Жизнь и деяния графа Александра Читтано, им самим рассказанные. - Константин Радов

- Я и пишу, чтобы не брали. Только мгновенно остановить людской поток нельзя. Крестьяне бросают или распродают дворы и посевы, прибывают в линейные поселения на одной телеге, с семьями, с малыми детьми. В ноябре месяце, на зиму глядя! Просто взять и завернуть оглоблями - перемрут к чертовой матери. Приходится давать временный приют, а чтобы в ожидании владельца или его приказчика даром хлеба не ели - ставить в работу.

- Ловко у тебя выходит: этих на шахты, а с шахт в полки переводишь? Тех - что, указ не касается?!

- Государь, те отрабатывали под землею урочный срок. С позволения и от имени Вашего Величества им обещано после сих трудов причисление к полку, с зачетом в рекруты. Отказать теперь было бы несправедливо, ибо контракты с ними заключены прежде последнего повеления Вашего.

Солдаты внутренней стражи, застывшие у дверей, старательно делают отсутствующие физиогномии. Такой циркус нечасто случается: мало кто смеет спорить с Петром. Надо бы как-нибудь его отвлечь. Ввернуть мимоходом фразу о своей помолвке? Он любит женить и сватать. Нет. Не хочу. Слишком много грязи в его отношении к женщинам. Буду терпеть, пока выговорится и остынет. Впрочем, царский гнев пока что накаляется, а не остывает.

- Значит, повеление исполнять не хочешь - контракты с мужиками тебе важней?! Забыл, что по воинскому закону за неповиновение полагается?

- Артикул двадцать седьмой. Буде офицеру или солдату в Его Величества службе от начальника своего что управить повелено будет, а он того из злости или упрямства не учинит, но тому нарочно и с умыслом противиться будет, оный имеет хотя вышний, или нижний, всемерно живота лишен быть. Только сие здесь не к месту, государь, потому как два указа Ваших в противоречие вступают.

- Не притворяйся дитем неразумным. При таком случае исполняют указ, данный позже.

- Lex retro non agit. Указ не может иметь заднего действия, это коренной принцип права.

- Мне на...ть, заднее у него действие или переднее - токмо всех крестьян, вписанных в ландмилицию с прошлого октября, изволь кассировать и вернуть владельцам. Коли не учинишь по сказанному, быть тебе без головы!

А вот это он зря. Разбаловался государь с безответными подданными - но я ему не подданный. И уж точно не холоп. Холопа и свободного различить просто. Хамство вышестоящих приводит одного в трепет, другого - в ярость.

Однако на рожон лезть не стоит, лучше смирить страсти и поискать компромисс.

- Обидно мне, Ваше Величество, сносить таковые угрозы за то, что отстаиваю государственный интерес против приватного. Возвращение хотя малого числа людей из ландмилицкой службы в крепостное состояние возымеет самое гибельное действие на боевой дух и состояние войска. Дезертирство умножится: бежать с линии есть куда, границы близко. Отданные владельцам мужики, обученные правильному бою, представят крайнюю опасность при любом бунте. История знает много примеров, когда рабов освобождали, чтобы поставить в строй - но не принято по миновании надобности обращать их в прежнюю неволю. Если помещики не довольствуются рекрутским зачетом - возможно, стоит обдумать иные способы их удовлетворить, вплоть до денежного возмещения по твердой цене. Готов ассигновать потребную сумму с железоторговой компании, чтобы столь важное дело за безденежьем не стало...

- Нет. Делай, что велено.

Какого черта?! Царь уперся, будто ему меня привести в покорность важнее, чем дело решить. В душе полный corpus delicti по двадцать седьмой статье - как там в артикуле писано: 'из злости или упрямства'?! У меня окончательно сорвало клапан.

- Государь! Соблюсти данное людям обещание - вопрос чести. Будучи принужден к его нарушению, я не смогу должным образом командовать теми, коих обманул. Посему мне не остается ничего иного, как просить абшида.

- Вздор! Ежели в армии каждый начнет грозиться, что уйдет, коли приказ не нравится... Изволь исполнять! Или ты мужиков выше государя ставишь?!

Голос - аж стекла дрожат. Гвардейские истуканы у дверей окаменели от страха. Лицо Петра побагровело от прилившей крови, жилы набухли. Ярость исказила черты. Спорить с ним не осмелился бы ни один здравомыслящий человек. Но я к этой категории уже не принадлежал.

- С точки зрения чести слово, данное мужику, так же ненарушимо, как слово, данное государю. Казни меня, если хочешь - я не могу исполнить сей приказ.

Царь споткнулся на полуслове, будто кулаком под дых получил. Однако исправился. Хмыкнул. Взглянул угрожающе, но уже спокойно и почти весело. 'И казню!' - стояло в глазах. 'Сына не пощадил - думаешь, тебя пожалею?!'

- Арештовать и в крепость!

Я отдал шпагу своему знакомцу, вбежавшему на монарший зов, и вольной походкой пошел между караульными солдатами. Через полчаса дубовая, окованная железом дверь каземата с грохотом захлопнулась за моею спиной. Через две недели Военная коллегия в полном составе, под председательством генерал-фельдмаршала Меншикова, единогласно и без долгих споров приговорила злодея к смертной казни через отсечение головы.

DE PROFUNDIS

В чем Россия безнадежно уступает иным государствам - так это в части тюремного устройства. Особенно, если говорить о тюрьмах для благородных узников. Бастилия! Тауэр! Семибашенный замок! Вслушайтесь в эти гордые имена. Или взять Пьомби в Венеции: сие узилище таким образом примыкает к Дворцу Дожей, что из властительских палат можно перейти туда или обратно, совсем не выходя под вольное небо. Знатные люди, разошедшиеся во мнениях с правителями, могут скучать там долгие годы. У нас же после скоротечного розыска виновные отправляются либо в Сибирь, либо на плаху. Едва успели вывезти из Трубецкого бастиона тело несчастного царевича и водрузить на колья головы его сторонников, как хозяйственный Михаил Осипович Чемезов вновь занял помещения под провиант. С появлением надобности - опять освободил. Бочки и рогожные кули вытаскивали наружу у меня на глазах. Самые камни доставшегося мне каземата, казалось, провоняли кислой капустой и гнилым луком. Уж лучше бы самая мрачная темница: как-то недостойно сидеть запертым в провиантском чулане. Валяясь на соломе, словно исторгнутый из грядки порченый овощ, мудрено сохранить высокий строй мыслей и не превратиться в жалкую тварь, озабоченную лишь сохранением своей никчемной жизни.

Будущее мое терялось в тумане. Отказавшись, вопреки царскому приказу, вернуть помещикам принятых в ландмилицию беглых мужиков, я выказал тем самым прямое неповиновение. По букве воинских артикулов за это полагалась казнь. Однако столь суровое обращение с иностранным подданным отпугнуло бы других наемников, привлечение коих в русскую службу обходилось государю недешево. К тому же - слишком много значительных прожектов держалось на мне. Так что вероятность смерти не следовало преувеличивать, хотя совсем исключить было нельзя. Петр, он такой. Сначала отрубит голову, потом в уста поцелует. Это у него запросто. Стало быть, шансы - как в бою.