Контрразведка. Щит и меч против Абвера и ЦРУ - Вадим Абрамов

1. Полная парализация нашей контрразведывательной работы против Польши, обеспечение безнаказанной успешной работы польской разведки в СССР, облегчение проникновения и легализации польской агентуры на территорию СССР и различные участки народно-хозяйственной жизни страны.

Пиляр, Ольский, Сосновский и другие в Москве, Белоруссии, а Мессинг, Медведь, Янишевский, Сендзиковский и другие в Ленинграде — систематически срывали мероприятия наших органов против польской разведки, сохраняли от разгрома местные организации «ПОВ», предупреждая группы и отдельных членов «ПОВ» об имеющихся материалах, готовящихся операциях, консервировали и уничтожали поступавшие от честных агентов сведения о деятельности «ПОВ», заполняли агентурно-осведомительную сеть двойниками, работавшими на поляков, не допускали арестов, прекращали дела.

2. Захват и парализация всей разведывательной работы НКВД и Разведупра РККА против Польши, широкое и планомерное дезинформирование нас и использование нашего разведывательного аппарата за границей для снабжения польской разведки нужными ей сведениями о других странах и для антисоветских действий на международной арене.

Так, член «ПОВ» Сташевский, назначенный Уншлихтом на закордонную работу, использовал свое пребывание в Берлине в 1923 г. для поддержки Брандлера в целях срыва и разгрома пролетарского восстания в Германии, действуя при этом по прямым директивам Уншлихта.

Член «ПОВ» Жбиковский, направленный Бронковским на закордонную работу Разведупра РККА, вел провокационную работу в целях осложнения взаимоотношений СССР с Англией.

По директивам Уншлихта члены организации Логановский и Баранский использовали свое пребывание по линии ИНО в Варшаве в период отстранения Пилсудского от власти для организации под прикрытием имени ОГПУ диверсионных пилсудчиковских организаций, действовавших против тогдашнего правительства эндеков в Польше, и готовили от имени резидентуры ИНО провокационное покушение на французского маршала ФОША во время его приезда в Польшу, в целях срыва установления нормальных дипломатических отношений между Францией и СССР.

3. Использование положения членов «ПОВ» в ВЧК-ОГПУ-НКВД для глубокой антисоветской работы и вербовки шпионов.

Эмиссар Пилсудского и резидент 2-го отдела ПГШ (разведывательного отдела польского Генштаба) И.Сосновский широко использовал свое положение в органах для установления контакта с различными, преимущественно националистическими антисоветскими элементами и возглавил их подрывную деятельность в Закавказье, Средней Азии и других местах.

Однако едва ли не самый большой вред нанесла нам теория и практика пассивности в контрразведывательной работе, упорно и систематически проводившаяся польскими шпионами, проникшими в ВЧК-ОГПУ-НКВД.

Пользуясь захватом в свои руки руководящих постов в нашем контрразведывательном аппарате, польские шпионы сводили всю работу к узко-оборонительным мероприятиям на нашей территории, не допускали работы по проникновению нашей разведывательной агентуры в центры иностранных разведок и других активно-наступательных контрразведывательных действий.

Срывая и не допуская основного метода контрразведывательной работы, заключающегося в перенесении нашей борьбы против иностранных разведок на их собственную территорию, польские шпионы в наших органах достигли такого положения, при котором советская контрразведка из органа, которому пролетарским государством поручена борьба против иностранных разведок и их деятельности в целом, была на ряд прошедших лет превращена в беспомощный аппарат, гоняющийся за отдельными мелкими шпионами.

В тех же случаях, когда попытки контрразведывательного выхода за кордон делались, они использовались польской разведкой либо для внедрения своей крупной агентуры в СССР (дело Савинкова), либо для установления контакта с деятельностью антисоветских элементов и их активизации (дело Москвича-Боярова, проф. Исиченко и др.) <…>

30 мая 1937 г. Ольский был арестован. Следствием руководил начальник отделения 3-го отдела (КРО) ГУГБ НКВД Зельман Пассов ранее служивший под начальством Яна Каликстовича. От Ольского избиениями вымогали признания в шпионской работе на польскую разведку вместе с другими чекистами-поляками или уроженцами Польши (сообщниками Ольского были объявлены старейшие чекисты-поляки Бронислав Бортновский, Станислав Пинталь, Станислав Глинский, польские евреи Иосиф Уншлихт, Станислав Мессинг, потомок польско-немецкого баронского рода Роман (Ромуальд) Пилляр, белорус Филипп Медведь и многие другие).

27 ноября 1937 г. Военной коллегией под председательством бывшего помощника начальника КРО ГПУ Василия Ульриха Ольский был приговорен к расстрелу, в тот же день приговор привели в исполнение. Посмертно реабилитирован в 1955 году.

После отставки Ольского 6 августа 1931 г. начальником Особого отдела был назначен член Коллегии ОГПУ, бывший начальник Экономического управления ОГПУ Г. Е. Прокофьев, вскоре ушедший из органов в связи с назначением заместителем наркома РКИ СССР. 17 ноября 1931 г. начальником ОО был утвержден бывший начальник СОУ ГПУ Украины, выдвиженец нового зампреда ОГПУ В.А. Балицкого, И.М. Леплевский. Постановлением ЦИК СССР от 17 сентября 1931 г. особые отделы выводились из-под контроля Реввоенсовета.

