Сандро из Чегема. Знаменитый роман в одном томе - Фазиль Искандер

Освежившись, он перенес топорик из правой руки в левую и освобожденной рукой, достав из кармана платок, стал утирать им лицо и волосы.

Держаться одной рукой за бортик открытого окна кабины да еще сжимать в этой же руке топорик показалось мне настолько неудобным и даже опасным, что я решил помочь ему.

– Дайте, я подержу, – кивнул я на топорик. Отчасти это было обычной для всякого преступника тягой к месту преступления, но был и расчет. Этой новой дерзостью, уже после того как я был достаточно наказан за старую дерзость, я как бы доказывал ему, что и старой дерзости не существовало, во всяком случае, не было злого умысла, а было глупое щенячье любопытство.

Он перестал протирать голову платком и долго смотрел на меня скорбным взглядом, все время покачиваясь и дергаясь вместе с машиной и все-таки не упуская меня из своего поля зрения.

Потом он, продолжая смотреть на меня, пригладил ладонью мокрые, жидкие волосы, перенес топорик в подобающую ему правую руку. Казалось, взгляд его старается определить, можно ли за повторное оскорбление назначить новое наказание.

Я слегка заерзал, но взгляд его вдруг потеплел. Казалось, он решил: нет, повторного оскорбления не было, а была глупость.

– Давайте в кабину, – сказал я.

– Ничего, мы привыкли, – ответил он и отвел глаза.

– Вы знаете, – сказал я, – я не могу доехать до сельсовета.

– Почему? – спросил он.

– Мне надо у источника сойти.

– А мне еще раньше надо сойти, – сказал он.

– Почему? – спросил я.

– Потому что мой дом раньше, – сказал он и выразительно посмотрел на меня в том смысле, что служба и у него требует жертв, а не то что у нарушителей.

– Меня человек ждет на источнике, – сказал я, – понимаете, волноваться будет.

– Хорошо, – ответил он, немножко подумав, – ты слезай у источника, а карабин оставь.

– Без карабина я и так слезу, где захочу, – сказал я.

– Тоже правильно, – согласился он.

– За этот карабинчик что я только не сделаю, – раздался голос Гено с другой стороны машины. Мой страж встрепенулся.

– Гено живет рядом с источником, – сказал он, – он передаст твоему товарищу, что я тебя задержал.

– Не стоит, – сказал я. Конечно, дядя Сандро меня ждал, но не с такой уж точностью.

– Скажи имя, он пойдет, – настаивал страж.

– Сандро, – сказал я машинально.

– Сандро, но какой Сандро? – удивился страж.

– Сандро Чегемский, – сказал я.

– Сандро Чегемский? – переспросил он почти испуганно.

– Да, – сказал я, волнуясь. Я почувствовал, что имя на всех произвело впечатление.

– Уах! – сказал сван, молча сидевший между мной и шофером. – А кем он тебе приходится?

– Дядя, – сказал я.

Тут все сваны, включая шофера и Гено с той стороны, заклокотали перекрестным орлиным клекотом.

– Это тот самый Сандро, – спросил сван, сидевший рядом со мной, – который в двадцать седьмом году привез тело Петро Иосельяни?

– Да, – сказал я. Я что-то смутно слышал об этой истории.

– Петро Иосельяни, которого матрос убил на берегу?

– Да, – сказал я.

– Так за бедного Петро никто и не отомстил, – вздохнул шофер, продолжая пристально всматриваться в дорогу.

– Двенадцать человек приехало в город, чтобы сжечь пароход вместе с матросом, – сказал сван, сидевший рядом со мной.

– Почему не сожгли? – спросил шофер, продолжая внимательно всматриваться в дорогу.

– Не успели, – сказал сван, сидевший рядом со мной, – пароход ушел в море.

– Успеть успели, – откликнулся Гено, – но их даже на пристань не пустили.

– Ты откуда знаешь, – обиделся сван, сидевший рядом со мной, – тебя еще на свете не было.

– Мой отец с ними был, – сказал Гено, – Петро наш родственник…

– Языки не распускай! – вдруг крикнул мой страж, всунув голову в машину. – Пароход – нет, дерево – и то никто не имеет право сжечь!

– Значит, – сказал сидевший рядом со мной, переждав разъяснение заместителя лесничего, – это тот самый Сандро из Чегема?

– Тот самый, – сказал я.

– Красивый старик, усы тоже имеет? – уточнил сидевший рядом сван.

– Да, – сказал я.

– В прошлом году, когда генерал Клименко приезжал на охоту, он сопровождал? – спросил мой страж, вглядываясь в меня.

– Да, – сказал я, стараясь не выпячиваться, обстоятельства работали на нас.

