Жизнь и приключения Мартина Чезлвита - Чарльз Диккенс

— Не к миссис Гаррис?

— Нет, Бетси, не к ней, — ответила миссис Гэмп.

— Что ж, — заметила миссис Приг с коротким смехом, — во всяком случае, и то хорошо.

— Чему же тут радоваться, Бетси? — горячо возразила миссис Гэмп. — Вы ее не знаете, разве только понаслышке, так чего же вы радуетесь? Если вы имеете что-нибудь против миссис Гаррис, — а дурного про нее никто сказать не может — ни за глаза, ни в глаза и вообще никак, это уж я знаю, — так говорите, Бетси. Я познакомилась с этой самой милой, самой приятной женщиной, — продолжала миссис Гэмп, покачивая головой и утирая слезы, — еще тогда, когда она должна была произвести на свет своего первенца, а мистер Гаррис, который был очень робкого характера, убежал и залез в пустую собачью конуру и уши заткнул, да так и сидел с заткнутыми ушами, пока ему не показали новорожденного: бедняга кричал криком, а доктор взял его за шиворот, уложил на каменный пол и велел сказать, чтобы она не беспокоилась насчет крика, — это у него легкие. Я с ней была знакома, Бетси Приг, когда он ее разобидел до слез, сказав, будто девятый ребенок им лишний, да, может, и восьмой тоже, а эта ангельская душка гугукает себе, и ведь какой крепыш вырос, даром что кривоногий; только я никак не могу понять, чему тут радоваться. Бетси, если миссис Гаррис вас не приглашает. И не пригласит никогда; не надейтесь, потому что она, как только заболеет, всегда твердит одно и то же: „Пошлите за Сарой!“

В продолжение этой трогательной речи миссис Приг, ловко прикинувшись жертвой той особой рассеянности, которая нападает на человека, когда все его внимание поглощено одним предметом, то и дело наливала себе из чайника, по-видимому сама этого не замечая. Миссис Гэмп, однако, заметила ее маневр и потому раньше времени закончила свою речь.

— Ну, так, значит, это не она, — холодно отозвалась миссис Приг, — кто же тогда?

— Вы, должно быть, слышали от меня, Бетси, — ответила миссис Гэмп, бросив особенно выразительный и зоркий взгляд на чайник, — про больного, за которым я ходила, когда мы с вами по очереди дежурили около этого горячечного в „Быке“?

— Это про старого табачника? — заметила миссис Приг.

Сара Гэмп покосилась на нее огненным глазом, увидев в этой обмолвке еще один злостный и преднамеренный намек на ту слабость или привычку, невеликодушное упоминание о которой со стороны Бетси уже нарушило в этот вечер согласие между обеими дамами. Она увидела это еще яснее, когда на ее вежливое, но твердое напоминание о том, что пациента зовут Чаффи, миссис Приг ответила демоническим смехом.

У самых лучших из нас имеются свои слабости, и надо сознаться, что если светлый образ миссис Приг омрачало какое-нибудь пятнышко, то оно заключалось в привычке изливать на пациентов далеко не всю язвительность и кислоту, находившиеся в ее распоряжении (как это сделала бы всякая истинно добродушная женщина), но оставлять порядочный запас того и другого для своих приятельниц. Крепко промаринованная лососина и салат с уксусом, сами по себе достаточно кислые, возможно способствовали развитию этой слабости миссис Приг, как способствовало каждое новое обращение к чайнику, ибо друзья этой почтенной дамы неоднократно замечали, что в повышенном настроении она становилась особенно несговорчива. Во всяком случае, верно то, что выражение ее лица стало насмешливым и вызывающим и что она сидела, сложив руки на животе и прищурив один глаз, с довольно оскорбительным по своей наглости видом.

Заметив это, миссис Гэмп сочла тем более необходимым поставить миссис Приг на место и дать ей понять, что она птица невысокого полета и многим обязана миссис Гэмп. Поэтому, приняв значительный и покровительственный вид, она удостоила миссис Приг особенно пространным ответом.

— Как вы знаете, Бетси, — сказала миссис Гэмп, — мистер Чаффи страдает слабоумием. Позволю себе заметить, что он, может, вовсе не так слабоумен, как люди о нем думают, а может, и люди не считают его таким слабоумным: что я знаю, то знаю, а чего вы не знаете, того не знаете, так что и не спрашивайте меня, Бетси. Ну так вот, друзья мистера Чаффи пожелали, чтоб за ним был присмотр, и говорят мне: „Миссис Гэмп, не возьметесь ли вы за это? Мы, говорят, и подумать не можем, чтобы доверить его кому-нибудь, кроме вас, Сара, потому что вы, говорят, чистое золото. Так не возьметесь ли вы сами ходить за ним днем и ночью, а цена — какую назначите“. — „Нет, говорю, не возьмусь. И не надейтесь. Для одной только женщины на свете, говорю, я бы пошла на такие условия, и ее фамилия Гаррис. Но есть, говорю, у меня одна знакомая, зовут ее Бетси Приг, могу ее рекомендовать, и она мне поможет. На Бетси, говорю, всегда можно положиться, ежели она будет у меня под началом“.

