Ересь Хоруса: Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

— Знаю, — итератор снова кивнул. — Но зачем, капитан?

— Из всех людей ты спрашиваешь меня об этом? — Гарро отвернулся, его взгляд блуждал по комнате. Помещение, в котором они сидели, было другой частью дренажного канала, отгороженная кусками снятого настила и старых балок. Это была своего рода прихожая со входом на противоположной стороне. Один проход вёл назад в импровизированную церковь, а другой исчезал в неосвещённом туннеле. Занавески из парусины свисали с потолка до самого пола, заглушая звук далёких атмосферных процессов.

— Я могу лишь представить то, что ты видел, — произнёс Зиндерманн. — Я повидал достаточно ужасов, учинённых руками Хоруса, и я буду счастлив, если не увижу их снова. Но ты? Ты доставил нас на Терру, а затем снова бросился в бой.

Гарро посмотрел на него.

— Я так и не узнал, как вам удалось покинуть цитадель Сомнус на Луне. Я помню, что Сёстры Безмолвия были решительно настроены держать вас под стражей столько, сколько захотят.

Итератор робко улыбнулся.

— Некоторые из Нуль дев читали книгу. Они поняли. И дорогой Йактон помог нам. Мы выбрались.

Упоминание имени ветерана Лунных волков на мгновение омрачило мысли Гарро. — Круз был великим воином, хорошим человеком. Его потеря чувствуется особенно остро.

Зиндерманн указал на церковь.

— Я поставил за него свечку. Его не забудут, — он вздохнул. — Ты всё ещё не ответил на вопрос.

Гарро отпил воды, почувствовав в ней примеси, чтобы не отвечать сразу. Теперь, когда он был здесь, он не хотел двигаться дальше. Но в конце концов он нашёлся, что сказать.

— После Эйзенштейна, после того, как мы добрались до Солнечной системы…Я думал, что понимаю, в чём заключается мой долг. Раньше он был простым. Служить легиону, примарху, Императору, сражаться в крестовом походе, приближать наступление золотого века…Но Мортарион и Гвардия смерти разорвали этот союз. В тот момент, когда он объединился с Воителем, моя цель была разрушена. Я потерял себя, понимаешь? Огромные куски того, кем я был, были вырваны или осквернены. И какое-то время я цеплялся за то, что было передо мной. Я ухватился за последнее, что у меня осталось…Моим единственным компасом была честь, Зиндерманн. Единственным выходом было делать то, что было правильно.

— И ты сделал, — сказал итератор. — Ты донёс предупреждение до Лорда Дорна, а затем и до Терры. Ты спас множество жизней.

Мрачное настроение опустилось на легионера.

— Теперь я знаю, что Император и Сигиллит уже знали о восстании, ещё до того как мы достигли Терры. Я нёс это предупреждение зря. Люди погибли — хорошие люди, такие как Калеб Арин и Солун Дециус — и ради чего? Всё потому что я не остался и не принял бой.

— И не погиб? — резко возразил Зиндерманн. — Мы все погибли бы, если бы ты не доставил нас в варп. Или ещё хуже!

Гарро отмахнулся от момента жалости к себе.

— Да, возможно ты прав. Но от это не легче. И я всё думаю, сыграло ли свою роль высокомерие, когда я поверил, что найду новую цель, отказавшись от цветов четырнадцатого легиона. Поступил ли я глупо, приняв предложение Малкадора? Он обещал, что я буду служить Империуму, и я думал, что этого будет достаточно.

— Но что ты делал на самом деле? — вопрос итератора был взят из собственных мыслей Гарро.

— Я путешествовал среди звёзд по секретным путям, выполняя поручения, понятные лишь Сигиллиту, — тихо ответил он. — Я откопал мертвеца, который потерял рассудок, похитил лояльного сына у примарха…Эти и многие другие, всё ради того, чтобы завербовать их в ту же армию призраков, в которой состою сам. Ради чего? Ради цели, которая выше моего понимания? Чтобы у Малкадора был его серый легион для будущих войн? Это не то, на что я надеялся. Это не то, кем я хотел быть.

— У тебя есть цель, — произнёс Зиндерманн, и от знакомых слов по спине Гарро пробежал холодок. На мгновение ему показалось, что он слышит другой голос, произносящий слова синхронно с голосом старика. — Святая сказала тебе это. И ты поверил, что цель была именно той, которую предложил тебе Малкадор.

— Нет, — впервые Гарро озвучил навязчивую идею, которая разрасталась, медленно, но верно, в глубине его мыслей в течение последних месяцев. — Какой бы великой ни была интрига, которую пытается сплести Сигиллит, я — не часть его эндшпиля. Он столкнулся со мной на Титане, в зале скрытой крепости, которая даже сейчас строится для его рыцарей. Тогда я узнал. Я его инструмент. Это правда, что его цель какое-то время совпадала с моей…но теперь, оглядываясь назад, я вижу, что они разошлись давным-давно.

