Клан - Юлия Белова

Победа на выборах ознаменовала еще один триумф клана Кеннеди, которого Джозеф дожидался долгие десятилетия. 10 ноября Юнис Кеннеди Шрайвер зачем-то вышла в поселок вместе с Теодором Соренсеном и сразу же заметила изменившееся к ним отношение со стороны соседей. Сначала с ней приветливо поздоровалась одна из соседок, затем другая. Жители Хайаннис-Порта прямо-таки из кожи вон лезли, стараясь продемонстрировать свое дружелюбие.

— Раньше они никогда не проявляли такой интерес, — с непередаваемым сарказмом заметила Юнис Соренсену. Да-а, как долго Кеннеди пришлось ждать признания, как сильно ощущать свое оскорбленное самолюбие, если даже в миг величайшего триумфа они не могли удержаться от язвительных слов?

20 января 1961 года Джон Фитцджеральд Кеннеди принес присягу как 35 президент США. С его приходом Вашингтон наводнили энергичные молодые люди, которые, казалось, мечтали вдохнуть в Америку новую жизнь. Началась блестящая эпоха Камелота.

В 1961 году оказалось, что прогноз журнала «Сетердей ивнинг пост» сбылся на две трети. Джон был президентом и как президент назначил Роберта на пост министра юстиции. Роберт был весьма далек от того, чтобы радоваться подобному назначению, хотя имел немалый опыт в вопросах борьбы с преступностью. Гораздо больше его привлекала работа в министерстве обороны или госдепартаменте, но Джон и слышать не хотел никаких возражений: пост министра обороны, казавшийся столь привлекательным Роберту, был предназначен для Роберта Макнамары, президента совета директоров «Форд мотор компани»[19]. Пока что лишь Эдвард оставался не у дел.

Размышляя о своем будущем, Эдвард полагал, что имеет право сам выбирать, чем заниматься, в конце концов он был уже семейным человеком, а в январе 1960 года стал отцом. Хорошо помня свои промахи в работе в западных штатах, Эдвард решил отправиться в Калифорнию и заняться там издательской деятельностью. Но Джозеф счел подобные идеи полным бредом. Он напомнил сыну о ставшем вакантным месте Джона в Сенате США, с потрясающей самоуверенностью заявив, что коль скоро он заплатил за это место, то оно принадлежит семье. Проблема заключалась лишь в одном — Эдвард еще не достиг минимального необходимого по Конституции возраста, чтобы баллотироваться в Сенат Соединенных Штатов. Тридцать лет ему должно было исполниться только в 1962 году. Но Джозеф Кеннеди не видел в этом никакой проблемы. Напротив, он четко рассчитал, что в 1962 году Тед выставит свою кандидатуру в Сенат, а до этого сенаторское место Джека посторожит его университетский приятель и сосед по комнате Бенджамин Смит.

В соответствии с американскими законами осуществить подобный финт не представляет труда. Во всяком случае в том, чтобы «посторожить» место в Конгрессе. Если в Сенате открывается вакансия в период между выборами, сенатора назначает губернатор того штата, который лишился своего законодателя. Правда место в Сенате подобный назначенец занимает лишь до ближайших выборов, а тот, кого на этих выборах изберут, получает не весь шестилетний сенаторский срок, а только те годы, которые остались от срока выбывшего по той или иной причине сенатора. В данном случае, срок сенатора от штата Массачусетс оказался разделен на три равные части: два года, принадлежавшие Джону, два года, когда его замещал Б. Смит, и оставшиеся два года, из-за которых должна была развернуться острая схватка.

Пока же, Эдвард снял в Бостоне дом и стал работать помощником окружного прокурора графства Саффолк за символическую плату один доллар в год. Работе он посвящал не слишком много времени, хотя, как и положено, готовил дела и выступал в суде. Но одновременно Эдвард начал свою избирательную кампанию, постепенно приучая избирателей к мысли, что он куда-то баллотируется. Он часто выступал с речами перед членами местных клубов и благотворительных обществ, совершил поездки в Южную Америку, Африку и Европу. Так как он был братом президента США, то его принимали на самом высоком уровне, а в Италии даже наградили орденом «За заслуги». Разъезжая по миру, Кеннеди не забывал и родной штат. Во время своего пребывания в Южной Америке Эдвард постарался отправить открытки с приветствиями всем делегатам последних трех съездов демократической партии в штате.

Однако выборы выборами, но Тед не забывал, что не мешает выполнять и свои непосредственные обязанности как помощника окружного прокурора. Американские авторы по разному оценивают работу Эдварда в прокуратуре. По мнению одних он проявил себя на этой работе, как способный и энергичный юрист, не проиграв ни одного дела. Другие утверждали, что с юридической точки зрения его дела были подготовлены небрежно, а выигрывал он их только потому, что всегда умел спорить. В качестве аргумента они приводят тот факт, что однажды судья вынес обвиняемому более суровый приговор, чем просил в своей речи Эдвард. В обычной ситуации это и правда не свидетельствовало бы в пользу обвинителя, но ситуацию с данным делом трудно было назвать обычной. В ходе судебного заседания, разобидевшись на обвинительную речь Эдварда, обвиняемый, вспомнивший, что он не только преступник, но еще и избиратель, закричал:

— Эй ты, парень, запомни, я не буду за тебя голосовать!

— А у вас и не будет такой возможности, — сурово произнес судья, возмущенный столь непочтительным поведением. И вынес приговор, повергший осужденного в состояние полного онемения. Обвинителя, впрочем, тоже.

Впрочем, вся эта история свидетельствовала лишь об одном — что о желании младшего Кеннеди баллотироваться было известно всем встречным и поперечным. И подавляющее большинство людей относилось к этому с пониманием. Положение изменилось лишь тогда, когда Эдвард объявил, какого именно поста он собирается добиваться.

В принципе политические и общественные деятели как Массачусетса, так и Соединенных Штатов в целом, полагали, что Тед может баллотироваться на пост мэра, некогда занимаемый его дедом Фитцем, или в местное законодательное собрание, где когда-то заседал другой его дед — Патрик Кеннеди, или даже в Палату Представителей, где в свое время трудились и Хани Фитц, и Джон Кеннеди, но начинать свою карьеру с поста сенатора США!.. Это было просто наглостью. Влиятельный обозреватель газеты «Нью-Йорк таймс» Джеймс Рестон писал: «Один Кеннеди это триумф, два Кеннеди в одно и то же время — это чудо, но три могут начать восприниматься многими избирателями как нашествие». По всему Бостону начали распространяться язвительные песенки, в том числе очередной вариант знаменитой песенки о Билли-бое. Полагаю, очень многие помнят ее со школьных уроков английского языка. Правда, в данном случае Билли-бой был заменен на Тедди-боя, иным был и текст. Вот он: