Создатели богов - Фрэнк Херберт

— Льюис сейчас сказал, наше жилище напоминает ему родной дом на Каргоне,— вставила Полли.

— Старомоден, но этим он нам и нравится.— Буллон усмехнулся.— Не люблю я современное направление в архитектуре. Уж больно механистическое. Мне подавайте четырехугольный дом с центральной точкой вращения.

— Вы говорите точь-в-точь, как мои родители.

— Хорошо! Отлично! Обычно наша гостиная развернута окнами на северо-восток, к столице. Но, если тебе хочется свежего ветерка, солнца или, наоборот, спрятаться от него,— пожалуйста, не стесняйся — крути дом как хочешь.

— Спасибо большое. На Каргоне мы обычно разворачивали дом к морю. Нам нравится морской воздух.

— Нам тоже. Ты обязательно расскажешь мне о Каргоне. Мне хочется знать твое мнение по многим вопросам.

— Я думаю, Льюису надо побыть одному,— сказала Полли.— Сегодня — его первый день после госпиталя. Мы не должны переутомлять его.

«Она выпроваживает его,— подумал Орн.— Она даже не сказала ему, что я с семнадцати лет не был дома».

Полли подошла к окну, и отрегулировала его на нейтрально-серый, подкрутив настройку селектокола. Освещение в комнате приобрело зеленоватый оттенок.

— Так больше располагает к отдыху,— пояснила она.— Если тебе что-нибудь понадобится — позвони в колокольчик над кроватью. Робот-дворецкий выполнит твою просьбу или, в крайнем случае, вызовет нас.

— Увидимся за обедом,— кивнул Буллон.

Они вышли.

Орн не спеша приблизился к окну. Остановился, задумчиво глядя на бассейн. Молодая женщина еще не вернулась. Она вбежала в дом, едва шикарный флиттер начал снижаться на лужайку. Орн заметил, как яркий летний зонтик и шляпка наклонились на мгновение друг к другу, встретившись на выложенной голубыми плитами дорожке, ведущей к бассейну. Зонтик скрывал Полли Буллон, шляпка принадлежала стройной молодой женщине в купальном костюме. Орн прищурил глаза, вспоминая. Примерно одного роста с Полли, не тоненькая, с перехваченными узлом рыжеватыми волосами под шляпкой. Назвать красивой трудно — слишком узкое и угловатое, как у отца, лицо. Огромные глаза. Полные губы, твердый подбородок. Удивительное ощущение уверенности, исходящее от нее, и над всем этим — поразительная женственность.

«Вот, значит, какова его цель — Диана Буллон. Куда это она так заспешила?»

Орн перевел взгляд вдаль — за бассейн — на покрытые лесом холмы и дальше на горизонт, на неясную, рваную линию гор. Буллоны живут изолированно, несмотря на всю их любовь к традиционной простоте, или, возможно, из-за нее. Урбанистические центры вряд ли позволили бы создать такое деревенское обаяние. А здесь, за многие километры от города, они могут оставаться самими собой. И, кроме того, тут они скрыты от любопытных глаз.

«Время связи»,— вспомнил вдруг Орн.

Он придавил кнопку на шее, вызывая Стетсона.

— Хорошо,— прошипел Стетсон, выслушав его.— Найди дочь. Она подходит под описание женщины у бассейна.

— Я знаю.

Орн отключился, испытывая странное ощущение. Он словно раздвоился или, вернее, растроился. Один Орн играет по правилам Стетсона, другой — занят собственными мыслями, третий — с неодобрением относится ко всему происходящему. В то же Бремя все его существо наслаждается возвращением в жизнь — теплую, изобилующую красотой и движением. Странное ощущение разобщенности. Орн встряхнул головой, избавляясь от него. Переоделся в голубую форму и направился к выходу.

Благодаря недолгой прогулке по дому и детским воспоминаниям, он знал примерное расположение комнат. Мужские спальни и кабинет — во внешнем кольце, женские — занимали внутреннее. Длинный изогнутый коридор вел в гостиную — вытянутую комнату, занимающую две секции четырехугольного здания. Вдоль окон, развернутые к ним, стояли низкие диваны. На полу, занимая всю площадь комнаты, лежал толстый грубый ковер с немыслимым красно-коричневым лоскутным узором. В противоположном конце комнаты кто-то, одетый примерно в такую же голубую, как и у Орна, одежду, склонился над металлическим столиком.

Внезапно звонкие, серебристые звуки наполнили гостиную.

Орн застыл, загороженный знакомой с детства мелодией.

«Музыкальный инструмент кайтра». Сестры умели играть на нем. Он узнал силуэт — те же рыжие волосы, та же фигура. Молодая женщина, которую он увидел у бассейна. Сжимая по два молоточка в каждой руке, она склонилась над инструментом, уложенном на изогнутом деревянном блюде, помещенном на металлической подставке.

Захваченный врасплох воспоминаниями, помрачневший Орн медленно двинулся в глубь комнаты. Звук шагов тонул в густом ворсе ковра. У мелодии был странный ритм, рисующий древние танцы у костра; подпрыгивающие и притоптывающие фигуры, отдающиеся без остатка дикой пляске.

— Мучительно знакомая мелодия,— произнес он, едва отзвучали последние аккорды.

— О! — вздрогнув, девушка резко повернулась.— Вы напугали меня. Я думала, здесь никого нет.

— Извините. Я наслаждался музыкой.

Она улыбнулась.

— Я — Диана Буллон. А вы — Льюис Орн.

— Лью — для всей вашей семьи, я надеюсь.

Орну понравилась ее теплая улыбка.

— Конечно… Лью.— Она положила молоточки на струны кайтры.— Это очень старинный инструмент. Многим такая музыка кажется… довольно странной. Умение играть на нем передавалось из поколения в поколение по линии матери.

— Кайтра,— сказал Орн.— Мои сестры тоже играют на ней. Но уже прошло много лет с тех пор, как я последний раз слушал их игру…

— Да, конечно, твоя мама…— Диана запнулась, смутившись.— Я должна привыкнуть к тому, что ты… я хочу сказать, в нашем доме — незнакомый человек, но не совсем чужой…

Орн вдруг с удивлением обнаружил, что улыбается ей. Несмотря на грубый покрой формы, зачесанные назад и собранные в пучок волосы, Диана показалась ему необыкновенно красивой.

Он внутренне подобрался, напомнив себе: Стетсон считает ее одной из главных заговорщиц.

«Диану и Мадди?»

Слишком необычная ситуация для спокойных размышлений. Он не должен позволять чувствам брать верх… и все же…

Эта девушка — дочь людей, которые пригласили его в свой дом, словно почетного гостя, заботятся о нем. А чем же он собирается отплатить за гостеприимство? Высматривая, вынюхивая все вокруг?

Орн снова напомнил себе: прежде всего он принадлежит Р — У и тому миру, который, возможно, находится в опасности. Кто-то внутри насмешливо хмыкнул: «Миру, как на Гамале и Шелебе?»

— Надеюсь, ты преодолеешь это чувство,— запинаясь, сказал Орн.

— Оно уже прошло.— Она шагнула навстречу, взяла его под руку.— Если ты не против, я устрою тебе первоклассную экскурсию. Это старинный дом, но тем он и нравится мне.