Царская Русь - Дмитрий Иванович Иловайский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
4
Наиболее подробное повествование о «Псковском взятии» в так наз. Первой Псков, летописи, (П. С. Р. Л. т. IV. 283–289). Короткое известие в других летопис. сводах. Пособия: Митроп. Евгения «История княжества Псковского». Костомарова «Северно-рус. Народоправства». T. I. Беляева «История города Пскова» и Никитского «Очерк внутренней истории Пскова». «Псково-Печерский монастырь». Спб. 1860. Костомаров и Никитский ссылаются еще на неизданное и более подробное летописное повествование, хранящееся в Румянц. музее (№ 255). Помянутая Псковская летопись определяет число дворов Псковского среднего города или Застенья в 6500 — число сомнительное, т. е. явно преувеличенное; а относительно пригородов говорит, что их «было в Псковской земле десять» и два городища, Кобылье и Вышегородище. Гербернштейн Rer. Mose. Comm. Кроме замечания об испорченности нравов, он сообщает явно неверное известие о какой-то «измене некоторых священников», вследствие которой Василий уничтожил самобытность Пскова. Проф. Никитский в помянутом своем сочинении (стр. 290) правдоподобно объясняет происхождение такого известия неверно понятым слухом о происшествии 1499 года, когда новгородский архиепископ Геннадий приехал на свой подъезд в Псков и хотел совершать обычное соборование в храме Св. Троицы; но Псковичи старались помешать этому соборованию и запретили просвирням печь для него просфоры. Дело в том, что в это именно время Иван III, назначив своим преемником внука Димитрия, вздумал было отдать Василию на правах удельного князя землю Новогородско-Псковскуто; но псковичи, подчиняясь Московскому великому князю, отнюдь не желали войти в состав удельного княжества. Они, конечно, опасались, что владыка на соборовании будет провозглашать молитвословие о здравии Василия как Псковского князя, и потому не давали Геннадию соборовать, прося его подождать, пока воротится их посольство, отправленное к Ивану III именно по поводу его намерения отдать Новгород и Псков Василию. (Псков. I. лет. 271). Намерение это потом само собой было оставлено вместе с известной переменой в положении внука и сына. Но Василий, по-видимому, с неудовольствием вспоминал об этом споре, поднятом псковичами. В одном списке Псковской первой летописи по поводу Псковского взятия встречаем следующее место: «Вина их была: что был архиепископ Геннадий в Пскове, и псковичи своим попам Троицким не велели с владыкой дружить, а просвирницам просвир про владыку не велели печи». (П. С. P. Л. IV. 287).
5
Памятники Дипл. Снош. в Сборнике Истор. Общества. Т. XXXV, № 85. О задержании Елены и ее отравлении см. стр. 523 и 524 в речах московских бояр королевским послам при переговорах 1517 года. О задержании Елены, кроме того, в Акт. Зап. Р. П. № 80. Что именно Глинский составил запись об отравлении ее — о том есть прямое указание в «Описи Царского Архива» (Акты Археог. Эксп. № 289), где сказано: «да запись, что дал князь Михайло Глинский о королеве и великой княгине Олене, как ей зелье давал Сопегин человек». В указанном выше дипломатическом акте отравителями Елены, кроме ее ключника Митьки Иванова, названы Гетофт Волынец и Мишка Федоров «Ивашкин человек Сопегин». В Никонов. Воскресен. и у Татищева под 1513 г. есть известие о заключении Елены литовскими панами в Бершт(ан)ы, с прибавлением следующего: «а королевы Елены в той нужи и в животе не стало. Бог весть которыми делы»! Литовские посольские речи о пограничных обидах и Михаиле Глинском в Акт. Зап. Р. П. №№ 49, 57 и 80. Грамота Елены, относящаяся к ее хозяйственным распоряжениям ibid. № 81. О договоре Сигизмунда с Менгли-Гиреем и обязательстве платить хану по 15.000 червонных злотых говорит Стрыйковский кн. XXIII. Раздел 6. О нападении сыновей Менгли-Гирея на московские украйны летоп.: Соф. Воскр. Никонов. О стараниях Максимильяна составить коалицию против Польши после брака Сигизмунда с Варварой Запольской см. исслед. проф. Бацера «Сношения России с Германией в XV и XVI веках» (Ж. М. Н. Пр. 1870 г. Март), со ссылками главным образом на Acta Tomiciana. Ed. Dzialynski. T. I, II и III. Эти акты, между прочим, говорят, что Максимильян в 1513 году отправил морем из Любека в Москву «отряды пехоты, орудия и несколько итальянцев и немцев опытных в осаде крепостей», а саксонский подданный Шлейниц, агент Глинского, вербовал для России солдат в Германии, Силезии, Богемии и отправлял их через польские и прусские владения (т. II. №№ 143, 178–181). О приезде в Москву цесарского посла Шнитценпайнера и «докончальных грамотах» упоминают лет. Воскр. и Никонов. А самые грамоты напечатаны в С. Г. Г. и Д. V. №№ 66 и 67. В немецком переводе договорной грамоты слово «царь» везде передано словом Kayser. Этот перевод снабжен собственной подписью Максимильяна и золотой печатью. Об участии Глинского в падении Смоленска и обещании ему Смоленского княжения говорят Герберштейн и Стрыйковский. Немецкое известие, сообщенное Прусскому великому магистру, прибавляет, будто Глинский, извещая Василия о сдаче города, сказал: «я тебе дарю давно желанный тобою Смоленск; что ты подаришь мне»? «Княжество в Литве»— отвечал Василий. Supplem. ad. Hist. К. Mon. № CXLVI. Ibid. см. грамоты Прусс, магистра к разным владетелям относительно Московско-Польской войны CXLIII и далее. Жалованная грамота Василия III Смольнянам в С. Г. Г. и Д. I. № 148. Вот некоторые Смоленские уставы и льготы по этой грамоте: «А кто изымав приведет татя с поличным к нашим наместникам, и поличное отдати назад истцу, а наместником нашим в то у них не вступатися. Также нашим наместникам и всем урядникам Смоленские земли корчем не держати; а недельщикам наместничим имати хоженое с рубля рижскаго по два гроша. С которого товару имали весчаго с воску и с меду и с соли и с иного товару; тем есми их пожаловал мещанам и черным людям то весчее имачи на себя. А боярам мещан и черных людей в закладни не принимати, а мещанам и черным людям под наши гонцы (а также под наместничьи) подвод не давати, а держати подводы нашим ямщикам, и после давати от подвод потомуж как и в наших землях. А езу давати им довотчику на милю по грошу, а
