В небе фронтовом (Сборник воспоминаний советских летчиц - участниц Великой Отечественной войны) - неизвестен Автор

Первое время, чтобы подтащить бомбу к самолету, мы брались за нее вдвоем или даже втроем, пыхтели, стукались лбами, мешали друг другу, а она почти не двигалась с места. Потом наловчились. Руки у нас окрепли, и мы стали управляться в одиночку: схватишь бомбу за стабилизатор и тащишь волоком.

Снарядить боекомплект патронов к пулеметам тоже было сложным делом. Снять весь ящик с боекомплектом, наполнить его и поставить вновь на место было нецелесообразно. Он очень тяжелый, да и неудобно было: мешала бронеплита у люкового пулемета. Поэтому патронные ленты мы наматывали на себя, а потом укладывали их в патронный ящик прямо в кабине.

Летом нас особенно мучила жара - в кабинах накалялось все, а зимой пальцы примерзали к пулеметам. Кроме того, зимой, особенно под Ельней, нас одолевали заносы. Ночи приходилось проводить по штормовой тревоге около самолетов, а днем расчищать снег, откапывать бомбы, чистить их и вновь укладывать на стеллажи. Запасы бомб около самолетов были у нас порядочные. Работы было много. Ведь каждую бомбу надо было очистить, протереть, а мелкие - осколочные - каждый ящик разобрать и вновь уложить.

Много усилий требовал перевод пулеметов с зимней на летнюю и с летней на зимнюю смазку. Днем этим заниматься было нельзя - нарушилась бы готовность самолетов к боевому вылету. Поэтому мы работали ночами. Вначале на одном самолете снимали все пулеметы, разбирали их, заменяли износившиеся детали, подгоняли новые и меняли смазку. К утру все пулеметы были уже на самолете. На следующую ночь снимали пулеметы с другой машины. И так на всех самолетах. Все это требовало большого напряжения, но наше горячее желание хоть чем-нибудь помочь быстрее разгромить врага и приблизить день победы придавало нам силы и бодрость.

Жили мы в полевых условиях. Летом ночевали под плоскостями самолета, а зимой в землянке, где иной раз нечем было истопить печку, чтобы просушить обмундирование и сапоги. В Леонидове мы однажды проснулись, а наши вещи плавают - землянку затопило. Пришлось целый день отчерпывать воду. Как-то нашу землянку совсем занесло снегом. Мы сидели и ждали, пока нас откопают. Помню такой случай, в Иотайнели (Литва) мы с Машей Калошиной шли в караул, и нам пришлось переходить вброд канаву, наполненную водой. Вода была выше колен, набралась в сапоги. Так с мокрыми ногами нам пришлось выстоять на посту четыре часа при начинавшемся морозе. Но мы были уже настолько физически закалены, что даже не получили насморка.

Так каждый день мы делали одно и то же трудное, но нужное дело. Иногда было особенно тяжело, но придешь в землянку и среди девчат отойдешь. Там всегда у нас звучали песни, смех, шутки. На каждом новом месте у нас была своя любимая песня. По песне мы всегда вспоминали, когда и где были. Коллектив наш был очень дружный. Это и помогло нам выдержать все испытания войны.

После войны я вернулась в свой институт, но мне не пришлось его закончить. Отец погиб, сестра училась в Тимирязевской академии - пришлось помогать семье. Я пошла работать. В 1949 году вышла замуж и уехала в Ригу. Сейчас воспитываю троих детей. Мои подруги Тамара Мещерякова и Соня Мосолова закончили Московский авиационный институт и теперь работают инженерами. Аня Артемьева закончила медицинский институт, а Зина Васильева - финансовый техникум.

Екатерина Федотова, командир звена.

Нас было трое

Мои детские и школьные годы прошли в деревне. Отец умер, когда мне было семь лет, мы остались с матерью. Часто вместе с подружками я бегала на горку у реки. Отсюда я впервые увидела самолет.

С тех пор меня не покидала мечта о полете. Мне очень хотелось, чтобы у человека были крылья и он мог бы летать, когда и куда захочет.

Закончив семь классов, я уехала в Москву и поступила в ФЗУ при заводе "Красный богатырь". В 1939 году удалось осуществить заветную мечту: я поступила в аэроклуб.

Но вот первый ознакомительный полет... Столько нового, радостного, счастливого принес он! И я решила: "Как бы трудно ни было, летать не брошу!" И осталась верна себе. Сначала я летала инструктором-общественником, а затем уже летчиком-инструктором. Я очень любила и никогда не уставала летать. Но вот все трудности остались позади. У меня была любимая работа, друзья, молодость. Я была счастлива...

Началась война. На другой день я пошла в военкомат. Узнав что я летчик-инструктор, мне решительно отказали. Прошло немало времени, пока, наконец, меня направили в распоряжение Марины Расковой.

И вот я командир экипажа самолета "Пе-2". Мой штурман Клара Дубкова, бывшая десятиклассница, стрелок-радист - Тоня Хохлова, студентка института иностранных языков. Это энергичные, волевые, отлично знающие свое дело девушки. Клара - добрая и отзывчивая, но до придирчивости требовательная в воздухе, особенно на боевом курсе. Неугомонный стрелок-радист Тоня Хохлова всегда жизнерадостная, смелая, находчивая. Бывало, когда отказывал пулемет или кончались патроны, она стреляла из ракетницы и если не поражала противника, то хотя бы отпугивала его и не давала вести прицельный огонь.

...Наш первый боевой вылет. Как мы его ждали! Как волновались! Но все оказалось сравнительно просто. Мы вылетели, сбросили бомбы и вернулись на аэродром, даже не почувствовав противодействия противника. Это нас как-то разочаровало, но первый вылет сделан, и у нас появилась уверенность в своих силах.

* * *

Февраль 1943 года. Стоят сильные морозы, под ногами хрустит снег. На аэродроме три землянки, взлетно-посадочная полоса и рулежные дорожки, а кругом снег, снег...

На одной из рулежных дорожек выстраивается полк. Командует начальник штаба капитан Казаринова. Сегодня знакомство с новым командиром полка. Мы все ждали этой минуты с большим волнением. Хотелось, чтобы новый командир, хотя он и мужчина, чем-то напоминал Марину Раскову. Ее живой образ, образ волевого и вдумчивого командира, душевного и обаятельного человека стоял перед нашим взором. Не хотелось верить, что ее нет с нами...

И вот к строю подходит подтянутый, выше среднего роста майор, очень сердитый и даже суровый на вид. Поздоровался с нами, отрекомендовался: "Майор Марков, будем вместе работать. - И, помедлив, добавил: - Начнем с дисциплины". Повернулся и пошел на командный пункт. У всех нас вытянулись лица. Мы чувствовали себя так, будто на нас вылили ушат холодной воды. Такого знакомства мы не ожидали - ведь дисциплина в полку была неплохая и на нашем счету было более полусотни боевых вылетов.

Позже капитан Казаринова рассказывала, что на командный пункт они вернулись в глубоком молчании. Майор Марков не выдержал и спросил:

- Что молчите?

- Обидно, товарищ майор... Ведь девушки такой встречи не ожидали и не заслужили.