Цельняпушистая оболочка 4 (СИ) - "Бебель"

Но то я отпустить собирался. А тут — на тебе! Взяли да выпустили без приказа. Это уже серьезный косяк!

Мне кажется, ефрейтор уже готов был застрелится на месте, дай я ему пистолет, но его отчаянное положение спасла еще одна наглая морда. Вернее голос.

— Уважаемые мальчишки, не ругайтесь… Если вам настолько нечем себя занять, то не соблаговолите ли вы протянуть руку помощи вашей неумелой поварихе?

Голос Солярки доносился откуда-то с кухни и был на удивление благозвучным. Что это она там, готовит что-ли? Серьезно? Стоп! Вот кто тут воду баламутит! Эта сука выпустила пленных, по-любому!

Дав бойцу подзатыльник напоследок, я быстро зашел на кухню, на ходу придумывая, как бы так половчее отвесить поджопник этой сраной принцесске. Да так, чтобы все видели! Я тут командир, а не какая-то девка хвостатая!

Однако, жопа Солерии мигом вылетела у меня из головы, едва я увидел стол. И не только его. Вся гребанная кухня буквально была завалена жратвой. Одних только разных салатов было не меньше сотни. Причем часть из них была даже не в тазиках, а в обычных таких ведрах. Ебануться, куда столько жратвы-то!?

Я тупо хлопал глазами, даже не зная с чего начать, но от вида Солярки в фартуке Кабанова, склонившейся над какой-то кастрюлей на плите, у меня натурально отвисла челюсть.

— Вы же не против того, что я чуть заняла ваших катов для праздничного ужина? Мой кошель туго набит воздухом, но я не могу позволить вам избежать шанса отведать моей кухни… — обворожительно улыбаясь, пропела принцесса, попутно принимая очищенную картошку из рук Пугачева.

Какой еще ужин? Не понял, праздник что ли?

— Бля-я-я… — выдохнул я, когда наконец вспомнил, что сегодня новый год.

Вот же черт, все из башки вылетело!

— О, прошу вас, не отчаивайтесь так! Поверьте, я вовсе не собираюсь скормить все это вам… — она обвела взглядом, примерно тонну жратвы, стоящей на кухне. — Напротив, я собираюсь разделить праздник со всем городом… Вы же не против, что я попросила Скокова подготовить столы на площади? Или вы хотели сделать это сами? — игриво поинтересовалась она, вызывая спонтанный смешок у Лисина, стоящего за моей спиной.

Повернувшись лицом к ефрейтору, я молча вытащил пачку сигарет из его нагрудного кармана:

— Какого хуя у тебя в кубрике такой срач? Полы помыть, бычки выкинуть, простыни поменять. — проговорил я, закуривая и кидая початую пачку на, едва ли, единственное не занятое место стола.

Солдат непонимающе моргнул и продолжил стоять как вкопанный. Понятно, решил что Селедка сейчас за него вступится. Ага, вялым тебе по губам, придурок!

— Бегом!!! — скомандовал я, силой разворачивая ефрейтора спиной и от души прикладывая ботинок к его заднице.

Черт, едва запястье не вывихнул… Больно-то как!

Но моя жертва увенчалась успехом и посрамленный солдат покорно скрылся в коридоре. Не думаю, что он и вправду будет выполнять приказ, но хотя бы создаст видимость. А пока и этого достаточно.

Чертова Солярка! Вот какого хера она мне тут воду мутит?

— Ты пленных выпустила? — повернулся я к королевне, которая с усмешкой наблюдала с этой небольшой сценкой.

— Да что вы, конечно нет! Это было сугубо коллективное решение! — без капли иронии заявила она и повернулась к Пугачеву:

— Верно ведь?

— Так точно! — не слишком уверенно ответил боец, ощущая на себе мой взгляд.

Кажется его вера в защиту волшебных сисек немного зашаталась. Ну ничего, я его и не так пошатаю! Развели тут демократию, пидоры! А что, как удобно! Все проголосовали, приняли решение и отвечать за него никто не будет. Ведь раз виноваты все, значит не виноват никто. Поэтому никакой демократии в армии быть не может в принципе. Это еще первая мировая доказала, когда всякие солдатские комитеты сидели и голосовали, а ходить ли им в атаку!? А потом, наверное, удивлялись, почему это войну просрали… Хотя, там и не до этого было.

