Воин - Дмитрий Колосов

— А какова плата?

— Три серебряные монеты.

Скиф хмыкнул. Вино, что он сейчас пил, обошлось в четыре монеты.

— Ладно, садись, поговорим.

Торговец не заставил себя упрашивать и тут же пристроился за столиком. Повинуясь красноречивому жесту скифа, трактирный служка принес еще один кувшин вина, возбудив в купце сильные подозрения насчет того, что светловолосый незнакомец нуждается в деньгах. Скилл наполнил чаши.

— Выпьем!

Они дружно вылили вино в глотки.

— А теперь расскажи мне, кто ты и откуда.

Прожевывая кусок соленой трески, гость сообщил:

— Меня зовут Калгум. Я купец из Бронзового города. Привез сюда пряжки, заколки и прочую дребедень. Подобный товар пользуется в Серебряном городе спросом. Когда мы переправлялись через Змеиный ручей, мой слуга оступился и погиб…

— Что еще за Змеиный ручей? — перебил купца Скилл.

— Э-э-э, — протянул Калгум. — Да ты, парень, похоже вообще не из наших краев. Уж не тот ли ты скиф, что разделался с Ажи-дахакой?

Неприятно изумившись, Скилл буркнул:

— Может и тот. Но откуда ты знаешь, что дракон мертв?

Купец засмеялся.

— В нашем мире новости разлетаются с быстротой молнии. Я узнал об этом еще вчера на постоялом дворе. Ты ловкий парень, — заметил он, пристально разглядывая скифа, хотя глядя на тебя не скажешь, что ты похож на богатыря, способного сразить дракона. Ах да, ты спросил что такое Змеиный ручей. Создавая наш мир, боги позаботились о том, чтобы меж городами не вспыхнула смертельная вражда. Поэтому они разделили города попарно, а один из них — Синий, — остался в одиночестве, окруженный огненным кольцом. Всего насчитывается четыре пары городов: Серебряный и Золотой, Бронзовый и Продуваемый ветрами. Горный и Город на холмах, Лунный и Город трех стен. При этом боги-основатели составили пары таким образом, чтоб один из двух городов был заведомо слабее другого и чтоб слабый город был малоинтересен как добыча для сильного. Так, например, Золотой город сильнее Серебряного, но совершенно не стремится поработить своего соседа, так как не видит в этом никакой выгоды.

— Странно, — задумчиво промолвил Скилл. — Я всегда считал, что захватывать города прибыльное занятие.

— Не могу не согласиться с тобой, но только не в этом случае. Серебряный город не располагает богатой казной, а жители его ленивы. Захвати его и золотовикам пришлось бы заботиться об их пропитании, о содержании домов и дорог.

— Но они могли бы обратить жителей Серебряного города в рабство и принудить их работать.

— Что такое рабство? — поинтересовался купец.

Скилл замялся, подыскивая слова для ответа.

— Это… Это когда один человек владеет другим и заставляет того работать на себя.

— Не понимаю каким образом один человек может владеть другим. Подобная нелепица возможна лишь в верхнем мире.

— Наверно, — не стал спорить Скилл.

— У нас не обращают в рабство, а насчет того, чтобы заставить жителей Серебряного города работать… Пытались! И не раз. Трижды войско Золотого города подступало к этим стенам. Но горожане и не думали сопротивляться. Они открывали ворота захватчикам, а через несколько дней стратеги-золотовики спешно выводили войско, оставив в городе не менее половины своих воинов.

— Так выходит серебровики все же сопротивлялись!

— Если бы! — Купец сделал глоток и отставил чашу. — Хотя это можно считать своего рода сопротивлением. Только воевали не жители, а дома и площади, храмы и бульвары. Понимаешь, Серебряный город обладает какой-то необъяснимо притягательно силой. Попав сюда, уже не хочется возвращаться обратно. Особенно в первый раз. Постепенно с этим чувством свыкаешься, но поначалу неимоверно трудно расставаться с этим городом. Да и потом, честно говоря, тоже.

