Против лома нет вампира. - Галина Гончарова

— Юля, — рука Вадима легла на мое плечо. — Спокойно!

Он был прав. Если я начну беситься, Даниэля это не спасет. Я вдохнула и попыталась говорить здраво. Мне же не три года, чтобы топать ногами и орать?! Ведь не три года?

— Если Елизавета помилует его, вы не будете иметь ничего против?

— Почему я должен быть против, кудряшка? Я вовсе не кровожаден.

— Да неужели? — съязвила я. — И питаетесь как комары-самцы, только нектаром?

В глазах Рамиреса блеснула злая искра.

— Взять его!

Два вампира схватили Даниэля. Он не сопротивлялся. Опустил глаза, потом поднял их и посмотрел на меня. В серебристых глазах отражались тоска и нежность.

И — безнадежность. Он уже сдался!? Но я — нет!!!

— Кажется, мне так и не удастся написать твой портрет.

— Посмей только умереть! Убью! — взорвалась я. — Как я могу связаться с Елизаветой!? У нее есть телефон?! Хоть что-то!? Рамирес, дайте мне поговорить с ней — и я добьюсь отмены приговора!

Вампир смотрел на меня с явным недоверием.

— Попытайся, кудряшка.

— А я не буду пытаться! Я возьму и сделаю! — отозвалась я. — И если в вашей власти помиловать Даниэля, я советую вам сделать это. Или помочь мне добиться отмены казни! Все кто меня знают в этом зале, могут сказать одно и то же! Я слов на ветер не бросаю! Если с Даниэлем что-нибудь случится, видала я ваш совет в гробу и в белых тапочках! Или вы думаете, что я буду вам ноги целовать за убийство моего любимого!?

— Не убийство, а казнь, кудряшка. А ваш господин знает, как вы относитесь к этому вампиру?

— Знает! — злорадно ответила я. — Более того, я согласилась на Печати только ради того, чтобы спасти жизнь, нам двоим — мне и Даниэлю. И сказала ему это прямо в лицо. Даниэль, как я могу дозвониться до этой стервы, чтоб ей пусто, солоно и с вечера не хлебавши!?

Даниэль послушно назвал семь цифр и код города. Я огляделась вокруг.

— Есть в этой дыре радиотелефон!? Или сотовый!? Я вспомнила про свой сотовый и хотела вернуться в машину за сумкой, но Валентин протянул мне трубку.

— Звоните по моему.

Я бросила на него благодарный взгляд.

— Я и так должна вам. Я оплачу расходы.

— Мы поговорим потом, — отмахнулся оборотень. — Помогите своему другу.

Я кивнула и набрала номер. Прошло, казалось несколько часов, прежде чем на том конце провода отозвался мужской голос.

— Слушаю?

— Я хочу поговорить с Елизаветой.

— Кто ее спрашивает?

Хорошо хоть не спросили кто такая Елизавета.

— Мы не знакомы и мое имя ей ничего не скажет. Но у нас есть общая тема для разговора. Скажите, что я хочу побеседовать о Даниэле.

— Как прикажете. Прошу вас подождать несколько минут.

Я послушно ждала. Минуты казались мне сутками, и я то и дело бросала встревоженные взгляды на Рамиреса. Но вампир стоял совершенно спокойно. И Даниэль был рядом со мной. Никто не собирался хватать его и тащить на плаху. Это немного успокаивало. Наконец в трубке раздался женский голос.

Тягучий, низкий, немного хрипловатый. Такими голосами только секс по телефону практиковать. Сучка!

— Я слушаю?

Я собралась с мыслями и остатками спокойствия.

— Вы — Елизавета? Княгиня Елизавета?

— Да. А кто вы?

Звучало это так презрительно. А кто ты тут такая, что осмелилась звонить МНЕ!? Но ради друга я позвонила бы и Гитлеру, не то, что какой-то там вампирше.

— Меня зовут Юлия. Я — фамилиар.

— Вот как? И чья же ты фамилиар, Юлия?

— Мечислава. Вам знакомо это имя?

Я решила пока быть вежливой. Я же обещала маме не материть пожилых людей! Тем более пожилых вампиров. Наверняка эта Елизавета могла бы получать пенсию по старости. И еще несколько — за участие в Ледовом побоище, как свидетель крещения Руси, как любовница Ивана Сусанина. Так, хватит, это меня уже занесло!

— Это имя мне знакомо. Так он еще жив? Сколько поединков состоялось?

— Три, — с огромным удовольствием сообщила я. — Мне стоило бы сказать Князя Мечислава. Признанного Советом Князя.

Я оглянулась на Рамиреса, но вампир только чуть кивнул. Да, именно так, Признанного Советом Князя.

— Неужели? — теперь в голосе было явное удивление. — Никогда бы не подумала, что он так силен. Так бедный Андрэ умер?

— Именно, — подтвердила я.

— А тебя это не очень расстроило, девочка?

— А должно было расстроить? — удивилась я.

Елизавета тихо рассмеялась. Меня передернуло. Смех того же Мечислава меня возбуждал, Андрэ — раздражал, сейчас мне казалось, что мне за шиворот гвоздей насыпали.

— Не думаю. Ты позвонила, чтобы первой сообщить мне эти новости? Или твой Князь приказал тебе?

— Нет, — отозвалась я. Наступал самый серьезный момент во всем разговоре. — Я звоню вам, чтобы исправить недоразумение. Просто ужасное недоразумение!

— А какое я имею отношение к вашему — она просто выделила это слово жирным шрифтом — недоразумению?

— Мне сказали, что вы приказали казнить Даниэля.

— Да.

— Но почему? Я не понимаю!?

— А что тут непонятного? Я послала его к Андрэ не затем, чтобы он работал на его врага. А он ведь работал, иначе ты не просила бы за него!

Я замотала головой.

— Все не так! Даниэль спас мне жизнь! Высшие Силы, неужели вы не понимаете!? Он — художник! Гениальный художник! Нужно всего три секунды, чтобы убить его, но сколько времени потребуется природе, чтобы создать подобного гения!?

— Ты так горячо его защищаешь, — в голосе прорезались шипящие нотки. — Он уже рисовал тебя?

— Рисовал, — согласилась я. — Я бы не говорила, если бы не видела его картин!

— И все же он должен умереть!

— Но почему!? Гении и таланты не должны стоять рядом с политикой! Даниэль делал то, что было необходимо! Он старался выжить!

Елизавета рассмеялась.

— Скажи, ты можешь переключить телефон на громкую связь?

Я посмотрела на оборотня. Эта модель была мне незнакома. Валентин ткнул пальцем в какую-то кнопку.

— Говорите.

— Я могу поговорить с Рамиресом? — голос вампирши, звонкий и четкий, разнесся по помещению.

— Слушаю, — отозвался Рамирес, приближаясь ко мне.

Елизавета опять засмеялась.

— Рамирес, моя просьба насчет казни остается в силе, — громко и отчетливо произнесла она. — Но мне захотелось поиграть. Меня слышат все вампиры города?

— Да, Елизавета. Все.

— Отлично! Пусть каждый попросит меня не казнить Даниэля! Если все вампиры в этом зале будут согласны подарить ему жизнь, он останется жить! Если же нет, то нет! Вы согласны со мной?