Тут миссис Приг, нисколько не меняя своей обидной манеры, опять напустила на себя рассеянность и протянула руку к чайнику. Этого миссис Гэмп не могла стерпеть. Она схватила миссис Приг за руку и произнесла с большим чувством:

— Нет, Бетси! Хоть пейте по-честному, как бы там ни было.

Миссис Приг, получив такой отпор, откинулась на спинку кресла и, прищурив тот же глаз еще более выразительно и сжав руки еще крепче, позволила себе покачать головой из стороны в сторону, озирая свою приятельницу с пренебрежительной улыбкой.

Миссис Гэмп продолжала:

— Миссис Гаррис, Бетси…

— А ну ее, вашу миссис Гаррис! — сказала Бетси Приг.

Миссис Гэмп взглянула на нее изумленно и негодующе, не веря своим ушам, а миссис Приг, еще больше прищурив глаз и еще крепче сжав руки, произнесла следующие невероятные и достопамятные слова:

— По-моему, такой особы и вовсе на свете нет!

Разразившись этой фразой, она наклонилась вперед и щелкнула пальцами — раз, два, три, — с каждым разом все ближе к лицу миссис Гэмп, потом поднялась и стала надевать, капор, словно сознавая, что между ними теперь легла пропасть, которой ничто заполнить не может.

Потрясение от этого удара было так сильно и неожиданно, что миссис Гэмп сидела, разинув рот и вытаращив глаза, до тех пор, пока Бетси Приг не надела капор и шаль и не запахнула ее на груди. Тут миссис Гэмп восстала — и в прямом и в переносном смысле — и обличила ее.

— Как! — произнесла миссис Гэмп. — Низкая ты тварь! Я знаю миссис Гаррис вот уже тридцать пять лет, а ты мне говоришь, что ее вовсе нет на свете! Для того ли я была ей верным другом и опорой во всех ее несчастьях, больших и малых, чтобы в конце концов дошло до этого; и как только хватает наглости говорить такие бесстыдные слова, когда ее собственный портрет висит у вас перед глазами! Можете не верить, ежели угодно, можете говорить, будто ее совсем на свете нет, она и глядеть-то на вас не захочет; сколько раз я от нее слышала, когда поминала при ней ваше имя, и чем грешна, к великому моему сожалению: „Как, Сара Гэмп? Вы унижаетесь до нее?“ — Да подите вы вон!

— Ухожу, сударыня, не видите, что ли? — сказала миссис Приг, останавливаясь.

— Да, уж лучше уходите, сударыня, — сказала миссис Гэмп.

— А вы знаете, с кем разговариваете, сударыня? — спросила гостья.

— Как будто бы, — сказала миссис Гэмп, презрительно обводя ее взглядом с головы до ног, — с Бетси Приг. Как будто бы так. Знаю ее как нельзя лучше. Подите вон!

— И это вы собирались мной командовать! — воскликнула миссис Приг, в свою очередь озирая миссис Гэмп с головы до ног. — Это вы-то, вы? Подумаешь, осчастливила! Да черт бы побрал ваше нахальство! — закричала миссис Приг, мгновенно переходя от насмешки к ярости. — Как вы смеете?

— Убирайтесь вон! — произнесла миссис Гэмп. — Я за вас краснею.

— Уж кстати покраснели бы и за себя хоть немножко! — сказала миссис Приг. — Ох уж вы, с вашим Чаффи! Так, значит, несчастный старикашка вовсе не такой слабоумный? Ага!

— Он скоро и совсем бы рехнулся, если б вас к нему приставить, — сказала миссис Гэмп.

— Так для этого я вам и понадобилась, вот оно что? — торжествующе воскликнула миссис Приг. — Да? Ну, не рассчитывайте. Шага я к нему не сделаю. Посмотрим, как-то вы без меня обойдетесь. Я с ним никакого дела иметь не хочу.

— И не будете — вот уж это вы правду сказали! — Заметила миссис Гэмп. — Убирайтесь вон!

Несмотря на живейшее желание миссис Гэмп видеть своими глазами, как миссис Приг уйдет из ее комнаты, ей это не удалось, потому что Бетси Приг, удаляясь, в сердцах так сильно толкнула кровать, что сверху посыпались деревянные шишки и три-четыре из них очень больно стукнули миссис Гэмп по голове, а когда она опомнилась после деревянного града, миссис Приг уже ушла.

Она тем не менее испытала удовольствие услышать на лестнице, в коридоре и даже на улице басистый голос Бетси, которая осыпала ее бранью и выражала твердую решимость не иметь ничего общего с мистером Чаффи, после чего с удивлением увидела у себя в квартире вместо Бетси Приг мистера Свидлпайпа с двумя джентльменами.