Щенки Земли - Томас Диш

Другая выглядела просто зигзагом.

Наиболее часто повторялся рисунок, которым обозначается батарейка в электрической схеме.

Они и в самом деле были условными обозначениями электросхем.

Весь декор выглядел слишком топорным и бессмысленным с любой точки зрения, поэтому у меня не возникло даже сомнения, что Господа не имеют к нему отношения. В этих орнаментах было что-то варварское, что-то наводившее на мысль о Дингах!

Но какой Динго посмел бы так близко подойти к святая святых Господ? Питомник, скорее всего, в нескольких сотнях метров отсюда. У меня появились дурные предчувствия относительно нашей безопасности. Не успел я осмыслить нависшую угрозу, как другая беда явилась сама собой.

— Каддлис! — пронзительно закричала Жюли. — Боги и Господа, посмотри! Электростанция!

Я подхватил на руки Крохотулю и мигом оказался рядом с Жюли.

Ажурный бетонный забор, который уже метров тридцать тянулся вдоль дороги и преграждал нам вход на территорию подстанции, теперь перестал быть препятствием, потому что в этом месте он представлял собой просто нагромождение обломков. Искривленные и перекрученные, словно ветви гигантских дубов, черными силуэтами на фоне светло-голубого предвечернего неба вырисовывались тавровые балки остова подстанции. Ее пилоны, на которых крепились провода высокого напряжения, лежали на земле подобно замертво рухнувшим Голиафам. Провода были оборваны и свисали с забора, позванивая при порывах ветра. Все было уничтожено, абсолютно все.

— Была бомбардировка, — сказал я, — но это невозможно.

— Динги? — спросила Крохотуля.

— Боюсь, что да. Но как они могли?

В этом не было смысла. Столь примитивное нападение не могло принести успеха в борьбе против Господ, если весь богатейший арсенал науки XX века потерпел неудачу. Эх, мало им было ядерных взрывов в поясе Ван Аллена. Я сомневался тогда и продолжаю сомневаться до сих пор, было ли действительно в человеческих силах уничтожить хотя бы одного из Господ.

Как оказалось возможным сражение с чем-то, не имеющим размеров, при отсутствии представлений об уравнениях, которых могли бы дать хотя бы символическое приближение к пониманию природы того, с чем сражаешься? Нет, их не победить бомбардировками второстепенных силовых подстанций то в одном, то в другом месте; не победить, даже разбомбив их все. С таким же успехом можно пытаться убить льва веником из чертополоха. Господа — это нечто гораздо большее, чем просто та или иная технология.

Из-за забора, откуда-то из хаоса искореженных механизмов, раздался стон. Женский голос повторял одно-единственное слово:

— Господа, Господа…

— Там не Динго, — сказала Жюли. — Какая-то несчастная любимица не может выбраться. Подумай, Каддлис, не означает ли это, что брошены все любимцы?

— Тсс! Такими разговорами ты только доведешь до слез Крохотулю.

Мы нашли место, где можно было перелезть разрушенную часть забора. В паре метров от пролома спиной к нам стояла на коленях женщина. Она примостилась на поперечине рухнувшего пилона, как на молитвенной скамеечке. Ее волосы, спутанные и грязные, еще хранили следы одомашненности. Она была приличествующим образом обнажена, однако все тело было в синяках, а ноги сильно расцарапаны. Оказавшись перед лицом столь патетического краха некогда видной любимицы, я впервые осознал, насколько ужасно дикой выглядела Жюли: одета вульгарнейшим образом, волосы закручены в практичный, но лишенный художественного изящества узел, да еще и скрепленный узкой полоской ткани; стройные ноги упакованы в неуклюжие резиновые сапоги. Должно быть, мы все трое походили на Дингов.

Бедная женщина прекратила причитания и повернулась к нам. Выражение ее лица прошло все стадии от любопытного удивления до неописуемого изумления.

— Отец! — произнесла она, оцепенев от ужаса.

— Роксана! — воскликнул я. — Вы ли это?

Глава шестая,

в которой я защищаю честь женщины и несу за это страшную кару

Это была она, изрядно похудевшая. Время так поработало над ее красотой, что никто, будь у него лучшие намерения в мире, не дал бы ей по ошибке восемнадцать лет, даже и двадцать восемь. Однако нос, взгляд и ум остались такими же острыми, какими были всегда. Я ничуть не сомневался, что это Роксана Пруст, урожденная Скунс.

Роксана же, наоборот, никак не могла поверить, что я не ее отец, а всего лишь маленький Белый Клык, бывший ее подопечный, который стал взрослым мужчиной.

— Но эта одежда… — настойчиво твердила она. — Уж эту-то куртку с оторванной нижней пуговицей я не могу спутать ни с какой другой. И эти сапоги с красным кантом. И неделю небритая щетина. Хоть убейте меня, ты — мой отец!

Из вежливости я снял куртку, но мне почему-то не захотелось стаскивать штаны. Вероятно, привычка носить одежду способствует развитию скромности в большей степени, чем что-либо другое, вне зависимости от происхождения. По возможности коротко я объяснил Роксане, как наш Господин доставил нас на ферму и бросил там, как нам пришлось взять в доме одежду для своего похода — одежду ее родителей, так уж получилось.

— Ты говоришь, что Плуто и твоя мать прибыли на Землю вместе с вами? — спросила Роксана, злобно хмуря свои морщинки возле глаз. — Где же они теперь?

— Я надеялся, что вы можете знать это, Роксана. Я был уверен, что Плуто нанесет вам визит. Он ведь посылал вам каждую свою новую книгу.

— Нет. Нет, должно быть, это ему не удалось. Я до последнего момента не слыхала, что вы здесь. Но какой… — в выражении ее глаз появилась нежность, как бывало и прежде, когда ей в голову приходила какая-нибудь расчетливая мысль, — восхитительный сюрприз!

В разговоре возникла новая пауза, потому что нам с Жюли не хотелось бестактно демонстрировать озабоченность только собственными проблемами, когда Роксана сама явно была в беде. Казалось, она целиком ушла в какие-то очень личные переживания.

— Вы читали «Молитвы облачению»? — спросила Жюли, чтобы нарушить тягостное молчание. — Все Лебединое озеро было уверено, что на сегодня это лучшая вещь Плуто. Говорят, от его новых обрядов совершенно невозможно оторваться.

— Начинала, но не смогла, как бы это сказать… вникнуть в суть. Я часто нахожу, что… современные писатели, по моим наблюдениям… хотя Плуто… однако… — Она потеряла нить мысли и стала с отсутствующим видом потирать свои костлявые голые бедра. Я заметил, что ее кожа покрыта маленькими темно-синими отметинами, главным образом на бедрах и ляжках. Они были слишком крохотными, чтобы быть следами побоев, но и очень уж многочисленными, чтобы оказаться случайными.