Прежние руководители контрразведки были в основном переведены в провинциальные органы ОГПУ — в Среднюю Азию (Залин), Свердловск (Стырне), Крым (Дьяков). Первым помощником начальника ОО и начальником 1-го отделения был назначен А.М.Шанин, близкий к Ягоде, ранее работавший в Административно-организационно управлении ОГПУ. 2-е отделение возглавил переведенный из Воронежа И.И. Сосновский. Николаев-Журид сохранил свой пост помощника начальника Особого отдела и начальника 3-го отделения.

1 июня 1933 г. на пост начальника ОО был назначен М.И. Гай, ранее находившийся на политработе в войсках ВЧК-ГПУ (в частности, был военкомом дивизии особого назначения имени Дзержинского при Коллегии ОГПУ) и в Экономическом управлении ОГПУ, с декабря 1932 г. работавший заместителем начальника ОО ОГПУ. По своей прежней работе он меньше, чем его предшественники, имел отношение к вопросам контрразведки, но был близок к Г.Г. Ягоде и зампреду ОГПУ Г.Е. Прокофьеву. Заместителями начальника ОО были И.И. Сосновский (1934–1935 гг.), бывший начальник КРО ГПУ УССР Н.И. Добродицкий (до 1936 г.), бывший разведчик М.С. Горб (1934–1937 гг.).

В этот период Особым отделом ОГПУ (в том числе вместе с ИНО) были проведены операции «Заморское» (полномочным представительством ОГПУ по Север-Кавказскому краю против РОВС и румынской разведки), «М-8» — против РОВС в Париже, «Маки-Мираж» — против японской разведки на Сахалине, в ходе которой было арестовано 19 японских агентов, «Консул» — против английской и румынской разведок и резидентуры РОВС в Румынии и другие. Как правило, использовался метод создания легендированных организаций.

В те же годы ОГПУ с помощью перевербованных агентов польской разведки разоблачило польских и чехословацких агентов в Киеве, Москве и Ленинграде. В Туркмении в 1932 г. сотрудники ОО раскрыли две резидентуры английской разведки. Применяемое в этих и других операциях легендирование антисоветских организаций на территории СССР со временем стало терять эффективность, поэтому руководство ОГПУ приняло решение о сужении масштабов оперативных игр и ограничило право местных органов на их проведение.

В 1934 г. после ликвидации ОГПУ и образования НКВД Особый отдел вошел в состав Главного управления государственной безопасности НКВД СССР. Начальником его остался М.И. Гай (с введением персональных воинских званий в ноябре 1935 г. — комиссар госбезопасности 2 ранга).

КРО НКВД (1936–1941)

28 ноября 1936 г., спустя два месяца после смещения Г.Г. Ягоды с поста, в ходе проведенной новым наркомом руководителя органов госбезопасности Н.И. Ежовым реорганизации НКВД, из Особого отдела был выделен Контрразведывательный отдел ГУГБ (25 декабря того же года отделам были присвоены номера; отдел контрразведки до февраля 1941 г. именовался 3-м отделом). М.И. Гай, называвший себя и своих коллег «жандармами социализма», был переведен начальником управления НКВД в Иркутск; контрразведку возглавил бывший начальник Экономического отдела ГУГБ комиссар госбезопасности 2 ранга Л.Г. Миронов. Период его руководства был непродолжителен. В апреле-мае 1937 г. Миронов возглавлял специальную группу НКВД в Сибири и на Дальнем Востоке, направленную для «выявления и разгрома шпионско-вредительских троцкистских и иных групп на железных дорогах… и в армии»; 14 июня того же года был арестован (сыграла роль его прежняя близость к Прокофьеву и Ягоде).

Новым начальником 3 отдела стал (по совместительству) заместитель наркома внутренних дел комиссар госбезопасности 3-го ранга В.М. Курский, в 20-х гг. руководивший контрразведкой в полномочном представительстве ОГПУ по Северо-Кавказскому краю, один из руководителей операции «Заморское», а с декабря 1936 г. по июнь 1937 г. являвшийся руководителем 4-го (секретно-политического) и 1-го (охрана руководителей партии и правительства) отделов ГУГБ НКВД. В КРО он проработал меньше месяца. 8 июля, через шесть дней после награждения орденом Ленина, В.М. Курский застрелился. 3-й отдел возглавил (в качестве временно исполняющего должность) комиссар госбезопасности 3-го ранга A.M. Минаев-Цикановский (его фамилия также писалась Циконовский, Цекановский, Цехановский), бывший эсер, отбывший 8 лет царской каторги, работавший в ЧК с 1918 г. — на Украине, Северном Кавказе, в Москве, Средней Азии, на Урале и в Сталинграде, заместитель начальника 3-го отдела с апреля 1937 г. Этот работник стал одним из ближайших помощников Ежова в проведении репрессий. В 1937–1938 гг. контрразведка, как и другие подразделения НКВД, понесла тяжелые потери. Одним из первых был арестован в конце 1935 г. Ю.И. Маковский, к тому времени начальник Особого отдела управления НКВД по Омской области. Погибли бывшие руководители советской контрразведки А.Х. Артузов, Я.К.Ольский, Г.Е. Прокофьев, М.И. Гай, И.М. Леплевский, Л.Г. Миронов, их заместители — Р.А. Пилляр, Э.П. Салынь, С.В. Пузицкий, И.И. Сосновский, Н.И. Добродицкий, М.С. Горб, С.М. Деноткин, С.Г. Волынский, B.C. Валик, начальники отделений и оперуполномоченные в Центре и на местах (многие из них сами участвовали в незаконных репрессиях). КРО, в частности, вел дела сотрудников Коминтерна, Коминтерна молодежи (КИМ), Красного интернационала профсоюзов (Профинтерн), МОПР и других международных организаций, иностранных коммунистов, политэмигрантов.