был назначен еще один приближенный Берии стар¬ший майор Б.З. Кобулов. В.М. Молотов был назначен на должность наркома иностранных дел СССР 17 мая 1939 г.

… Я был новичком в сложной профессии разведчика, и мне при¬ходилось много работать над собой, чтобы быть на высоте своего по¬ложения. Непростой, как я уже констатировал, была обстановка в ру¬ководстве НКВД, в СССР. Главная функция моего руководства состояла в том, чтобы уметь вдохновить людей на выполнение опасных и труднейших задач, тре¬бующих от каждого зачастую нечеловеческих усилий. Другим словом, мне предстояло возглавить работу по выявлению наиболее засекре¬ченных и тщательно охраняемых государственных тайн США, а также сведений, которые нельзя было получить с помощью официальных дипломатических приемов или с помощью средств массовой инфор¬мации. США в то время были нашими союзниками в борьбе с фашист¬ской Германией. Летом 1939 г., в связи с неустойчивой военно-политической об¬становкой, Советский Союз одновременно действовал в двух взаимо¬исключающих направлениях: поиск сближения с западными демокра¬тиями (Великобритания и Франция) и союз с фашистской Германией. Причем закулисные тайные переговоры проводились и между Лондо¬ном, Парижем и Берлином, и между СССР и Германией. Главным предметом переговоров СССР, Англии и Франции была расстановка сил в случае начала военных действий в связи с возмож¬ной германской агрессией. Дело в том, что в апреле 1939 г. английское и французское пра¬вительства предложили Советскому правительству выступить с дек¬ларацией о гарантиях СССР восточноевропейским государствам (на¬чало англо-французских переговоров с Советским Союзом относитель¬но создания единого блока против агрессии). При этом западные стра-ны также стремились извлечь максимальную выгоду из возможного союза с Германией или Советским Союзом, и в то же время, предотв¬ратить советско-германское сближение. Все более реальной станови¬лась возможность повторения Мюнхенского соглашения 1938 г., когда Германии была отдана Судетская область, но сейчас уже эта участь гро¬зила Польше. В ответ СССР предложил заключить трехстороннее соглашение, охватывавшее своим действием всю Восточную Европу. В тот же день советский посол в Берлине поставил в известность германское правительство о желании Советского Союза установить самые хорошие от¬ношения с Германией, Поэтому 1 июня, после публикации в «Правде» критической ста¬тьи о позиции западных держав, Англия и Франция предложили вклю¬чить балтийские государства в сферу действия «восточной гарантии» при условии «западной гарантии» в отношении Швейцарии, Голлан¬дии и Люксембурга. Но так как упоминавшиеся государства не желали таких гарантий, то СССР отказался от этого соглашения. Главным для Советского Союза было добиться гарантий того, что Прибалтика не окажется в руках Германии, а также получить право вво¬дить войска на территорию Польши и Румынии для прохода к герман¬ским границам. Нуждаясь в союзниках перед лицом грядущей гитлеровской аг¬рессии, Польша в августе 1939 г. заключила союзнический договор с Англией и таким образом к сентябрю 1939 г. оказалась в коалиции с Францией, Румынией и Великобританией. Благодаря активной помощи французских и британских спецслужб, поляки в короткий срок создали весьма эффективную и хорошо организованную систему разведыва¬тельных и контрразведывательных органов. Вся деятельность польской разведки этого периода была подчинена военной цели – получить пол¬ные данные о намерениях, планах, экономической, военной и полити¬ческой силе потенциального противника и парализовать его деятель¬ность, чтобы обеспечить выигрыш в войне. Головным и координирую¬щим разведорганом был 2-й отдел польского Генштаба. Разведка осу-ществлялась через нелегальные заграничные резидентуры, агентов-резидентов, разведпункты корпуса погранохраны, собственные дип¬ломатические и консульские отделы на территории иностранных госу¬дарств. В рамках польской спецслужбы функционировало спецбюро радиоразведки. Большое внимание уделялось насаждению так называемой спец-диверсионной сети военного времени. При этом большое значение при¬давалось информационно-аналитической работе, в процессе которой осуществлялся постоянный обмен информацией с английской, французской, румынской, эстонской, латвийской, финской, японской, а иног¬да и с итальянской разведками. Таким образом, Лондон превратился в центр польской эмигра¬ции, поскольку стал резиденцией эмигрантского правительства Польши. Премьер-министром