– Генерал Клименко – прекрасный генерал, – сказал сван, сидевший рядом.

– Как маршал – такой генерал, – сказал Гено.

– И охота была большая, – сказал шофер, не отрываясь от дороги.

– Товарищ Сандро – уважаемый человек, – твердо сказал черный китель.

– О чем говорить! – воскликнул сван, сидевший рядом со мной. – Сопровождать генерала Клименко с улицы человека не возьмут.

– Сами знаем, – обрезал его мой страж.

Я чувствовал, что шансы мои улучшились. Взгляд заместителя лесничего не то чтобы стал дружелюбней, нет, теперь он острей всматривался в меня и как бы с любопытством обнаруживал под верхним порочным слоем моей души слабые ростки добродетели.

Уже смеркалось. Дорога все еще шла над пропастью, где в глубине слабо блестело русло реки. Отвесная стена сменилась меловыми осыпями, бледневшими в сумерках.

Метрах в ста впереди показалась машина. Она стояла у края дороги. Рядом с ней толпилось несколько человек.

– Там авария случилась, – сказал сван, сидевший рядом со мной.

– Сорвалась машина? – спросил я.

– Языки, – неуверенно предупредил мой страж.

– Да, – сказал он, не обращая внимания на предупреждение стража, – слава богу, шла в город последним рейсом, мало людей было.

– Языки, – более строго вставился мой страж.

– Кто-нибудь спасся? – спросил я, понижая голос.

– Один мальчик, – сказал сидевший рядом со мной, – выпал из машины и зацепился за дерево.

Мы подъехали к месту катастрофы, и шофер остановил машину. Все вышли из нее. Второй грузовик слегка приотстал. Я подошел вместе со всеми к обрыву.

Внизу у самой воды лежал продавленный, как консервная банка, автобус. Выброшенный ударом, один скат валялся на том берегу реки.

– Вот это дерево, за которое мальчик зацепился, – сказал сван, сидевший рядом со мной в машине. На самом обрыве из расщелины в камнях подымался узловатый ствол молодого дубка с широкой кроной, похожей на зеленый парашют.

– Не надо, товарищи, ничего интересного, – крикнул мой страж, обернувшись ко второй машине. Она только что подошла, и те, кто в ней сидел, потянулись к обрыву.

Не обращая внимания на его предупреждение, все подошли к обрыву и заглянули вниз.

Вдоль обрыва стояли цементные столбики, даже на вид такие слабые, что, кажется, одним крепким ударом ноги можно снести любой. У автобуса отказали тормоза, и он вывалился в обрыв, сшибив эти столбики, как городки. Каждый год в этих местах случаются такие вещи, и каждый раз, когда я узнаю об этом, возмущаюсь, думаю куда-то писать, кого-то ругать, но потом как-то забывается, уходит.

– Ну как, – подошел ко мне Котик, – уломал?

– Кажется, склоняется, – сказал я.

– Я своего тоже обработал, – сказал он, – вон разговаривает с ним.

В самом деле, черный китель стоял рядом со сваном из второй машины. Тот что-то говорил. Мой страж слушал его, склонив голову. Топорик свешивался с безвольно опущенной руки. Казалось, сейчас сам закон осуществляет свое законное право на отдых.

– Слушай, это правда, – крикнул мне большой сван, одновременно кивком головы подзывая меня, – что Сандро из Чегема твой родственник?

– Да, – сказал я и, подходя, спиной почувствовал усмешку Андрея.

Большой сван, обняв меня одной, а моего стража другой рукой, сделал несколько шагов, как бы приглашая нас на миротворческую прогулку. Я охотно подчинился, но маленький страж, хотя и не сопротивлялся дружескому жесту, однако выпрямился и затвердел под его рукой, подчеркивая этим свою самостоятельность. Большой сван что-то ему мягко внушал, пока мы прогуливались возле машин, тот молча его слушал.

– Давайте в машины, – сказал наш шофер, и все потянулись к машинам.

– Нельзя, кацо, нельзя, – сказал по-русски большой сван, когда мы остановились возле нашей машины.

– Посмотрим! – сказал мой страж и бодро вскинул топорик. Казалось, закон теперь приступил к своим обязанностям, но на этот раз, может быть, для того, чтобы выслушать смягчающие обстоятельства. Большой сван сделал мне обнадеживающий знак, одновременно чмокнув губами и мигнув разбойничьим глазом, и отправился к своей машине. Шоферы завели машины, но тут черный китель неожиданно подбежал к третьей машине и стал яростно гнать людей в нее, хотя они и так уже собирались садиться, а шофер даже завел мотор и просто ждал, пока мы проедем.