Формирование доказательств на основе результатов оперативно-розыскной деятельности. Монография - Евгений Доля

Последовательная реализация рассмотренного предложения приведет к фактическому исключению из процесса доказывания его неотъемлемой части – собирания доказательств, что самым негативным образом скажется на эффективности доказывания в целом.

Таким образом, как показывает проведенный анализ, идея конвергентности доказательств фактически представляет собой не что иное, как еще одну попытку признания в качестве обязательного признака доказательств их достоверности.

Позицию автора настоящей работы, согласно которой п. 1 ч. 2 ст. 75 УПК РФ представляет образец придания требованию допустимости чрезмерного значения, И.Б. Михайловская оценивает как иллюстрацию к тезису «о достоверности как критерии решения вопроса о допустимости доказательства»[95]. Данная оценка представляется весьма и весьма вольной и неверной по существу. В тексте публикации, на которую при этом ссылается И.Б. Михайловская, вообще не идет речи о достоверности доказательств. В ней утверждается, что в данном случае «допустимость (форма) «поглотила» содержание доказательств и процесса доказывания в целом, следствием чего явилось блокирование самой возможности доказывания по уголовным делам»[96]. Автор никогда не разделял и не разделяет позицию, согласно которой критерием решения вопроса о допустимости доказательств является их достоверность.

Вызвала серьезные возражения и трактовка понятия доказательства, содержащаяся в проекте Федерального закона «О борьбе с организованной преступностью»[97]. Во-первых, по соображениям принципиального характера представляется неприемлемой предлагаемая в проекте сама идея регламентации в отдельной статье (ст. 474) требований, предъявляемых специально к доказательствам по уголовным делам об организованной преступности.

С точки зрения теории познания, лежащей в основе процесса доказывания, по делам об организованной преступности оно осуществляется по тем же законам, что и познание по общеуголовным делам. И в том и в другом случае единственным средством установления истины выступают доказательства, которые в гносеологическом аспекте представляют собой сведения о фактах и обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела. Поэтому нет никаких оснований для конструирования каких-то особых доказательств, с помощью которых будет осуществляться доказывание по делам об организованной преступности. Правовые требования, предъявляемые к содержанию и форме доказательств (их относимости и допустимости) в уголовном процессе, должны быть едиными и не зависеть от категории уголовных дел, по которым осуществляется доказывание.

Противоречил фундаментальным положениям теории доказательств, доказательственного права, практике доказывания и реализованный в ч. 1 анализируемой статьи множественный взгляд на доказательство. По уголовным делам об организованной преступности под доказательствами предлагалось понимать «любые фактические данные об обстоятельствах, имеющих значение для дела, полученные в порядке установленным настоящим Кодексом и содержащихся в письменных объяснениях и показаниях потерпевшего, свидетеля, письменных объяснениях и показаниях подозреваемого, обвиняемого, а также видео- и аудиозаписях, кино- и фотоматериалах их допросов…».

Согласно такому определению доказательства, например, в результате допроса свидетеля, в ходе которого была осуществлена звукозапись его показаний, будет получено не одно, а целых три доказательства. Первое – это показание свидетеля – его устное сообщение о фактах и обстоятельства, имеющих значение для дела, сделанное им на допросе. Вторым доказательством будет являться его письменное объяснение[98] – собственноручное изложение свидетелем сведений, сообщенных им на допросе (если он воспользовался предоставленным ему правом на собственноручное изложение своих показаний). Третьим доказательством станет звукозапись показаний свидетеля. Каждое из трех приведенных доказательств вписывается в логику анализируемого проекта закона и отвечает сформулированным в нем требованиям, предъявляемым к доказательству, что в принципе неверно. Из одного и того же источника доказательства (например, свидетеля) нельзя получить в одно и то же время три доказательства об одном и том же факте, обстоятельстве.