и военным министром польского эмигрантского правительства в Лондоне с 1939 по 1943 годы был Владислав Сикорский. Главной целью его политики являлась организация, снаряжение и вооружение большой польской армии в России в возможно короткое время. По идее Сикорского (что бы не случилось в России, особенно если дела пойдут плохо), хорошо вооруженная и однородная польская армия сможет сыграть значительную роль. Разведка Сикорского, и в особенности диверсионно-боевые под¬разделения Управления диверсий, активно действовала на оккупиро¬ванных территориях и наносила значительный ущерб безопасности Гер¬мании. Естественно, что разведка велась, прежде всего, в интересах Англии. Одновременно находившаяся в эвакуации посольская резидентура польской разведки вела работу на территории Советского Союза, собирая информацию военно-экономического характера с целью оценки оборонных возможностей СССР. Для продолжения зашедших в тупик переговоров 11 августа в Москву прибыли делегации Англии и Франции, состоящие, в основ¬ном, из чиновников низкого ранга с весьма туманными полномочия¬ми. Предметом обсуждения по-прежнему оставались вопросы коли¬чества выставляемых дивизий, гарантии оказания помощи, права про¬хода советских войск через территории Польши и Румынии к границам Германии. Делегации не имели права обсуждать данные вопросы, по¬этому переговоры искусственно затягивались и 21 августа были пере¬несены на более поздний срок. Непосредственно перед началом Второй мировой войны в Анг¬лии произошла смена руководства английской разведкой. Вместо Хью Синклера, который возглавлял СИС с 1923 по 1939 годы, шефом раз¬ведки Великобритании был назначен Стюарт Мензис (руководитель секретной службы до 1952 года). Идея свержения Гитлера руками германских генералов и арис¬тократов получила самую активную поддержку британских спецслужб. Английские разведчики в 1939 г. установили в нейтральных странах контакты с немецкими эмиссарами, выступавшими от имени как от¬дельных нацистских лидеров, так и представлявшими влиятельные группы антинацистской оппозиции. В Швейцарии англичане вели тай¬ные переговоры с мастером «тайной дипломатии» принцем Максом Эгоном фон Гогенлоэ и с доверенным человеком Розенберга бароном де Роппом, в Швеции и Голландии действовал уполномоченный Ге¬ринга бизнесмен Биргер Далерус, в Италию руководство абвера на-правило адвоката Йозефа Мюллера-Оксензеппа, который имел связи в Ватикане. Контакты с Лондоном стремились установить лидеры не¬мецкой военной и консервативной оппозиции – бывший начальник Ге¬нерального штаба армии генерал Людвиг Бек и бывший имперский ко¬миссар по проблемам ценообразования Карл Гёрделер. Летом 1939 г. начальник германского абвера (военной разведки и контрразведки) адмирал Канарис и глава западного направления ар¬мейской разведки Ульрих Лисс направили в Англию своего специаль¬ного представителя графа Герхарда фон Шверина. В Лондоне фон Шверин встретился с начальником британской секретной службы МИ-6 Стюартом Мензисом, начальником морской разведки адмиралом Год¬фри, постоянным заместителем министра иностранных дел Александ¬ром Кадоганом и другими влиятельными представителями английской дипломатии и разведслужб. Немецкий эмиссар предупредил о реше¬нии Гитлера напасть на Польшу и просил британцев предпринять ряд демонстративных акций с тем, чтобы заставить фюрера отказаться от агрессивных планов. Одновременно фон Шверин информировал со¬беседников о существовании в Германии влиятельной антигитлеров¬ской оппозиции, включавшей генералов, дипломатов, руководителей военной разведки и гражданской полиции, консервативных политиков, религиозных деятелей. Как раз в то время, когда граф фон Шверин в Лондоне встречал¬ся с англичанами, в Берлине готовился очередной заговор против Гитлера, в котором участвовала практически вся военная верхушка во главе с начальником Генштаба Францом Гальдером и главой абвера Виль¬гельмом Канарисом. Заговорщики планировали «нейтрализовать» Гит¬лера и его ближайших помощников, передать всю власть военно-кон¬сервативному правительству во главе с Беком и Герделером и заклю¬чить перемирие с Англией. Хотя в последний момент переворот со¬рвался из-за нерешительности генералов, участники заговора надея¬лись реализовать план покушения на Гитлера в подходящий момент. Накануне войны, в 1939 г., после кровавых чисток в лондонской резидентуре оставался всего один оперативный работник, поэтому с началом войны ее пришлось восстанавливать практически с нуля.