— Я не чувствую в нем особой привлекательности! — заметил Скилл.

— Еще бы! Ты целый день просидел в кабаке. У тебя еще все впереди. Ну так вот, убедившись в тщетности своих усилий, золотовики отказались от попыток завоевать своих соседей. Нечто подобное наблюдается и в остальных случаях. Бронзовый город, город воинов, много сильнее Продуваемого ветрами. Но тот невероятно беден, половина его жителей питаются подаянием, а земли вокруг бесплодны. Поэтому нашим консулам и в голову не приходит пойти войной на соседа. Жители Лунного города очень воинственны и неизбежно захватили бы Город трех стен, но боги позаботились, чтобы этого не произошло. Мощные укрепления Города трех стен не по зубам луннитам. Точно таким же образом Горный город — он расположен на пике огромной горы — недосягаем для войска Города на холмах.

Но, разделив таким образом наш мир, боги были вынуждены принять меры, чтобы не началась вражда между сильными городами — Золотым и Бронзовым, например. С этой целью они разделили пары Городов ручьями, кишащими ядовитыми змеями. Любая армия, которая рискнет переправиться через Змеиный ручей, неминуемо погибнет.

— А как же проходите вы, купцы?

Калгум усмехнулся.

— У нас свои секреты. Купец проворнее солдата, да и рискует он не ради прихоти стратегов или консулов, а ради собственной выгоды. Мы знаем места, где ручей неглубок, а змей мало. Там могло бы пройти и войско, но купец ни за какие деньги не раскроет этой тайны. Нам невыгодна война. Накануне я переводил свой караван в одном из таких мест. Все четыре лошади преодолели преграду благополучно, а вот моему приказчику не повезло. Он вытягивал завязшего коня, и в этот миг вокруг его ноги обвилась сизая змея. Бедняга даже не вскрикнул… — Калгум изобразил на своей физиономии гримасу сожаления и тут же перешел к делу. — Так ты поможешь мне?

— Помогу, — сказал Скилл. — Но только сегодня. Завтра я покину город.

Купец покачал головой.

— Сомневаюсь.

— О чем ты?

— Сам потом поймешь.

До вечера они занимались с товаром. Торговля шла споро. Засовывая в кошель последнюю монету Калгум сказал:

— Из тебя мог бы выйти отличный купец! Иди ко мне помощником.

— Нет. — Скилл покачал головой. — Спасибо за предложение, но у меня другие планы.

— Жаль. Ну тогда пойдем, я угощу тебя вином.

Скиф не согласился и на это.

— Что-то не хочется. Я лучше пройдусь по городу. Прощай.

— Вот и тебя сразили чары Серебряного города, — тихо прошептал ему вслед купец.

Но Скилл не слышал этих слов. Он шел по вечернему городу, и в душе его играла музыка. Впрочем, музыка играла не только в душе. Из окон многих домов доносились мелодичные трели арф и свирелей, в храме Аполлона рыдал басовитый орган.

Город был прекрасен. Его очарование невозможно было передать словами. О, как он отличался от городов Востока с их грязью, вонью, шумом, людской толчеей! О, как он отличался от городов Ионии или Эллады, что были схожи меж собой, словно единоутробные близнецы — бесконечные торговые ряды, озабоченные лица горожан, крикливые народные собрания на залитых солнцем агорах. Серебряный город был совершенно иным — и своим обликом и духом. В его архитектуре смешались всевозможные стили. Строгие дорические колонны Спарты соседствовали с варварским великолепием столиц восточных сатрапий. Пышные коринфские колонны перемежались строгой готикой кельтских капищ. Пространства скифских степей обрывали стены монолитных римских храмов. Разноцветье дворцов махараджей соседствовало с лаконичной пластикой пирамид. То был город-космополит, вобравший в себя все лучшее, что сумели создать творцы верхнего мира. Казалось, сотворившие его боги решили поиграть буйной фантазией, создать город-мечту, город-мираж, где каждый мог бы найти милые его сердцу черты.