"Фантастика 2024-5". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Ляпина Юлия Николаевна

Легкий кивок в мою сторону.

— Заходи, Алеша. Дмитрий Анатольевич ждет тебя.

Я торопливо мотнул головой и отлип от стены.

Шеф стоял перед узорной дверцей шкафа и молча смотрел на вот уже пять долгих лет пылящийся за стеклом клинок. Просто смотрел, и все. Не пытался достать его или прикоснуться к своему легендарному оружию. Всего лишь молча смотрел.

Иногда я своего шефа просто не понимаю. Зачем он упорно держит меч при себе, хотя столько лет не берет его в руки? И даже пыль не стирает, позволяя сверкающей стали медленно обрастать неровной серой бахромой. Как он выдерживает непрерывный, изо дня в день подтачивающий волю натиск рвущегося на свободу оружия? Как противится неодолимому желанию выдернуть волшебный меч из пыльного плена, выйти за ворота и там в отчаянной битве убивать, убивать, убивать проклятую нечисть?..

И, самое главное, почему он это делает?

Пройдя в кабинет, я аккуратно прикрыл за собой дверь, отсекая громкую трель телефонного звонка, сбивчивый голосок Маринки, спокойный взгляд святой матери да и вообще весь мир. И будто бы давно уже дожидаясь этого, шеф тотчас же заговорил:

— Трудно, Алексей, — негромко проговорил бессменный командир десятков и сотен бесшабашных парней, ежедневно отправляющихся рисковать жизнью по его приказу. — Это так трудно — бороться со всем миром, год за годом сражаться в несуществующей и необъявленной войне, нести дарованную тебе свыше ношу…

Голос шефа упал до едва слышимого шепота. — Но во много раз труднее бороться с самим собой… Я молча переступил с ноги на ногу.

— Тридцать лет, Алексей. Я отдал бы все, что угодно, чтобы все эти тридцать лет оказались сном. Просто дурным сном, который забудется, едва откроешь глаза… — Шеф поднял руку и медленно провел рукой по стеклу, словно стирая с его поверхности прошедшие годы. — Как бы мне хотелось вернуться в старый мир…

Я молчал. Сказать тут было нечего.

Старый мир. Я не видел его. Родившись уже после того, как окончательно разочаровавшийся в своем творении Господь обрушил на утонувшее в грехах человечество свой Божественный гнев, я его не представлял. А то немногое, что знал о прежних временах, было почерпнуто мною из одинаково унылых воспоминаний стариков или из книг.

Старый мир. Хотел бы я вернуть его? Хотел бы я жить так, как жили люди до Гнева?

Смешной вопрос.

Старый мир… Кем бы я был в нем? Что бы я делал, если бы не было беспощадно ударившего по человечеству незримого молота Божественного гнева? Скорее всего, посещал какой-нибудь университет, бегал вечерами на танцы, читал в газетах о бесконечно тлеющих где-то далеко-далеко военных конфликтах или о полете человека на Марс. И наверное, думал бы, что жизнь прекрасна, а по-другому быть и не может.

Но все сложилось совсем иначе. И ныне вместо книг и учебников я ношу с собой меч, когда ложусь спать, прячу под подушку заряженный серебром пистолет, а руки мои по локоть в крови.

Я молчал.

— Завтра в восемь, — еще раз погладив стекло, сказал шеф.

— Что?..

— Завтра в восемь зайдешь к нашим костоправам.

«Динь-дон, — тревожно звякнул невидимый колокольчик, намекая на грядущие неприятности. — Динь-дон!»

— Зачем?

— На медосмотр. — Дмитрий Анатольевич с заметным усилием отвел взгляд от спрятанного за стеклом оружия и медленно повернулся ко мне: — Всего лишь на медосмотр.

— Не думаю, что в этом есть необходимость, — осторожно заметил я.

— Есть, Алексей… Церкви нужен полный отчет о твоем здоровье. Особенно о здоровье душевном. Все. Я влип. По самые уши.

— С каких это пор церковь интересуется здоровьем чистильщиков?

— С тех самых, как речь зашла о судьбе всего человечества.

— Я не пойду.

— Пойдешь, Суханов. Пойдешь. У тебя просто нет другого выхода. — Шеф медленно покачал головой. — Алексей, ты разве не понял, для чего здесь были те двое обезьян в форме?.. Да если б не Мать Евфросиния, сейчас ты бы уже ехал в гости к инквизиторам. В наручниках и под конвоем. Так что не дергайся и исполняй приказы. В конце концов это всего лишь медосмотр и ничего более. К вечеру уже будешь свободен.