Блин, и что делать!? Ну не загонять же мне иностранцев обратно за решетку? Чертова баба! Ведь не просто так она все это затеяла. Явно что-то замыслила…

— Ладно, хер с ним… Я к Лисси. Казарму не спалите! — бросил я напоследок.

Хорошо, что Кабанова встретил. Так теперь хоть предлог слинять есть. Хотя может и зря, конечно. Кто знает, что она тут в мое отсутствие нахуевертит? А с другой стороны, она определенно собралась весь день меня подъебывать. Уж не знаю, специально авторитет подорвать хочет или у нее просто месячные.

Физиономия Солярки, на мгновение, приобрела разочарованный вид, но она быстро взяла себя в руки и, расплывшись в улыбке, пожелала мне доброго пути.

— И не забудьте одеться потеплее! Сегодня похолодание! О-о-очень резкое. — донеслось из-за моей спины.

Не уверен, но по-моему я краем уха уловил смешок Пугачева.

Кстати, не соврала, на улице и правда было прохладно. Не как на родине, конечно, но все-таки.

Выдохнув облако табачного дыма, я вдруг заметил еще одного «вольноотпущенника», сидящего на очищенной от снега лавочке и играющего с какой-то электронной игрушкой. Француз отвлекся от тыканья по кнопкам и осторожно посмотрел в мою сторону.

Я демонстративно поправил кобуру и ткнул пальцев в казарму, явно намекая, чтобы он не пытался никуда свалить. К моему удивлению, парнишка, походу, понял что от него хотят и быстро кивнул. Ну хоть кто-то меня слушается… Может мне и со своими жестами общаться? Как там тот бандит говорил… «Добрым словом и пистолетом можно сделать больше, чем просто добрым словом». Хоть и козел был, но точно не идиот.

Хотя, нахрен мне этот лягушатник нужен? Пускай берет свою подругу, да валят к себе. Впрочем, ладно уж. Выгонять их уже некогда, да и красноглазик обещал ночью попиздеть еще и с ними. Так что проблем возникнуть не должно. Надеюсь. Еще чуть-чуть поглазев на погруженного в игру иностранца, я невольно пожал плечами и зашагал от крыльца прочь.

В городе бардак был не меньший, чем у меня на кухне. С одной стороны — разъебанный дом и полуметровая воронка, оставшаяся от бомбежки ракетами несчастного прапорщика, а с другой — здоровенная елка украшенная гирляндами и игрушками. Странно, вчера ее вроде не было…

Кстати, по поводу прапора еще красноглазик сокрушался. Мол, мало того, что эти два идиота задание завалили, так еще и пытались непричастного убить. Все спрашивал совета, как с подчиненными работать, чтобы они хуйню не творили. Странный он, конечно. То помогает, то убить пытается, то просто поболтать лезет… Нет, он конечно, объяснял, что хотел меня грохнуть, так как решил, что теперь я с Селедкой заодно. Мол, отчеты ей пишу, на службу официально поступил. А то что отчеты я пишу от балды, а про «официальность» я даже не слышал, до него дошло с трудом. Идиот.

Дойдя до площади, я заметил Скокова, напару Гамбургером и Шляпой. Они и правда мастерили столы с лавками, причем разных размеров. Видимо, как для лилипутов, так и для людей. Походу они опять «проголосовали» и «единогласно» решили отмечать праздник на улице.

Впрочем, о чем-то подобном меня еще красноглазик предупреждал, когда снова просил не лезть в его дела. Точно он не говорил, но как я понимаю, Солярку собираются окончательно грохнуть именно сегодня. Возможно прямо на празднике. Ну, после всего увиденного и услышанного за сегодня — я уже не против. Пускай мочат, раз она такая скотина неблагодарная.

— Никаких интервью! — донесся голос Потапыча из-за двери библиотеки, в ответ на мой стук.

А-а-а, так вот почему они дверь заперли! Бэйри где-то по городу бегает и всех достает! А я-то думаю, почему в казарме ее видно не было. Ну, это хотя бы подтверждает мою теорию о том, что журналистка ебнутая даже по меркам мурзилок.

— А, ну тогда я пойду и найду еще одно гребанное дерево-библиотеку и возьму интервью там!

Голос за дверью задумчиво молчал какое-то время, после чего неуверенно спросил:

— Кто там?

— Сто грамм! Наливай… То есть открывай уже, блять! — чувствуя на себе подозрительные взгляды прохожих, начал раздражаться я.