Дар выживания - Серебренников Алексей

всучили ему "калаш". Андрюха, кстати, послушав моего совета, поменял свой автомат на АКМ. Тем самым мы соблюли одно из главных правил боевой группы. Боеприпас у всех стал одинаковым, и мы, в случае израсходования боекомплекта, могли делиться друг с другом.

На долгое время из моего поля зрения выпала Надя, как ушла из кухни некоторое время назад, так её и не видел. Обнаружилась пропажа в комнате. Надя строила гримасы, ворочалась, что-то бормотала, но всё-таки спала, а значит, набиралась сил. К сожалению, нам с ребятами не удалось пережить сладостные мгновения сна. Вместо этого мы засобирались на разведку, попутно глядя экстренные новости. Впервые в жизни я чуть не разбил телевизор, ибо при наличии множества каналов кабельного телевидения пришлось долго тыкать кнопку, чтобы найти хоть один с новостями. Остальные или рябили точками, или программа не изменилась. "Первый" и "Россия24" работали в прямом эфире. По всей стране шли боевые действия, так показывало телевидение. Но уже вовсю работали армия и ФСБ, особенно в центральной части страны и крупных городах. Что ж, ничего нового мы не увидели, вернувшись в реальность провинциального городка, захваченного боевиками. Что нам эти мегаполисы и центры, когда дома дел невпроворот. Предстояла разведка, и мы решили так. Я с присущей мне самостоятельностью пойду один. Попробую осмотреть Новый город до самых северных его окраин. Дима и Андрей осмотрят привокзальный район и сунутся через "железку" в попытке разведать обстановку до Райисполкома, а это тоже довольно большая территория. Иван останется дома караулить покой Надежды и координировать наши действия. Радиостанций в наличии как раз три. Одну я взял с трупа на вокзале, две других вместе с зарядным устройством мы обнаружили в джипе. В эфире звучали постоянные переговоры боевиков. Естественно, ни слова из них понятно не было. Боевики использовали в общении лишь две волны, поэтому мы выбрали одну из оставшихся свободными. Опасность прослушки существовала, но мы не собирались много трепаться. Заранее уговорились о позывных, чтобы не использовать в эфире личные данные. Кое-что из снаряжения выбрали из огромной кучи, наваленной в центре зала. Я взял монокуляр, предпочитая его биноклям. Те, конечно, имеют большую кратность увеличения и угол обзора, но монокуляр имел перед конкурентом огромное преимущество - он маленький и лёгкий. Пацаны разжились горными ветрозащитными костюмами "горка" в классической песочной расцветке с более тёмными усиливающими вставками на коленях, локтях, спине и заднице. Нестареющая классика со времен Афгана. И надежна, как «калаш».

Вышли минут через десять, сразу разделившись. Я забрал вправо, пересек дворы "пятаков". Дал бы гарантию, что из окон на меня смотрели перепуганные лица, но никто не окликнул. Быстрым рывком пересёк улицу Андреева, широкую в этом месте, укрылся в кустах. Вообще преимущество небольшого города в том, что по сравнению с мегаполисом в нем много деревьев и прочих зарослей, гаражных кооперативов и частных домов с заборами, что сильно облегчало действия в режиме "стелс". Мне не пришлось долго искать. Первый крупный опорный пункт игиловцев, а, судя по флагам, это были они, обнаружился в гостинице "Бирюса", что в четырёхстах метрах от вокзала. Вокруг пятиэтажного здания с неоновыми вывесками на крыше скопилось много машин. В основном, джипы и пикапы с установленными на крышах пулемётами. Также снаружи часовые или охрана, несколько бородачей со стрелковым оружием, слоняющихся по крыльцу и асфальтированной площадке перед зданием. На опустевших улицах человеческие фигуры в неестественных позах, залитые кровью. От ужасающих картин взор мой помутнел, я скрежетнул зубами так, что испугался, будто меня услышат. Вот, в двадцати метрах от гостинки расстрелянная машина такси. Ни одного целого места на ней нет, изрешеченные пулями двери, нелепо согнувшееся в три погибели тело без головы возле машины. Уроды! Что же вы забыли в нашем городе... Я присмотрелся к охране. Вроде ходят, бдят, но какие-то странные. Слишком всё вальяжно, бесстрашно, будто на публику. Под наркотой они что ли... Один из боевиков смеялся больше и громче других, гордо выпятив грудь, закинув автомат на плечо и поставив подошву кроссовка на какой-то округлый предмет. Крыльцо под обувью боевиков измазано чем-то бурым, но даже из своего укрытия в сотне метров я чувствовал запах крови. Этим округлым предметом была голова. Рот искажён посмертной гримасой боли, глазницы пустовали чернотой. Нет, война-войной, а пределы какие-то должны быть...

Я читал "Коран" и во многом соглашался с этой книгой. В ней была сура: "И увидев рядом неверного, искорени его мечом, ибо так велел Аллах", но значение этих слов, как мне пояснил знакомый мусульманин, заключалось в искоренении зла в себе и проповедовании ислама, чтобы неверные обрели веру. Под мечом подразумевался меч ислама, как религии, священного знания. Увы, некоторые умники исковеркали смысл, чтобы оправдать свою подлость и жажду власти, и теперь по всему миру семь миллионов террористов взрывают, режут и убивают, прикрываясь священным писанием.

...Меня накрыла ярость. Я знал, что нельзя стрелять. Знал, что меня обнаружат и прижмут к земле, а потом добьют, но злость душила, и я судорожно выцеливал этого урода, положив палец на спусковой крючок. Кровь пульсировала в висках и с каждой новой волной кровавая пелена закрывала мои глаза. Я попытался дышать глубоко. Успокойся, нельзя сейчас этого делать. Кто будет командовать людьми? Кто защитит твоих близких? Остынь!!!

Немного отпустило. Мысленно пообещав отрезать башку каждому, пришедшему сюда с плохими намерениями, я отполз вглубь кустов возле фонтана. Сориентировался и, сделав крюк по кустам, продолжил свой путь. Свернув с центральной улицы Транспортной, вдоль которой и стояла гостинка, на Старобазарную, ведущую к рынку, прокрался по зелёным насаждениям до санатория-профилактория "Кедр", перелез через решётку забора и дальше, петляя меж частных домов, двинулся к главной площади города. Чувства работали на полную мощность. Слух улавливал каждый звук. Очереди стали слышны реже, но всё-таки не прекращались, слышались из разных частей города. Изредка слышались сухие щелчки, это винтовки долбят, значит, есть у боевиков и стрелки посерьёзней. Стоило избегать высоких зданий и открытых пространств. Впрочем, я и так это делаю. В частном секторе лаяли собаки, чуть не на каждом подворье. Они не то чтобы мешали, но мои передвижения выдавали. Хотя...если одна шавка тявкнет здесь, её дружно подхватят и в километре от этого места. Можно было не переживать. Людей совсем не видно. А ведь я знал, что