Благородный Дом. Роман о Гонконге. - Джеймс Клавелл

— Боже милостивый, «Вик» закрывается?

— О господи, мы все разорены…

— Слушай, я только что говорил с Джонджоном. Паника перекинулась и на них, но, по его словам, они выдюжат — волноваться не стоит…

— Слава богу!

— Он говорит, что полчаса назад в Абердине случились беспорядки, когда там обанкротился филиал «Хо-Пак», а Ричард Кван только что выпустил пресс-релиз. Он «временно закрыл» все филиалы, кроме головного офиса в Сентрал. Не стоит беспокоиться, у него полно денег, и…

— Лгун паршивый!

— …всем держателям активов «Хо-Пак», которые придут туда с банковскими расчетными книжками, все выплатят.

— А что насчет их акций? Сколько, ты думаешь, они будут стоить при ликвидации? Десять центов на долларе?

— Бог его знает! Но этот крах оставит без штанов тысячи людей!

— Эй, Тайбань! Позволите своим акциям падать или будете покупать?

— Благородный Дом стоит прочно, как и всегда, старина, — как ни в чем не бывало отвечал Данросс. — Мой совет вам — покупать!

— Как долго будете выжидать, Тайбань?

— С этой незначительной проблемой мы справимся, не волнуйтесь.

Следом за Данроссом шли Линк Бартлетт и Кейси. Данросс проталкивался через толпу к выходу, осыпаемый вопросами. По большей части отшучивался, на некоторые вопросы ответил. Потом дорогу ему заступил Горнт, и они остановились друг против друга. Наступила мертвая тишина.

— А, Квиллан… Как прошел день? — вежливо спросил Данросс.

— Очень хорошо, спасибо, Иэн, очень хорошо. Мы с партнерами в прибытке на три-четыре миллиона.

— У тебя есть партнеры?

— Конечно. Просто так атаку на «Струанз» не развернешь. Без весьма солидной финансовой поддержки, конечно, не обойтись. — Горнт улыбнулся. — К счастью, немало добрых людей откровенно терпеть не могут «Струанз», и это длится уже сто с лишним лет. С удовольствием сообщаю: я только что приобрел ещё триста тысяч акций и буду продавать их с утра. Этого должно хватить, чтобы ваш дом повалился вверх тормашками.

— Мы не Шалтай-Болтай. Мы — Благородный Дом.

— До завтра. Да. Или, может, до послезавтра. Самое позднее до понедельника. — Горнт обернулся к Бартлетту: — Договоренность об ужине во вторник остается в силе?

— Да.

Данросс улыбнулся.

— Квиллан, играя на понижение на таком нестабильном рынке, можно обжечься. — Он повернулся к Бартлетту и Кейси и весело спросил: — Так ведь?

— Вот на что все это, черт возьми, не похоже, так на нашу Нью-Йоркскую фондовую биржу, — ответил Бартлетт, и все вокруг засмеялись. — Случись подобное у нас, вся экономика полетела бы к черту. А, Кейси?

— Да, — смущенно подтвердила та, чувствуя на себе пристальный взгляд Горнта. — Привет, — сказала она, глянув в его сторону.

— Для нас большая честь, что вы здесь, — проговорил Горнт, пустив в ход все свое обаяние. — Разрешите выразить восхищение мужеством, проявленным вами обоими вчера вечером.

— Ничего особенного я не сделал, — смутился Бартлетт.

— И я тоже. — Кейси было неловко: единственная женщина в зале, а теперь ещё в центре всеобщего внимания. — Если бы не Линк и Иэн… не Тайбань, не вы и не остальные, я бы запаниковала.

— Ах, но вы же не поддались панике. Ваш прыжок был само совершенство, — изрек Горнт, и со всех сторон раздались одобрительные возгласы.

Она ничего не ответила, но эта мысль согрела её, и уже не впервые. С тех пор как она тогда, не задумываясь, сбросила одежду, жизнь стала какой-то другой. Сегодня утром позвонил Гэваллан, чтобы справиться, как она себя чувствует. И другие тоже. На бирже она остро ощущала на себе чужие взгляды. Было много комплиментов. Немало от незнакомых людей. Она чувствовала, что и Данросс, и Горнт, и Бартлетт помнят об этом, потому что она не обманула их ожиданий. И осталась верной себе. «Да, — думала она, — ты завоевала огромную репутацию перед всеми мужчинами. И заставила ещё больше ревновать всех их женщин. Чудно».

— Вы не играете на понижение, мистер Бартлетт? — спросил Горнт.

— Лично я нет. — Бартлетт чуть улыбнулся. — Ещё нет.

— А следовало бы, — мило посоветовал Горнт. — Когда рынок падает, можно заработать очень много денег, и вы, вне сомнения, это знаете. Огромное количество денег перейдет из рук в руки и при покупке контрольного пакета «Струанз». — Он снова перевел взгляд на Кейси, в восторге от её храбрости, от её тела и от мысли, что она отправляется с ним на яхте в воскресенье одна. — А вы, Сирануш, играете на бирже?

