Ванька 9 (СИ) - Сергей Анатольевич Куковякин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Деньги в кассе, Иван Иванович, не забудьте получить для поездки.
Каждый раз мне это полпред говорит. Такой у него стереотип поведения. Я и без его напоминания это делаю, а он всё время напоминает.
— Хорошо, хорошо. Не забуду.
Деньги на поездки по Швейцарии мне выдают, документы у меня имеются и я теперь без опаски туризмом за казенный счёт занимаюсь. Так я для себя это в шутку определяю.
Документы у меня, правда, странноватые. Это — заграничный паспорт Российской империи. Самый что ни на есть настоящий — с двуглавым орлом, на двадцати четырёх страничках. Российской империи уже нет, а паспорт — вот он, во внутреннем кармане лежит. Даже с фотографией. Правда, на всех её четырёх углах стоит печать советского полномочного представительства в Швейцарии. Советская Россия новые паспорта ещё не изготовила, старыми бланками приходится пользоваться, а печати уже новые. Вот такое смешение получилось.
Когда полпред мне этот паспорт выдавал, я немного засомневался, но он меня просветил что и как.
— Этот паспорт действующий, самый настоящий. Не сомневайтесь, Иван Иванович.
Кроме паспорта имеются у меня ещё два мандата — от самого полпредства, что я там нахожусь на службе, и от комитета помощи русским военнопленным. Последний мне Карл Яковлевич выписал, что занимаюсь я и этой деятельностью. Помогаю русским военнопленным. Правда, на общественных началах. В финансовых вопросах Карл Яковлевич весьма ограничен. Скоро он сам с протянутой рукой пойдёт. Комитет сейчас из России ничего не получает, советская власть не взяла его на своё обеспечение.
В Рейнахе, не в самом, а рядом с ним на строительстве дороги, оказалось тридцать наших солдат. Все — беглецы из Франции. Были они там на птичьих правах, работали много, а получали — мало.
— За десять часов работы выдают семь с половиной франков, а местным, хоть они и в два раза меньше работают, платят по десять франков… — жаловались мне бывшие солдаты.
— Домой как бы добраться…
Такая у них у всех была мечта.
Я переписал беглецов из Франции, обнадежил скорой отправкой в Россию.
— Советский полпред сообщил мне об успехах в подобных переговорах. Как вопрос решится, ни одного лишнего дня тут не задержитесь.
— Дай Бог, дай Бог, — слышал я в ответ.
Ещё в Рейнахе повезло узнать мне и про других наших. Один из строителей дороги знал о бывших русских военнопленных, что работали на торфоразработках и осушке болот.
— На заводы наших не берут, а на болоте горбатиться — с превеликим удовольствием. Местные туда не рвутся… — так мне было сказано.
Я всё подробно записал. Надо мне и на этих болотах побывать. Нельзя своих на чужбине бросить.
Кроме того, оделил я строителей дороги сигаретами от Карла Яковлевича. Чему они были очень рады.
— Табачок тут дорог… — ну, про это я и сам знаю.
Отдохнуть после поездки в Рейнах мне полпред не дал.
— Сегодня вечером во Фрейбург выезжаем.
Вид у него был крайне озабоченный. Видно, что человек нервничает. Немного я его знаю, но всегда полномочный представитель был спокоен, часто улыбался, а тут — мрачнее тучи. Ещё и серьёзный сильнее некуда.
Что-то случилось? События какие-то в России?
— Посылка из России пришла. Необходимо получить, — так была обозначена причина поездки во Фрейбург.
Посылка? Во Фрейбург? Почему не сюда? Впрочем, какое мне дело…
Глава 27
Посылка
— Оружием владеете?
Полпред поднял на меня глаза от какой-то бумаги на столе.
Так… Интересно девки пляшут…
Что же это за посылка такая, которую надо во Фрейбурге получать? Ещё и разговор об оружии зашел.
— Владею.
Как не владеть… Две войны прошел…
Полномочный представитель поднялся из-за стола, подошел к сейфу. Встал так, чтобы его манипуляции с замком на дверце мне были не видны.
Таится… Да не буду я подглядывать…
— Выбирайте.
Ого!
Выбирать было из чего.
Я взял в руки маузер. Был у меня такой. Даже медведя я им как-то жизни лишил. Хорош, но большой больно.
Я представил себе, как по Швейцарии с маузером расхаживаю.
Не, не, не… Повертев маузер, я вернул его на место.
Что ещё тут имеется?
Имелись револьверы системы Нагана. Офицерские с самовзводным ударно-спусковым механизмом. Образца 1895 года. Бельгийские. Один такой я и выбрал. Изделие братьев Эмиля и Леона для Российской империи.
Мысли мои сейчас текли в два потока. Одни — определяли выбор оружия, а другие — зачем оно, оружие, мне сейчас полпредом выдается. Последнее занимало меня гораздо больше.
Спросить? Спрошу, авось в лоб не ударят…
— А, это зачем?
Я указал полпреду на револьвер, что был сейчас у меня в руке.
— Надо.
Надо? Понятно, что надо. Но, зачем?
— Всё потом. Позже.
Сказано это было таким тоном, что больше спрашивать мне не захотелось.
Мля… Опять я в какие-то дела попал… Вот не было печали… Что за счастье такое у меня?
Во Фрейбург мы отправились на автомобиле полпредства, а ранее — консульства. Сам полпред за руль уселся, а я — за его спиной.
Что, всё? Вдвоем едем? Почему полпред больше из своих никого не берет? Ну, из тех, с кем из советской России прибыл. Наган, такой же, как я выбрал, он себе тоже взял. Меня вооружил, совершенно постороннего человека. Он обо мне ещё месяц назад и не слышал, а тут вдвоем с ним мы куда-то едем… На ночь глядя и с оружием.
Всё это было мне крайне подозрительно. Вполне из такой поездки можно и не вернуться, а где-то с дыркой в голове под кустом оказаться. Может, поэтому и выбран я полпреда сопровождать?
Я решил держать ушки на макушке. Если что — своя жизнь дороже.
В пункт назначения мы прибыли уже под утро. Дорогой я дремал, но одним глазом, руку в кармане на нагане держал.
Так, это куда мы приехали? Посылки в моем понимании обычно на почту должны приходить. Ну, или в какое-то подобное заведение. Мы же остановились где-то на окраине у обыкновенного неприметного жилого домика.
— Приехали, — уведомил меня полпред об окончании нашего маршрута.
— Приехали?
Я покрутил ручку на двери, опустил стекло. Выглянул. Вывески с двумя почтовыми рожками не наблюдалось.
— Пойдёмте, Иван Иванович.
Полпред уже стоял на мостовой. Во как… Ловко и быстро он это…
Ну, пойдемте, так пойдемте…
Руку из кармана с револьвером я доставать не стал.
Полпред подошел к двери дома. Оповещать о своем прибытии ему не потребовалось. Дверь тут же открылась. Гадать не надо — нас уже ждали.
Стоявший в дверях ни слова не говоря жестом
