Пророчество без букв (СИ) - Юлия Цезарь

— Она месяц не может начать с Заком тренироваться, а ты уже ей лук предлагаешь, — вставил своё Гинтар, оборачиваясь. — Тем более, у нас не будет времени на это, Кая.

— Но я и не собир…

— Закнеыл, что-то не так? — перебил подругу туманный. Обернувшись, он почти сразу увидел возвышавшихся над лунными звёздного, и то, как он странно разглядывал окружение, напрягло Гина. Одновременно с этой фразой уже на рефлексе обернулись и остальные.

— Нет, но… — Зак сам не знал, что было не так. — Вам не кажется, что в этом лесу слишком тихо?

Звёздный прислушался снова, когда все замолчали. В отдалении запел соловей, но больше не было никаких звуков: ни шороха листьев на ветру, ни шевеления обитателей леса, даже насекомые не жужжали. Да и вглядывание в темноту ему ничем не помогло понять столь странное явление. Со своим зрением он не увидел ничего, что могло бы выбиваться из общей картины этой глуши.

— Не удивительно, — пожал плечами Мору. — Мы только что разожгли костёр и пожарили мясо. Все звери, почуяв это, разбежались. Да и кто должен быть рядом с морем?

— Мы не в том положении, чтобы вот так рисковать, — заметил Гин.

— Мне не трудно ускориться. Но дамы-то этот темп выдержат? — спросил лунный вроде как и Гина с Заком, но оценивающе посмотрел на эльфиек. Нет, он правда, как джентльмен, беспокоился за их физическое состояние.

— Смотри сам не отстань, — фыркнула Валанди и подмигнула Кае. Уж она-то на охоте такой темп задавала, что Валанди прилично натренировалась поддерживать ее скорость. Хотя они сейчас были не в лучшей форме, но вот Кая точно им всем фору даст, если обратится. Кая только улыбнулась солнечной.

========== 26. Собака раздора ==========

Но следующие три дня прошли в неком напряжении. Гинтар не мог не принять во внимание слова Закнеыла, от чего сам всю дорогу прислушивался и нервничал. Зато Кая… она становилась всё расслабленнее. Мору заводил с ней общение постепенно. Сначала это были безобидные вопросы, а потом даже небольшие диалоги составлялись.

За эти два дня Сектар попытался связаться с Валанди один раз. Но, услышав, что всё хорошо, он больше не разговаривал. Да и голос у него был каким-то… уставшим. Может, что-то связано с работой?

И вот они пришли в Тирос. Милый городок, тише Доусона, спокойнее Ниварны, но намного меньше Сильверсана. Да и преимущественно здесь жили именно люди. Лишь изредка можно было встретить гнома или туманного эльфа. Мору все улыбались, махали руками, а он, лишь единожды оставив компанию, продал тушки какому-то знакомому и повёл их дальше. Дом его был в самом центре города, где жизнь кипела, все шумели, кричали, торговали. Это был старенький, двухэтажный, но очень маленький домик, хотя для гостей места явно были.

— Простите, что не убрано, всё-таки четыре дня отсутствовал. Наверху есть две комнаты и одна внизу. Можете располагаться, где хотите.

— Наконец-то я высплюсь на мягкой постели, — потянулась Валанди и первой поскакала по лестнице наверх, выбирать комнату для них с Гинтаром.

Закнеыл молча прошел в дом, по привычке осмотрел все темные углы и посчитал входы и выходы. С каждым днём он становился все мрачнее, с Каей так толком и не разговаривал и бесился из-за присутствия Мору.

Сам же лунный улыбнулся, смотря на занятную солнечную. Она его всю дорогу забавляла. Интересная леди, весёлая, даже какая-то жизненная. Очень хотелось с ней пообщаться, но и с туманным ему удалось перекинуться парой слов.

— Ну на втором этаже в каждой комнате по две кровати, можете туда. Я же буду внизу. Моя — слева от столовой. Отдыхайте.

И с этими словами, не дождавшись ответа, Мору ушёл из дома вовсе. Гинтар с улыбкой похлопал Каю по плечу, но сам был просто не в силах разговаривать. Наконец-то мог показать свою немощность перед друзьями. Поднявшись на второй этаж и зайдя в помещение, где уже была открыта дверь, он заметил, что тут кровати были одноместные, в большой комнате их было две штуки, а между ними круглый симпатичный стол. За окном медленно тянулся вечер, а наглухо закрытые окна не позволяли лишнему шуму просачиваться в дом.

Гинтар подошёл к кровати, у которой уже стояла Валанди и, сев на неё, обнял эльфийку за талию и притянул к себе, устало утыкаясь в животик.

— Устал? — спросила Валанди. Глупый вопрос, конечно, но ей хотелось что-то сказать. Она обняла туманного за шею и принялась поглаживать по голове. — Ложись и поспи. Я тут пошумлю немного, но ты не обращай внимания. Это недолго.

Но она не сделала ни шагу, ожидая, когда он сам отпустит ее. А он не отпускал, только покачал головой, щекоча носом живот.

— Чем быстрее я лягу спать, тем скорее наступит завтра, и тогда нам нужно двигаться вновь. Я так посижу. А ты со мной, хорошо? Хотя, чего я тебя спрашиваю? Всё равно не отпущу.

Она почувствовала улыбку на своём животе, после которой его руки стали поглаживать спинку.

— Сама-то как? Почему ты собралась шуметь?

— Все хорошо, не беспокойся за меня. Хотела сдвинуть кровати, но, может, мы и так поместимся, зато ближе будем.

Валанди попыталась уложить Гинтара, но он все не хотел отпускать.

— Не сопротивляйся. Не буду ничего делать, сразу к тебе лягу, — пришлось пообещать, прежде чем Гин поддался на уговоры.

Как и сказала, стоило туманному устроиться на кровати, Валанди прилегла рядом, обнимая его. Немного тесновато, но как приятно было наконец остаться с ним наедине, вот так рядом друг к другу. Так и уснула бы, вдыхая ставший родным запах, но он просил побыть с ним.

— Кстати, сколько тебе лет на самом деле? — поинтересовалась солнечная, приподнимаясь на локтях, чтобы смотреть в лицо Гинтару. — Кая сказала, что ты постарел лет на пятьдесят, но выглядишь на все пятьсот. Не может же быть тебе так много?

— Не так много, как тебе кажется, — улыбнулся он. Туманному было неудобно. Он не хотел лежать боком, а кровать только два бока и могла вынести. Оттого схватил солнечную и, перевернувшись на спину, уложил её на себя. — Это из-за магии я так выгляжу старо. Лучше скажи, сколь тебе лет, а потом я отвечу, — улыбнулся он с хитрецой.

— Ты и так знаешь, я проболталась в самом начале знакомства, — буркнула Валанди и залилась краской. Она, как вчера, помнила тот день, когда впервые привела всю компанию к сестре, и при всех ляпнула, что ей почти сотня лет. Тихо, пряча лицо в грудь ему, произнесла: —