Кейси услышала свое имя и затрепетала от того, как он его произнес. «Будь осторожна, — предупредила она себя. — Этот человек опасен. Да. Как Данросс и Линк. Кто же из них?

Боюсь, что мне желанны все трое». При этой мысли её бросило в жар.

День был восхитителен, великолепен с того самого момента, когда ей позвонил Данросс. Встав, она не ощутила на себе никаких пагубных последствий пожара или рвотного доктора Тули. Все утро Кейси с удовольствием работала: телеграммы, телексы, телефонные звонки в Штаты, чтобы навести порядок в текущих вопросах обширного холдинга «Пар-Кон», подтвердить слияние, которое уже несколько месяцев стояло на повестке дня, продать с большой выгодой одну компанию и приобрести другую, что обещала стать ещё одним подспорьем в попытках «Пар-Кон» закрепиться в Азии — с кем бы они ни вели дело.

Потом её неожиданно пригласил на ланч Линк… «Милый Линк, такой красивый, уверенный, привлекательный», — думала она, вспоминая этот ланч на крыше отеля «Виктория энд Альберт» в просторной зеленой столовой с окнами на гавань. Сквозь завесу проливного дождя проступали неясные очертания острова Гонконг и морского рейда. Линк был само внимание. Половинка грейпфрута, немного салата, «перрье», все прекрасно сервировано, как раз то, чего хотелось. А потом — кофе.

— Не хочешь посетить фондовую биржу, Кейси? Скажем, в половине третьего? — предложил он. — Иэн нас пригласил.

— Мне ещё много надо сделать, Линк, и…

— Но здешняя биржа — место особенное, и то, что сходит с рук этим парням, просто невероятно. Здесь играют, пользуясь внутренней информацией своей фирмы, это у них стиль жизни и вполне легально. Господи, просто фантастика, чудеса, великолепная система! За то, что они вытворяют каждый божий день на законных основаниях, в Штатах можно получить лет двадцать.

— Отсюда не следует, что это правильно, Линк.

— Конечно, но это — Гонконг. Им нравится играть по собственным правилам, это их земля, и они обеспечивают себя сами, а правительство снимает лишь пятнадцатипроцентный налог. Говорю тебе, Кейси, если ты хочешь получить свои «отвальные», их нужно брать здесь.

— Будем надеяться, что ты прав! Иди, Линк, мне действительно нужно обработать ещё целую кипу бумаг.

— Это подождет. Сегодня может решиться все. Мы должны присутствовать при захвате добычи.

— Горнт выиграет?

— Конечно, если Иэн не получит солидной финансовой поддержки. Я слышал, что «Виктория» не собирается помогать ему. И «Орлин» не намерен возобновлять заем, как я и говорил!

— Это тебе Горнт сказал?

— Как раз перед ланчем, но в этом городе все знают всё. Такого у меня ещё не было.

— Тогда, может быть, и Иэн знает, что ты вложил два миллиона, чтобы подбить Горнта на атаку?

— Может быть. Но это неважно, ведь они ещё не подозревают, что «Пар-Кон» скоро станет новым Благородным Домом. Как тебе — тайбань Бартлетт?

Кейси вспомнила, как он вдруг ухмыльнулся, и её накрыло исходящим от него теплом. Она снова ощутила это тепло теперь, стоя посреди фондовой биржи и пристально глядя на него. Американку окружала целая толпа, но для неё существовали лишь трое: Квиллан, Иэн и Линк. Таких волнующих, живущих полной жизнью мужчин она ещё не встречала. Одарив каждого из них одинаково чувственной улыбкой, Кейси сказала Горнту:

— Нет, лично я на рынке не играю. Не люблю этого дела: слишком высокой становится цена моих денег.

— Надо же сморозить такое! — пробормотал кто-то. Горнт пропустил это мимо ушей, не сводя с неё глаз.

— Мудро, очень мудро. Но бывает и так, что дело верное, бывает, что удается кого-то завалить. В переносном смысле, конечно[234].

— Конечно. Ну, Квиллан, до завтра.

— Эй, мистер Бартлетт, — выкрикнул кто-то, — вы уже заключили сделку со «Струанз» или нет?

— Да, — подхватил другой, — и что думает «Рейдер» Бартлетт насчет рейда по-гонконгски?

Снова наступила тишина. Бартлетт пожал плечами.

— Рейд везде рейд, — начал он, осторожно подбирая слова. — Могу сказать, что этот рейд подготовлен и приведен в действие. Но ведь никогда не знаешь, выиграл ты или проиграл, пока не подбиты все итоги. Я согласен с мистером Данроссом. Можно обжечься. — Он снова ухмыльнулся, и его глаза забегали. — Впрочем, я согласен и с мистером Горнтом. Иногда можно «кого-то завалить» в переносном смысле.