В рассмотренном примере источником доказательства выступает свидетель – лицо, занимающее в уголовном процессе определенное правовое положение. Доказательством будут являться только его показания – устное сообщение об относимых к делу фактах, сделанное им на допросе. Что касается собственноручно изложенных свидетелем показаний (равно как и протокола его допроса), звукозаписи его показаний, произведенной при допросе, то их нельзя считать доказательствами. Нетрудно заметить, что они являются лишь различными формами закрепления свидетельских показаний – устного сообщения свидетеля. Причем следует иметь в виду, что в качестве основной формы закрепления показаний закон установил письменность (протоколирование, собственноручное изложение показаний). Звукозапись является факультативным средством фиксации показаний и без протокола не имеет самостоятельного доказательственного значения (ч. 8 ст. 166 УПК РФ)[99].

Несколько странными выглядели и положения данной части статьи, относящие к доказательствам фактические данные об обстоятельствах, имеющих значение для дела, содержащиеся в видеозаписях, кино- и фотоматериалах допросов потерпевшего, свидетеля, подозреваемого и обвиняемого.

Видеозапись (без звукового сопровождения), кино- и фотосъемку имеет смысл использовать разве что только при допросе глухонемых и условии обязательного привлечения специалиста, понимающего их знаки. В остальных случаях видеозапись, кино- и фотосъемка допросов свидетелей просто лишены смысла. Вряд ли подобные примеры может дать практика. И это понятно, поскольку с помощью перечисленных технических средств можно зафиксировать последовательность действий допрашиваемых, следователя, внешний вид участников допроса, обстановку, в которой производился допрос, но нельзя запечатлеть содержание устной речи, в форме которой излагаются показания[100]. В результате в видеозаписи, кино- и фотоматериалах допросов просто не будет содержаться сведений о фактах и обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, т. е. того, что и образует содержание доказательств в уголовном процессе. Поэтому данные материалы не будут отвечать правовому требованию относимости, предъявляемому к содержанию доказательств. По указанным соображениям отрицательной оценки заслуживает положение ч. 4 ст. 189 УПК РФ, допускающее возможность фотографирования при допросе. Его следует изъять из текста закона.

Соблюдение требований относимости и допустимости, предъявляемых к содержанию и форме доказательств, имеет важное практическое значение для формирования доброкачественных доказательств, оптимизации процесса установления истины по уголовным делам, обеспечения прав участников уголовного процесса, надлежащей защиты законных интересов личности, общества и государства, пострадавших в результате преступных посягательств.

Рассмотренные выше попытки изменить, дополнить правовые требования, предъявляемые к содержанию и форме доказательств, законодатель совершенно обоснованно не воспринял. В УПК РФ сохранен взгляд на доказательства как сведения (данные) об обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 74).

Вместе с тем нормативное определение доказательства, сформулированное в ст. 74 УПК РФ, может быть усовершенствовано. Анализ содержания данной статьи показывает, что в ней акцент без достаточных к тому оснований несколько смещен с правовых требований, которым должно отвечать доказательство, на регулирование хотя и в самой общей форме целей использования доказательств. Об этом прямо свидетельствует содержание ч. 1 ст. 74 УПК РФ. В соответствии с ней под доказательствами понимаются «любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в порядке, определенном настоящим Кодексом, устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию при производстве по уголовному делу, а также иных обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (выделено мною. – Е.Д.)».

Акцентирование в статье о доказательствах связи доказательств с целями их использования в доказывании представляется обоснованным, но оно не должно вести к отказу от закрепления в данной статье общих правовых требований, предъявляемых к форме доказательств. Содержание статьи 74 УПК РФпрежде всего должно быть посвящено регулированию общих правовых требований, которым должны отвечать содержание и форма любого доказательства.

Положение закона о том, что доказательствами являются сведения, на основе которых властные субъекты уголовного процесса устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 74 УПК РФ), не в полной мере соответствует содержанию и логике реального процесса познания реализуемого при собирании (формировании) доказательств.