— Нет, — если шеф и заметил, что я машинально потянулся к пистолету, то и глазом не моргнул.

— Да, Суханов. Да. Завтра в восемь ты придешь в Управление, чтобы пройти глубокое ментосканирование и проверку на теосовресторе.

Что?.. Я сначала даже не поверил своим ушам. Теосоврестор?.. Да кем они меня считают? Митрополитом, что ли? Или уж сразу патриархом? Только они в обязательном порядке проходят проверки на теосовместимость перед принятием сана. С чего это обыкновенному чистильщику такая честь?

У нас в Управлении даже прибора такого нет. У церковников есть. У инквизиторов есть. А у нас — нет. Не было нужды.

— Алексей. На всякий случай… Сдай, пожалуйста, оружие. Сейчас.

Вновь, как и не раз до этого, мы с шефом уставились друг другу в глаза. И на этот раз победа осталась за ним. Решающая, можно сказать, победа, знаменующая окончание нашей с ним войны.

Медленно я расстегнул сверкающую начищенной медью пряжку. Тяжело брякнула о пол кобура вместе с вложенным в нее пистолетом. Следом толстой кожаной змеей сполз пояс чистильщика.

— Довольны, Дмитрий Анатольевич?

— Завтра в восемь, Алексей. И чтоб никаких задержек или отговорок. Ты меня понял?

— Вполне.

Чувствуя себя без оружия все равно что голым, я резко повернулся и вышел из комнаты. Была мысль хлопнуть напоследок дверью, но я ее отбросил. Ребячество это. И все равно ведь не поможет.

Собственно говоря, можно было уже считать себя безработным. Сомнительно, чтобы при глубоком ментосканировании мои сны как-то ускользнули от врачей. И уж тем более их не мог пропустить теосоврестор.

Так что можно было потихоньку складывать чемодан и придумывать себе новое занятие. Или, если принять во внимание намеки на приближающийся второй День Гнева, просто проводить остаток времени, предаваясь лени и праздности. А на медосмотр можно было уже и не ходить.

Тем не менее за пять минут до назначенного срока я уже был на месте. Ждал, прислонившись к стене под остекленевшими глазами знакомых мне уже бугаев от армии. И где только таких берут? Морды тупые. Плечи саженные. Шея толще, чем мое туловище. Встреть я таких за городом — подумал бы, что появилась новая порода нечисти.

— Ты уже здесь? — Приоткрыв дверь, из кабинета выглянул незнакомый мне усатый человек в белом халате. Чуть заметно улыбнулся. Подмигнул: — Ну заходи. Будь как дома.

Мысленно пожелав шутнику всяческих жизненных благ, я тем не менее постарался согнать с лица все чувства, кроме спокойной скуки. И шагнул вперед, безропотно представ перед жаждущими взорами вооруженных своими блестящими железками костоправов.

Ни одного знакомого лица. Все врачи не наши. В смысле не из Управления. Скорее всего, армейские спецы. Или церковные — у них там тоже медицина на уровне.

«Спасающие души да не побрезгуют спасением плоти».

Дурацкий девиз, по-моему.

Кроме белых халатов здесь же присутствовали почти все мои вчерашние друзья: майор, старички-церковники, Хабибуллин и Пащенко. Матери Ефросиний не было… Не знаю, возможно, это и к лучшему.

Зато присутствовал мой достославный начальник. Проходя мимо него, я не удержался от некоторого хулиганства. Поднял приветственно руку и негромко пробормотал:

— Аве, шеф, идущие на смерть приветствуют тебя…

Дмитрий Анатольевич, как ни странно, не прореагировал, хотя, несомненно, мой тихий демарш услышал. Просто стоял и молча разглядывал противоположную стену, непонятно для чего уподобившись армейским гориллам. Они, кстати, тоже вошли в комнату вслед за мной и с невозмутимым видом встали напротив двери. Преградили мне, так сказать, путь к отступлению. Руки на автоматах, глаза блестят, мышцы напряжены. Сразу видно — ребята готовы в любой момент начать войну. Вон, даже майор, хоть и вряд ли он это осознает, беспрестанно поглаживает кобуру.