Тогда, в Багио - Александр Кикнадзе

Но время идет вперед, и все больше тренеров обращается к психологам с просьбой «рассчитать спортсмена», помочь скоординировать тренировочный процесс с показаниями биокарт.

В жизни каждого человека есть период, когда подъем идет параллельно в двух циклах на протяжении восьми — одиннадцати дней. Такие периоды повторяются каждые четыре-пять месяцев. Это и есть наилучшее время для интенсивных тренировок.

Разумеется, это внимание к биологическим закономерностям не исключает огромной роли социального фактора, мастерства тренера, патриотизма спортсмена, отстаивающего спортивную честь Родины, воли и характера, необходимых для победы.

В свое время в статье, опубликованной журналом «Аврора», я рассказывал о том, как олимпийский чемпион Виктор Санеев через шесть недель после окончания Олимпийских игр 1972 года в Мюнхене вышел на старт малоприметных легкоатлетических соревнований, вышел по совету… живущей далеко от него В. И. Шапошниковой. Сам по себе он этого никогда бы не сделал, ибо известно, что после Олимпиады результаты спортсмена резко идут на убыль, просят отдыха и тело и нервы; решение Санеева и его тренера Акопа Керселяна многих удивило. Но Валентина Ивановна Шапошникова гарантировала Санееву мировой рекорд в тройном прыжке на уровне 17 м 40 см — 17 м 50 см. Санеев установил мировой рекорд — 17 м 44 см.

В феврале 1979 года «Правда» писала: «Опыт показал, что физиологические, эмоциональные, творческие процессы подчиняются естественным ритмам, протекают по определенным циклам и что знание их помогает сохранять здоровье людям и влиять на производственные результаты».

Заметка «Учитывая биоритмы» рассказывала о том, как в третьем автобусном парке Карагандинского областного автотранспортного управления на всех шоферов были составлены биоритмограммы. Учитываются показания биокарт строго: в определенные дни шоферы не выходят на трассу — либо работают в гараже, либо отдыхают. Что дало внедрение биокарт? За год число транспортных происшествий в управлении снизилось более чем на двадцать процентов.

Познакомимся с тем, что писала В. И. Шапошникова на страницах «Литературной газеты»:

«Если гипотеза о существовании «критических» и «благоприятных» периодов в жизни человека подтвердится, то это даст повод задуматься о коррекции образа жизни каждого из нас. Возможно, изменения коснутся годовых рабочих графиков, когда отпуска будут совпадать с «критическими» периодами, предохраняя нас от излишнего напряжения физических и творческих сил в неблагоприятное для этого время. Возможно, каждая супружеская пара будет искать оптимальное именно для нее время рождения ребенка, чтобы он унаследовал лучшие качества их человеческой природы». Тут небольшое отступление. Как пишет профессор Скутешу-Комэняну, было бы вовсе неплохо, если бы будущие супруги знали, что наиболее удачные брачные союзы у пар, дополняющих (по данным о времени рождения) друг друга, то есть браки между родившимися весной и летом или соответственно летом и осенью и так далее. А менее удачны между родившимися в одно и то же время года или в прямо противоположное. Данные «Биохрона» могут в определенной мере служить и предопределением пола рождаемого ребенка. Предполагают, что ребенок, зачатый в период, приближенный к дате рождения (по времени) отца, будет мальчиком, а приближенный к дате рождения матери — девочкой.

Но вернемся к статье Шапошниковой в «Литературной газете»: «Думается, уже сегодня мы должны быть готовы к тому, что в случае подтверждения этой гипотезы нам придется критически переосмыслить многое в нашем привычном образе жизни».

Не все просто, не все ясно с биоритмами. Легче всего было бы отмахнуться от одной из проблем, выдвинутых современной наукой. Труднее собрать факты, осмыслить их, не торопиться говорить «да» и тем более категорическое «нет».

«Нет ничего властнее ритма», — говорил Иван Петрович Павлов. Мы могли бы вспомнить еще одно любопытное высказывание на эту тему:

Приливы есть во всех делах людских,И те, кто их использует умело,Преуспевают в замыслах своих, —Так говорит Шекспир… Но в том и дело,Что вовремя увидеть надо их.

Это искусство — «заметить проблему». Какой бы спорной и маловероятной ни представлялась она поначалу, не отмахнуться от нее, а поставить на службу спортивной победе новейшие достижения не только признанных наук, но и тех наук, которые только-только доказывают свое право на существование.

