Гулы - Сергей Кириенко

Глядя на летящие самолеты, он краем глаза видел пять человек: Джей Адамс и Аз Гохар замерли возле него, Борзо, Паола и Андрей стояли по другую сторону от шоссе, не отрываясь глядя на север. За время, прошедшее с момента остановки, никто ничего не сказал. Гольди понимал причину последнего: никто просто не знает, что можно сказать, когда на твоих глазах гибнет восемьдесят тысяч человек — особенно, если среди них есть твои знакомые и родные. Внезапно он вспомнил о Торне, находящейся в Риме, и почти сразу же после этого — слова Борзо. Его дочь и жена остались в Террено, у этой девушки, Паолы, наверняка, в городе тоже есть родственники, да и у него самого там куча родни. Неожиданно он ощутил комок в горле — словно выпил крепкого кьянти и сейчас его вырвет,— все эти люди погибли!

Комиссар провел рукой по лицу. Все это не укладывалось в голове, казалось нелепицей или дурным сном, от которого хотелось проснуться. Но разве не видел он того, что сделали гулы в Террено?.. Он вспомнил монастырь, карабинеров на площади. В сознании его промелькнули картины сталкивающихся машин, мертвецы в баре, толстяк, разрывающий ворот рубахи, крутящиеся в воздухе колеса «форда»… «Все это правда,— подумал он,— восемьдесят тысяч человек погибли…»

Повернув голову, он взглянул на старика, глядящего в сторону города, и выдавил:

— Все кончено…

Аз Гохар перевел взгляд на Гольди:

— Нет, комиссар, все только начинается.

Слова старика заставили Гольди ощутить тошноту. Он почувствовал нестерпимое желание закричать, выплеснуть хотя бы словами то, что владело им:

— Начинается?!. Господи, да в этом городе остались одни трупы! Что значит — начинается?!

Крик комиссара заставил людей обернуться. Глядя на Гольди, старик медленно протянул:

— Гулы убили жителей города. Теперь они умрут.

— Как?

— Их убьем мы…

Три слова, сказанные стариком, подействовали на комиссара как ледяной душ. Он с шумом вздохнул и перевел взгляд на Джей — женщина замерла в метре от старика, на лице ее не было никаких эмоций — оно было пустым, как и бывает после анаши,— но Гольди легко мог представить, что творится у нее в голове. Он посмотрел за шоссе: глаза Паолы были распахнуты — похоже, она была в шоке. Стоящий возле нее демонолог глядел на него с беспокойством. Единственным же, кто не оторвал взгляд от самолетов, был Борзо — он замер по колено в траве и смотрел в сторону города.

На мгновение комиссар снова вспомнил все ужасы, виденные им за сегодняшнее утро — начиная с монастыря и заканчивая междугородным автобусом с полусотней покойников, замершим на въезде в Террено,— и с жаром проговорил:

— Вы сумасшедший! Город отравлен — его жители погибли!.. Может быть, все сказанное вами раньше и было правдой, но сейчас вы попросту бредите! Теперь это дело правительства,— рука комиссара качнулась на север.— Вы слышите: правительства!.. Я еду в Милан и расскажу обо всем происшедшем. Они вышлют сюда армию. Слышите?

На мгновение он замолчал. Старик медленно качнул головой — словно не соглашаясь с услышанным,— комиссар же повторил:

— Я еду в Милан… Кто со мной?

Он обвел взглядом людей. Пятеро человек стояли не двигаясь, похожие на гранитные изваяния, и поначалу никто ничего не сказал. Так прошло секунд десять, и вдруг… Паола опустилась на землю и из груди ее вырвался стон, Андрей опустился на колени возле нее, старик, оторвавшись от комиссара, обернулся назад. Гольди хотел что-то сказать, но его опередил Борзо: переведя взгляд с Террено, он повернул голову, и комиссар увидел его лицо — пепельно-серое, с неестественно сведенными скулами. Борзо сделал шаг в его сторону и, нацелив указательный палец, сказал:

— Слушайте меня внимательно, вы оба! — он указал на комиссара и старика.— Я иду домой — к дочери и жене! Молите Бога, чтобы они оказались живы, когда я найду их! Если они окажутся мертвы, я вернусь и убью вас обоих!

Резко обернувшись и не добавив больше ни слова, Борзо выбрался на дорогу и быстрым шагом двинулся к городу.

Какое-то время три человека смотрели на подпрыгивающую спину идущего, а потом комиссар прокричал, словно очнувшись от транса:

— Еще один сумасшедший!.. Ты умрешь в городе — там везде газ!..— Он набрал воздуху, чтобы добавить что-нибудь в этом роде, но неожиданно вспомнил Торну и сына и, вместо того, чтобы еще раз выкрикнуть: «Сумасшедший!», крикнул: — Держись подальше от реки! Этот газ тяжелее воздуха — он будет скапливаться в низинах! И подожди, пока улетят самолеты!

Идущий даже не обернулся, как будто не слышал слов Гольди: ноги его быстро ступали по шоссе, и с каждой секундой подпрыгивающая фигурка уменьшалась в размерах.

С минуту Гольди, Джей Адамс и Аз Гохар смотрели на удаляющегося человека, в то время как на другой стороне дороги Андрей пытался успокоить рыдающую Паолу. Комиссар чувствовал, что нужно что-то сказать, но не находил слов. Он понимал, что они действительно спасли Борзо жизнь, но лучше ли это того, если бы он погиб, пытаясь спасти семью? Никакими словами не убедишь его, что действовали они для его же блага. И если он найдет жену и дочь мертвыми, он обвинит в этом их — ведь это они не выпустили его из машины…

Комиссар обернулся к Джей Адамс и Аз Гохару. Женщина оторвала взгляд от дороги и сказала:

— У меня в этом городе никого не осталось: мой муж погиб, меня чуть не убили… — Она нервно сглотнула: — Я еду с вами, комиссар.

Гольди кивнул и перевел взгляд через дорогу:

— А вы?

Девушка, казалось, его даже и не услышала, Андрей же, повернувшись к нему, произнес:

— У Паолы в городе осталась мать…

Больше он ничего не сказал, но по его тону комиссар понял, что эти двое с ним не поедут. Он устало вздохнул и, посмотрев на старика, бросил:

— Вы действительно хотите вернуться в город? После всего что случилось?

Аз Гохар вытащил из кармана уже знакомую Гольди пачку и достал из нее две обычные сигареты. Одну из них он сунул в рот, другую протянул Джей. Та молча взяла сигарету, Аз Гохар щелкнул зажигалкой.

— Комиссар,— проговорил старик через пару секунд,— мне почти шестьдесят лет, и почти все из них я борюсь с теми, о ком вы узнали только сегодня. Меня начал учить этому мой отец, когда я еще не мог говорить. Я впитал знания о гулах вместе, а может быть, и раньше всех других знаний, а вместе со знаниями я впитал ненависть. Они должны умирать, едва рождаясь на свет, иначе будет происходить то, что вы видели там… — Сигарета качнулась на север.— Я не могу уйти и дать им шанс стать сильней. Вы даже не представляете, что может произойти, если не помешать гулам. Поэтому я возвращаюсь в Террено и сделаю все, чтобы они из него не ушли.