Темная Башня - Стивен Кинг

Роланд хохотнул, Сюзанна улыбнулась, больше из вежливости: очень уж длинная борода у этой шутки.

— Управляющий просил напомнить вам, что в этот вечер два пива идут за один бакс. Поняли меня? Хорошо. Им движет прибыль, а мною — личный интерес. Потому что, чем больше вы пьете, тем более забавными становятся мои шутки.

Улыбка Сюзанны стала шире. Любой комедии необходим внутренний ритм, даже она это знала, хотя не смогла вы веселить шумную толпу, собравшуюся в клубе, больше пяти минут, пусть от этого зависела бы ее жизнь. И вот тут она почувствовала ритм, Джо очень быстро, пусть и не с первой фразы нащупал его. Он стоял, полузакрыв глаза, и она догадалась, что он видит световое многоцветье над сценой, весь спектр Колдовской радуги, так она характеризовала теперь это многоцветье, и вдыхает запах пятидесяти дымящихся сигарет. В одной руке — хромированный микрофон, вторая свободна, нужна для того, чтобы подчеркивать слова жестами. Джо Коллинз выступает в клубе «У Джанго» в пятницу вечером…

«Нет, не в пятницу. Он говорил, что по уик-эндам ночные клубы отдают предпочтение рок-н-ролльным группам».

— Все эти разговоры об ошибке-на-озере — ерунда. Кливленд — прекрасный город, — Джо набирал скорость. Начинал заводиться, как сказал бы Эдди. — Мои родители из Кливленда, но теперь им больше семидесяти и они переехали во Флориду. Они не хотели, но, сами знаете, таков закон. Флорида, и точка! — Джо постучал костяшками пальцев по голове и свел глаза к носу. Роланд засмеялся, хотя не имел ни малейшего понятия, где расположена Флорида да и что означает само это слово. Рот Сюзанны все растягивался и растягивался.

— Флорида — потрясающее место. Потрясающее. Родной дом для молодоженов и почти умерших. Мой дедушка после ухода на пенсию поселился во Флориде, упокой его душу, Господи. Я хочу уйти из этого мира так же тихо и спокойно, как мой дедушка Фред, во сне. Не кричать, как кричали пассажиры его автомобиля.

Роланд загоготал от этой шутки, Сюзанна последовала его примеру. Ыш, и тот широко улыбался.

— Моя бабушка, о ней тоже есть, что рассказать. Говорила, что научилась плавать, когда кто-то выбросил ее из лодки в реку Кайахогу. Я сказал бабушке: «Послушай, бабуля, они же не пытались научить тебя плавать».

Роланд хрюкнул, вытер нос, снова хрюкнул. Щеки у него покраснели. Смех резко ускорял обмен веществ, в организме все сгорало мгновенно, Сюзанна об этом где-то читала. Отсюда следовало, что и у нее кровь приливает к лицу, поскольку она тоже смеялась. И по всему выходило, что весь ужас и все печали выплескивались из нее, словно из открытой раны, выплескивались как…

Ну, как кровь.

Она услышала, как начал звенеть слабенький колокольчик тревоги, в глубинах сознания, но проигнорировала его. О чем, собственно, тревожиться? Они же смеялись, Боже ты мой! Отлично проводили время!

— Могу я быть серьезным хоть на минуту? Нет? Ладно, хрен с тобой и с клячей, на которой ты приехал сюда — завтра, проснувшись, я буду трезвым, а ты все равно останешься уродливым.

И лысым. (Роланд покатывался от хохота).

— Я собираюсь быть серьезным, понимаешь? Если тебе это не травится, засунь свое неудовольствие туда, где держишь кошелек с мелочью. Моя бабушка была великой женщиной. Женщины в большинстве своем великие, вы это знаете? Но у них есть свои недостатки, как и у мужчин. Если женщина поставлена перед выбором, ловить ей брошенный мяч или спасать ребенка, она спасет ребенка, независимо от того, сколько мужчин стоит на базе. Вот так! — он постучал костяшками пальцев по голове и выкатил глаза, отчего они засмеялись еще громче. Роланд попытался поставить на стол чашку с кофе и расплескал его. Он держался за живот. Слышать его столь громкий смех (он полностью, с потрохами, отдался смеху), само по себе было забавным, вот и Сюзанна захохотала.

— Мужчины — это одно, женщины — другое. Совмести, и получишь совершенно новый вкус. Как «Орео». Как чай с арахисовым маслом. Как пирог с изюмом под соусом из соплей. Покажите мне мужчину и женщину, и я покажу вам Удивительное социальное образование… нет, не рабство, называется оно семья. Но я повторяюсь. Ай-ай-ай! — Джо постучал себя по голове. Выкатил глаза. Да так, что они наполовину вылезли из орбит

(как он это делает)

и Сюзанне пришлось схватиться за живот, который уже начал болеть, так она смеялась. И в висках начало стучать. Стучала боль, но хорошая боль.

— В семье необходимы муж и жена. Да! Сверьтесь со словарем Уэбстера! А вот если на одного мужа или жену больше, то это уже бигамия. Разумеется, есть еще и моногамия. Вот так!

Если бы Роланд смеялся еще сильнее, подумала Сюзанна, он бы сполз с дивана в лужицу разлитого кофе.

— Есть еще и развод, латинский термин, означающий «вырвать половые органы мужчины через его бумажник».

Но я говорил о Кливленде, помните? Вы знаете, с чего начался Кливленд. Горстка людей в Нью-Йорке сошлась на следующем: «Слушайте, преступность и бедность это хорошо, но здесь определенно не хватает холода. Пойдемте на запад».

Смех, как потом отметила Сюзанна, что ураган: достигнув определенного уровня, он выходит в режим самоподпитывания и самоподдерживания. Ты смеешься не потому, что шутки забавные, но потому, что забавным становится твое состояние. И Джо Коллинз перевел их в это состояние своей следующей репризой.

— Эй, помните начальную школу, где вам говорили, что в случае пожара вы должны выстроиться рядком, самые маленькие — впереди, самые высокие — сзади? И какая в этом логика? Неужто высокие люди горят медленнее?

Сюзанна завизжала от смеха и ладонью хлопнула себя по лицу. Удар этот вызвал такую резкую, сильную и неожиданную боль, что она мгновенно вышибла из Сюзанны весь смех. Болячка под нижней губой в последнее время только росла, надуваясь изнутри, но последние два или три дня не кровоточила. А тут ее рука, непроизвольно ударив по лицу, содрала черно-красную корочку, которая покрывала язву. И кровь из нее не просто потекла — хлынула потоком.

Поначалу Сюзанна даже не поняла, что произошло. Знала только одно: не столь уж сильную она ответила себе затрещину, чтобы вызвать такую боль. И Джо тоже, похоже, не заметил никаких изменений (глаза его практически закрылись), точно не заметил, потому что продолжал строчить, как пулемет: «Слушайте, а как насчет рыбного ресторана в „Морском мире“? Я уже съел половину фишбургера, когда задался вопросом, а не ем ли я плохого ученика? Вот так! Кстати о рыбе…»

Ыш тревожно гавкнул.

Сюзанна почувствовала влажное тепло, текущее по шее и на плечо.

— Остановись, Джо, — Роланд едва дышал. Ослабел донельзя. От смеха, предположила Сюзанна. Но как же болела половина лица и…