Убежден, что теория биоритмов должна привлечь внимание шахматных организаторов, тренеров и самих шахматистов. Сколько раз приходилось слышать и читать тоже: «Май не мой месяц», «Август не мой месяц», «Очень люблю март», «Хорошо играю в октябре».

Про одиннадцатую партию Карпов говорил:

— Я играл ее плохо. Был как ватный. Считал с трудом.

Просчитайте биоритмы Анатолия Карпова по состоянию на десятое августа, когда игралась партия, в которой он «был не похож на себя». Вы убедитесь в том, что это один из самых неблагоприятных дней 28-дневного, эмоционального, цикла — переход от минуса к плюсу. Нельзя ли было бы убедить нашу команду именно в такие дни брать тайм-ауты?

Это тема, которой надо касаться в беседах с членами делегации очень осторожно. В самом деле, с Анатолием Карповым живут и работают те, кто лучше других знает особенности его психофизической конституции, его умение преодолевать стечение самых неблагоприятных обстоятельств. Наука о биоритмах делает только первые шаги. Несмотря на очевидные успехи, засвидетельствованные, зафиксированные, задокументированные, она еще числится в графе экспериментальных наук. Пристало ли заводить разговор на эту тему?

Профессор Владимир Петрович Зухарь говорит:

— Разумеется, у нас был расчет Толиных биоритмов на несколько месяцев вперед. В каждом месяце, если верить картам, выпадало несколько неблагоприятных дней. Тайм-аутов просто-напросто не хватило бы. И мы решили не придавать значения расчетам. Задача заключалась в поддержании постоянной физической и психологической готовности Карпова. Постоянной готовности. Это было главное требование, диктовавшееся сложными условиями матча.

Разве можно сказать, что профессор не прав? Я не раз слышал в беседах с В. П. Зухарем слова: «Карпов — это сильная личность. Контактная, организованная личность».

В этом любители шахмат убеждались не раз.

Но значит ли, что сильная, организованная личность может всегда, при всех обстоятельствах быть одинаково сильной и организованной, неподвластной влиянию ритмов?

Мы еще вернемся к этой проблеме, а пока счет матча 4:1. Есть «повод для настроения». Совпадающий с другим поводом: у мастера спорта пресс-атташе делегации Александра Борисовича Рошаля — день рождения.

Он молод еще, наш пресс-атташе. Но живут на свете известные шахматисты, которые называют его дедом. Заслуженный тренер РСФСР долгие годы работал с юными шахматистами Москвы, руководимая им команда несколько раз выигрывала первенство страны. Его ученики: Сергей Макарычев, бывший чемпионом Европы среди юношей, международный мастер Марк Дворецкий, несколько сильных мастеров. По стопам учителя пошел Марк Дворецкий и очень быстро выдвинулся в ряд ведущих тренеров страны: чемпионы мира среди юношей студенты МГУ Артур Юсупов и Сергей Долматов — его воспитанники. Эти представители третьего поколения и величают уважительно и полушутливо Рошаля дедом.

А. Б. Рошаль сдружился с Карповым двенадцать лет назад, когда тот делал первые серьезные шахматные шаги.

Помню день, когда на турнире, проходившем в начале семидесятых годов в Центральном Доме культуры железнодорожников, Александр Борисович показал мне на худенького, угловатого, застенчивого паренька и сказал:

— Посмотрите, это Толя Карпов. Он будет чемпионом мира.

Я всегда считал Александра Борисовича серьезным человеком и потому спросил:

— Вы когда-нибудь кому-нибудь сулили такое будущее?

— Никогда. Никому.

С годами Александр Рошаль стал журналистом, членом редколлегии еженедельника «64». Помню его первые литературные опыты, читанные в рукописи. Не надо было быть провидцем, чтобы предсказать ему счастливое литературное будущее. Писать о шахматах не легко. А писать просто, доступно, увлекательно и вовсе трудно. Читаю репортажи Александра Рошаля и написанную им совместно с Анатолием Карповым книгу «Девятая вертикаль» и радуюсь за старого товарища.

Среди тостов, произнесенных в этот вечер, запомнился один. Его произнес американец Эдмонд Эдмондсон:

— Утверждают, что мы живем в мире коммуникаций — спутники, телевидение, телефон и прочее. Но это не так. Мы живем в мире разрывов. Расплываются континенты, сталкиваются религии, распадаются семьи. А шахматы, они как бы объединяют нас и склеивают расплывающиеся материки. За тех, кто служит им. За вас, дорогой Саша.