— И ты боишься, что никогда не вернёшься.

Он кивнул, опустив взгляд.

— Эуфратия… Святая… подарила мне ясность когда-то. Мне нужно это снова. Если этого не случится…Я вернусь к тому, кем я был в тот день над Иствааном. Человеком, потерявшим себя.

— Этого никогда… — Гарро резко поднял голову, когда услышал странный голос-эхо за словами Зиндерманна чётко и ясно. Женский голос.

— Никогда не случится, — произнесла Эуфратия Киилер. Она стояла рядом с итератором, как будто была там всё это время. Гарро думал, что она будет окутана каким-нибудь эфирным сиянием, но ничего такого не было — только тёплое спокойствие, исходящее от её мирной улыбки. Зиндерманн повторял её слова, и легионер понял, что каким-то образом, она говорила через него.

Киилер увидела вопрос в глазах Гарро и покачала головой.

— Нет, нет, Натаниэль. Ничего такого. Но дорогой Кирилл стар, и он не очень хорошо переносит нашу жизнь в бегах. Иногда я помогаю ему. Укрепляю его.

Зиндерманн встал, слегка покраснев.

— Оставлю вас наедине, — он поклонился женщине. — Благословенная, — сказал он и вышел, остановившись только для того, чтобы похлопать Гарро по плечу. — Капитан. Я так рад, что вы вернулись к нам. Это было предрешено.

Гарро принял это без слов и посмотрел, как итератор исчезает за светомаскирующей тканью, возвращаясь в церковь.

— Я искал тебя, — сказал он, не оборачиваясь. — Часто я был так близок, что мог поклясться, что чувствую твоё присутствие в помещении.

— Да, — согласилась она. — Мне жаль, но это было необходимо.

Он посмотрел на неё.

— Значит ты знала?

— О том, что ты ищешь меня? Знала. Но тогда время ещё не пришло, — она отступила на шаг, направляясь к тёмному туннелю. — Теперь всё иначе. Нам нужно поговорить, Натаниэль. Я помогу тебе.

Затем он снова остался один, когда звук запрещённых псалмов раздался в соседнем помещении.

Кто-то взял разбившийся пассажирский шаттл, вынул кресло пилота и кормовые направляющие модули, а затем при помощи энтузиазма и молекулярной сварки приварил его к краю зияющего провала между двумя огромными тепловыми стоками. Повиснув в воздухе над обрывом, ветхая забегаловка была прибежищем для каждого опустившегося на дно неудачника, мелкого преступника и бандита, которые хотели скрасить неприятную реальность жизни на Гесперидах.

Хальн налил на два пальца что-то солоноватое и электрически-синее в стакан, вырезанный из донышка бутылки из-под воды. На вкус оно было словно веретённое масло и, если за раз выпить слишком много, могло ослепить нормального человека, но он лишь делал вид, что пьёт. Заняв пустой конец грязного стального бара забегаловки, он продолжал наблюдать за обстановкой при помощи беспроводной связь с искусственным глазом, который он держал в руке. То и дело он перекатывал его взад-вперёд по стойке бара ленивыми движениями человека, который не искал компании или разговоров.

Его подопечный, ассассин, вновь сменил свою манеру поведения по пути с поверхности на орбитальную платформу. В данный момент он находился в рамках поведения, которое Хальн назвал бы «ясным», и шпион подумал, не помогло ли этому то ужасное убийство на борту Шагающего города. Он отбросил эту мысль. Ассассин был неподалёку, около гололита, который воспроизводил эфирный лист безвкусных пародий и санкционированных передач. В основном он делал вид, что интересуется разглагольствованиями коренастого, похожего на крысу мужчины, покрытого сияющими татуировками. Очевидная социальная динамика в помещении показала, что разукрашенный бандит обладал здесь каким-то авторитетом, и, проникнув в забегаловку незамеченными несколькими часами ранее, Хальн и ассассин быстро воссоздали структуру власти в этом грязном уголке могучего Империума Императора.

Бандит недавно взобрался на вершину иерархии банды посредством сокращения штат, а не при помощи собственного коварства. Уничтожение двух его ближайших соратников сделало человека в татуировках лидером, и Хальну было предельно ясно, что у него не было хватки для такой должности. Бандит рассказывал снова и снова об обстоятельствах, при которых погибли его товарищи, приукрашивая немного каждый раз, чтобы заставить историю выглядеть так, словно он был её центром. Хальн конечно же сразу всё понял, кивая вместе с остальной аудиторией и смеясь в нужных местах. Ассассин был особенно хорош в подобных ухищрениях, он даже вставил какой-то случайный комментарий, снисходительно принятый публикой. Он словно был другим человеком теперь, и Хальн надеялся, что эта его версия задержится на какое-то время.