Хроники Сиалы: Крадущийся в тени. Джанга с тенями. Вьюга теней - Алексей Пехов

М-да… Начинается, подобные фразочки из меня так и лезут, когда я слишком сильно нервничаю…

Пол в комнате был покрыт ковром, так что шуму от меня было немного. Из-под двери, ведущей в коридор, пробивалась тоненькая полоска света. Глаза уже успели привыкнуть к темноте, и я получил более-менее приличный обзор.

Я попал в комнату больших размеров со стеллажами, стоящими вдоль стен.

Библиотека.

Будь я здесь в другое время и по другому делу, обязательно проверил бы парочку стеллажей. Граф любит старину, поэтому не удивлюсь, если здесь окажутся книги начала Эпохи Сна, а то и Эпохи Свершений. По дороге пришлось обогнуть столик, черным пятном выделяющийся на темно-сером фоне неосвещенной комнаты.

Тяжелая двустворчатая дверь библиотеки легко поддалась. Я выглянул в коридор.

Пусто.

Ну и правильно, в такое время самое лучшее занятие — это сон. На мою беду, какой-то старательный гад зажег масляные фонари. Маленькие язычки пламени трепетали под стеклянными колпаками.

Теперь предстояло самое сложное — пройти весь коридор этого крыла, проскользнуть через несколько комнат, оказаться в коридоре возле балкона над залом приемов и по коридору с портретами попасть в спальню Балистана Паргайда. Затем оставалось сделать то, зачем я сюда пришел, и вернуться назад тем же путем.

Я постарался проскочить опасный участок как можно быстрее. Густой ворс ковра заглушал мои шаги, и не стоило опасаться, что меня кто-то услышит. Двери по правую и левую руку были заперты, из комнат не раздавалось ни звука. Один раз я пересек перекресток, где сходились два коридора.

Один из них, насколько я помнил, вел в крыло слуг и подвальные помещения. Света здесь было намного меньше, и я даже на миг хотел свернуть туда. Но путь по нему был намного длиннее, а мне не стоило задерживаться в гостях больше, чем это требовалось.

Ага. Вот и нужная дверь.

Я надавил на бронзовую ручку, но она не поддалась. Пришлось доставать отмычки и шуровать в замке, нащупывая пружину. Сказать, что я чувствовал себя неуютно, — значит не сказать ничего. Ковыряться в замке в то время, когда вокруг горят фонари и любой лунатик может увидеть тебя с другого конца коридора, — дело неблагодарное.

— Ай! Не говори глуп-постей! Я, ка-ажется, говорил, что… ик! Да… — раздалось из-за двери напротив.

— Ты пьян, О’лак, куда собрался?

— От… от-тлить, дурья твоя б-башка! Или ты предп-почитаешь… ик! Предпоч… тьфу! Ты хочешь, чтоб-бы я прямо тут… да?

Замок щелкнул, я ввалился в комнату и захлопнул дверь, прежде чем пьяница успел открыть свою. Я прислушивался к тому, что сейчас творится в коридоре. Мужчина вышел из комнаты и неровной походкой пошел прочь. Я почти сразу же перестал слышать его шаги — ковер заглушал все звуки.

Я находился в одной из множества комнат для гостей, живущих в этом крыле. На великое воровское счастье, она оказалась пустой. Мне оставалось только подойти к балконной двери, открыть ее и попасть на балкон, что я и сделал.

Было достаточно всего лишь одного взгляда, чтобы оценить обстановку и отпрянуть назад, в спасительную темноту. Как и было указано на плане, балкон выходил во внутренний двор особняка графа.

Если кто до сих пор еще не понял, особняк графа был построен в виде квадрата с маленьким внутренним двориком, куда был вход с первого этажа. Здесь шумел фонтан и росло пяток хлипких яблонь, их ветки едва доставали до уровня второго этажа. Под одним из деревьев сидел человек и курил набитую табаком бумажную трубку. Я смог его заметить только благодаря мерцавшему огоньку.

До сего момента мой план был очень прост: спуститься по паутинке во внутренний дворик, добежать до стены противоположного крыла и, взобравшись по веревке на балкон, оказаться в приятной близости от Ключа.

Теперь же проклятый стражник сводил все мои труды на нет. Он смотрел прямо в мою сторону, и, спустись я по веревке, вне всякого сомнения, даже несмотря на ночь, охранник меня заметит. Возвращаться же назад и бегать по коридорам — дело неблагодарное и опасное, в любой момент могут застукать.

Оставалось одно — ждать. Длины паутинки все равно бы не хватило, чтобы достать до противоположной стены.

Всадить в курильщика болт? В принципе можно, но я не был уверен, что в такой темноте смогу попасть ему точно в шею. Промахнусь — так он, чего доброго, будет орать, как боров под ножом мясника и перебудит весь дом.

Я уселся на пол и сквозь воздушные занавески принялся наблюдать, как вспыхивает во время затяжек огонек, — он отравлял воздух едким дымом до бесконечности долго.

Наконец стражник встал, затоптал остатки курева в землю, взвалил махину-арбалет на плечо и потопал к выходу. Я вздохнул с облегчением, но, как оказалось, рано обрадовался. Страж резко развернулся, пошел вдоль стены, опять развернулся…

Патрулирует, собака! Не люблю я излишне усердных охранников — от них одна головная боль. Этот парень был из их числа.

Скрипеть зубами не имело смысла — зубов не напасешься. Я вновь сел на пол и принялся считать шаги охранника. Шесть… Десять… Пятнадцать… Пять… Одиннадцать… Двадцать два…

Времени у меня мало, всего ничего, но рискнуть стоило. Я дождался, когда мужчина повернется ко мне спиной, и выскочил на балкон.

Два…

Паутинка прилипла, и я, перекинув себя через перила, спрыгнул вниз, держась обеими руками за веревку.

Восемь…

Пожалуй, это был мой самый быстрый спуск за все время работы. Не будь у меня на руках перчаток, содрал бы не только кожу, но и мясо. Но даже перчатки не могли спасти меня — ладони как будто обожгло огнем.

Десять…

Я потянул паутинку на себя, и она, отлипнув от балкона, упала и тут же свернулась в моток.

Тринадцать…

Я прыгнул вперед. Там, под стволом хлипкой и чахлой дикой яблони, мрак был особенно густым.

Пятнадцать…

Стражник развернулся и пошел в мою сторону. Иди, родной, иди. Ты не заметишь меня до тех пор, пока не наступишь. Охранник вновь отвернулся, и я короткими перебежками, из тени в тень начал подбираться к нему.

Наконец я оказался за спиной безостановочно шагающего как механическая игрушка стражника и, вооружившись лежащим в кармане кастетом, приложил его по затылку.

Парень изумленно хрюкнул и стал заваливаться на спину. Я подхватил его и усадил на траву, прислонив спиной к стволу дерева. Его арбалет я на всякий случай разрядил и бросил болт в фонтан, затем немного подумал и отправил туда же сумку с еще девятью стрелами.

После этого я положил бесполезное оружие парню на колени и, отойдя, оценил творческую работу.