Маг. Новая реальность - Вячеслав Железнов

Но таких вещей не стал бы делать нанятый маг, никаких денег на это не хватило бы. Да и мэтр - вот не могу представить, как он возится с лопатой, заговаривает ее, натирает декоктами и эликсирами… Значит, по мелочи магичить могут все или почти все. Поистине потрясающая наблюдательность, воин! Две недели подмигивать напевающей под нос поварихе, не замечая молока, что скисает только когда нужна простокваша. Ходить в туалет, в котором не пахнет, несмотря на все усилия ходящего. Стирать одну рубаху рядом с девицами, за то же время добела отстирывающими десяток. Просто все это делалось настолько обыденно и просто, что воспринималось как само собой разумеещееся. Эх, вживаться мне еще и вживаться. Займусь-ка лучше делом.

Походив по двору, набрал штук двадцать ножей и кинжалов. Принес из дома веревки, из кузни молоток. Срезал кучу ремней с тел. Сколько-то минут подготовки, и можно приступать к подъему. Подниматься решил сразу к башне, без отдельного захода на стену. Кто-то сильно желал уконтрапупить Лирия, живой ключ к обороне замка, и то ли знал, то ли как-то засек его местонахождение, но лупили по Дозорной башне от всей души. Изъязвленная, покрытая оплавлениями и трещинами поверхность вполне подходила для восхождения, не то что сплошные монолитные бока раньше.

Сто метров… По горизонтали десяток секунд бегом, минута крайне неторопливой ходьбы. По вертикали те же самые метры оборачивались двумя часами изнурительной работы. Подняться, насколько можно, воткнуть кинжал, второй, третий, переместиться, выдернуть воткнутое и переставить выше. Где нет трещин и воронок, вынуть меч, проделать щель, расширить, пока не войдет лезвие ножа, снова переставить, подтянуться… Когда я перевалил через зубцы на вершине башни, мышцы рук превратились в тряпочки, сердце колотилось бешеным барабаном, одежду можно было выжимать, а из двадцати с лишним кинжалов осталось только десять. Вдруг страховочная веревка, привязанная к загнанному по рукоять ножу немного потяжелела, как раз примерно на полкило. Я со стоном обернулся, снова приводя в движение непослушное тело, и свесился через край. Нож болтался в воздухе. Более того, нижние кинжалы, которые я оставил торчать в наиболее неудобных местах, исчезли! Прямо на глазах самый нижний из наличных вывалился и полетел вниз, со звоном стукаясь о камень. Да и стена… она определенно стала более гладкой.

Я громко, даже не думая сдерживаться, выматерился. Потом, представив себе обратный путь (притом, что руки у человека - все-таки верхние конечности), повторил в еще более соленых выражениях. Хлебнул холодного горного воздуха и раскашлялся. Ветер на высоте дул сильный и ровный, он немного отклонял торчащий из крыши толстый штырь громоотвода и отзывался протяжным звоном в его вершине. Дверь, ведущая со смотровой, кольцом окружающей верх башни, была заперта, но меч быстро решил проблему. Звякнул о камень перерезанный засов, и я вошел внутрь.

Маг Лирий все еще жил. Только узнать в этом трясущемся желе высокого, прямого как палка и неутомимо-подвижного старика было нельзя. Он лежал в самом центре, в углублении пола, мелком круглом бассейне, заполненном темно-красной жидкостью. Вокруг бежали канавки, свиваясь в сложный узор и оплетая пятнадцать симметрично расставленных каменных чаш, высоких и узких, как бокалы. В каждом таком бокале лежало в позе эмбриона по обнаженному женскому телу, совершенно белому. Пол концентрическими кругами повышался к стенам наподобие амфитеатра, и на каждой такой ступеньке лежали тела. В одежде, и у каждого было перерезано горло. Я узнавал лица слуг, их выдернули прямо оттуда, где они находились. У повара Могуты мука испачкала фартук, были мокры рукава у девчушек-постирушек, был даже один солдат, видимо, тяжело раненый. Но больше всего было тел незнакомых, в дрянной рваной одежде и со следами на запястьях, сплошь молодые женщины, парни и сильные мужчины средних лет.

Я смотрел на это и чувствовал, как в душе что-то перегорает, словно отваливался какой-то важный, но не необходимый кусочек. Лирий, Лирий… беленькой, говоришь, поить тебя? Осторожно ступая между тел, стараясь не поскользнуться на черных потеках, я стал спускаться вниз, и меч надежно сидел в ладони.

“Явился, чужак…” - раздалось внезапно в голове. “Быстрее, у меня осталось мало времени.”

Отвечать я не стал, что толку говорить с мертвецом? Лишь ускорил чуть шаг - не потому, что он сказал, а просто тела внутри лежали пореже.

“А-а, убивать идешь, мститель? Взгляни-ка сперва на меня” - и глаза невольно окинули бесформенную фигуру в бассейне. Расширились - у мага тоже было перерезано горло! Вдобавок, запястья и локти демонстрировали синие овалы вен. Тем не менее, он все еще был жив, желтые птичьи глаза горели неистовым огнем. Казалось, в них сосредоточилась вся жизненная сила старого мага.

Я пожал плечами, убийца с принципами - тот же убийца.

- “Так не доставайся же ты никому”, да?

Как ни странно, маг понял. Да и я его отлично понимал, даром, что не знал еще и половины слов.

“Именно. Заклятие уже не остановить, здесь теперь не будет жить никто тысячи и тысячи лет.”

- Ну и дурак. Твои враги умрут через сто-двести, остальные-то чем провинились?

“Останутся их потомки - но замок Морг взят на копье не будет! Шун Торр может спать спокойно.”

Я совершенно неприлично заржал. Смеялся, несмотря на всю неприглядность окружающего и усталость, смеялся - и никак не мог остановиться. Нервы, чтоб их.

- Морг, я почти месяц жил в морге! Мо-орг!

В чувство привела мыслеречь мага.

“Знаешь, почему ты жив?”

- Какая разница, жив, и ладно. Может, Отец на меня смотрит пристально.

“Ты не так туп, как прикидываешься. Мое тело скоро окончательно потеряет жизнеспособность, так что ответь серьезно.”

- Да и так уже заболтались. - я взмахнул мечом, но опустить его не смог.

Взгляд полумертвого мага буквально вскипел. Страшный, пронизывающий взор вонзился, казалось, прямо в мой разум. Тело окаменело, мышцы застыли, а Сила потоком изливалась из его желтых глаз, порабощая помутившееся сознание.

“Ты жив потому, что отмечен мною. Нельзя совершить Печать Йегуса и остаться при этом в живых… но я нашел способ. Ты будешь моим новым вместилищем, а твой дух станет жертвой Печати, потому что скрепляется она смертью призвавшего.”

“Не трудись. Я сильнее тебя, как орел сильнее мыши. Сейчас я вышвырну тебя вовне, и Печать примет твой дух, потому что у нас одно тело на двоих. Сегодня должен умереть дух и должно умереть тело… но кто сказал, что они должны быть одинаковыми?”

В канале магического восприятия я ощутил, как объект Лирий совместился с объектом Рэндом и мгновенно перекроил его параметры, подстроил под себя. Боли не было, я не ощутил вообще ничего, просто тело, гудящее зажатыми мышцами, перестало чувствоваться, будто меня окунули в анестетик. Погасло зрение, слух, все прочие чувства, а затем сознание вышибло в тот странный и пугающий мир абстракций, где я побывал однажды и чуть не сошел с ума.