Наука и христианство: история взаимоотношений - Денис Анатольевич Собур
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В Средние века выделяли две категории аргументов в пользу бытия Бога: априорные217 и апостериорные218. Апостериорные доказательства основываются на внешнем опыте человека, на наблюдениях за окружающим миром. Априорные аргументы, напротив, основываются на рефлексии, на изучении человеком своего внутреннего мира. Как и следовало ожидать, своими корнями, апостериорные доказательства восходят к Аристотелю, а априорные к Платону и Плотину. Доминиканец Фома Аквинский в своих трудах предпочитает доказывать бытие Бога на основе внешнего мира. А его современник, францисканец Бонавентура предлагает искать Бога через внутренний мир человека.219
Апостериорные доказательства
В своих рассуждениях Фома Аквинский исходит из того, что мир неизбежно несет на себе печать Создателя. Мир подобен стреле, наблюдая полет которой мы неизбежно приходим к выводу, что, во-первых, некто эту стрелу запустил, а во-вторых, что этот некто хотел поразить стрелою некую мишень. Аквинат, следуя Аристотелевской философии, формулирует следующие доказательства бытия Бога:
Кинетическое. Жизненный опыт свидетельствует нам, что всякое движение возникает лишь за счет внешнего воздействия. Действительно, ни одно тело не может быть источником собственного движения. Поскольку мы видим, что мир движется и изменяется, то, очевидно, существует Перводвигатель, неподвижный и являющийся источником движения в мире.
Всякое действие в мире имеет свою причину, которая в свою очередь также имеет причину. Продолжая такой ряд, мы либо уйдем в бесконечность, либо придем к Первопричине. Но, рассуждает Фома Аквинский, бесконечный ряд причин делает саму концепцию причинности бессмысленной. Если не было бы первой действующей причины, то не было бы ни промежуточной причины, ни последнего действия.
Все окружающие нас вещи возникают и исчезают. Они могут, как существовать, так и не существовать. Но ведь в таком случае, за время существования мира, все могло бы уже исчезнуть. Более того, начать существовать нечто может лишь благодаря тому, что уже существует. Ведь если бы изначально ничего не было, то сам по себе мир не мог возникнуть из ничего. Значит, должно быть что-то, чье существование не только возможно, но и необходимо. Конечно, речь идет о Боге.
Окружающий нас мир иерархичен. Есть, например, более добрые и менее добрые люди. Но сама идея сравнения подразумевает наличие некоего эталона, абсолютной доброты, благородства, совершенства. Для Аквината таким эталоном добра, благородства, красоты выступает Бог.
Телеологическое. Наблюдая окружающий мир, мы видим, что даже неразумные вещи ведут себя так, будто стремятся к некой цели. Если мы видим стрелу, попадающую в цель, то предполагаем существование лучника, пославшего ее туда. Подобным образом, за удивительным порядком неодушевленного мира, Фома Аквинский усматривает существование его Творца.
Онтологическое доказательство
В то время как последователи Аристотеля стремились обнаружить Божественную премудрость через рассматривание Творения, сторонники Платона шли другим путем. Ими было сформулировано т.н. онтологическое220 доказательство бытия Бога. Данное доказательство, опирающееся на существующую в душе каждого человека идею существования Бога, встречается уже у Плотина и блаж. Августина. Оно было четко сформулировано в трудах Ансельма Кентерберийского (1033 – 1109).
Сама идея онтологического доказательства пришла к Ансельму во время размышления над стихом Псалтыри «Сказал безумец в сердце своем: «Нет Бога» (Пс 13.1). Ансельм пришел к выводу, что высказывание «Бога нет» содержит в себе некое логическое противоречие, почему говорящий так и назван безумцем.221 Действительно, рассуждает Ансельм, адекватное мышление не может помыслить Бога несуществующим. Следующее рассуждение иллюстрирует ход его мыслей.
Всякий, кто говорит: «Бога нет» (атеист или упрямый глупец из Псалма), знает, что речь идет о наивеличайшем из всего мыслимого существе. Но тут Ансельм приходит к противоречию: Если Бог тот, больше которого нельзя помыслить, то мысль о Нем неизбежно содержит в себе его бытие. Ведь человеческий разум не может адекватно мыслить Того, больше которого не может быть, существующим лишь в ограниченном человеческом разуме. Когда мы рассуждаем о наивеличайшем из всех существ, мы всегда воспринимаем его как реально существующее. Не один человек не признает величайшим из всех существ выдумку, существующую лишь в человеческом разуме. Отрицая бытие Бога, безумец из Псалма совершает логическую ошибку. Либо он должен отрицать бытие не Бога, а некоего ограниченного плода своей фантазии. Либо он действительно говорит о Боге, но тогда ему придется признать, что он может помыслить Бога лишь реально существующим. Идея Бога не может быть промыслена как несуществующая. Как писал Декарт: «Отделять существование Бога от его сущности столь же немыслимо, как отделять от сущности треугольника свойство равенства трех его углов двум прямым или от идеи горы – идею долины: ведь мыслить Бога (то есть наисовершеннейшее бытие) лишенным существования (то есть некоего совершенства) так же нелепо, как мыслить гору без долины».222
Рене Декарт XVII веке выразит рассуждения Ансельма в несколько другой форме: «Бог, «по определению», есть наиболее совершенное Существо и поэтому обладает всеми положительными свойствами (знанием, могуществом, благостью и т.п.). Существование есть одно из положительных свойств, поэтому Бог обладает существованием».223 Невозможно представить себе Бога несуществующим, ибо это противоречит самому понятию Бога. Если мы мыслим себе Бога, то мы мыслим Его Всесовершенным, а значит существующим. То есть понятие существования Бога выводится из самого понятия Бога.224
Для лучшего восприятия, С.Л. Франк сравнивает логику онтологического доказательства бытия Бога с другим онтологическим доказательством. Рассуждая об изучении мира, Декарт ищет надежное основание, на котором можно построить знание. Он начинает сомневаться во всем: в существовании окружающего мира, в достоверности органов чувств, наконец, в достоверности логики. Возможно, рассуждает Декарт, «злой гений, столь же хитрый и лживый, сколь и сильный, чтобы обмануть меня, изобрел всю эту индустрию лжи».225, 226 Но, даже если действительно это так, продолжает он, то, значит, существует мыслящий, тот, кого этот дух пытается обмануть. Следовательно, заключает Декарт, я могу быть уверен в том, что сам я, тот который мыслит, существую. Cogito ergo sum – я мыслю, значит я существую. С.Л. Франк приводит это рассуждение как типичный пример онтологического доказательства: понятие о мыслящем не может быть отделено от его бытия. Он пишет: «Декарт говорит нам: кто раз имеет понятие «я», кто мысленно
