Вся Агата Кристи в трех томах. Том 1. Весь Эркюль Пуаро - Агата Кристи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Следующим я рассмотрел Аллертона. Мог бы кто-нибудь вознамериться его убить? Уж если тут должно произойти убийство, я бы предпочел, чтобы жертвой стал Аллертон! Должно быть, легко обнаружить, почему кто-то хотел бы его убить. Взять, к примеру, мисс Коул, которая уже немолода, но все еще хороша. Она вполне могла его ревновать, если у них с Аллертоном когда-то были близкие отношения. Правда, у меня не было никаких оснований так полагать. К тому же если Аллертон — X…
Я нетерпеливо тряхнул головой. Все это ничего мне не давало. Звук шагов по гравию, донесшийся снизу, привлек мое внимание. Это был Франклин. Он быстрой походкой направлялся к дому; руки засунуты в карманы, шея вытянута. У него был какой-то подавленный вид. Сейчас, когда доктор не следил за собой, он выглядел очень несчастным человеком. Это поразило меня.
Я так засмотрелся на Франклина, что не услышал шаги неподалеку. Когда мисс Коул заговорила со мной, я вздрогнул и обернулся к ней.
— Я не слышал, как вы подошли, — объяснил я извиняющимся тоном, вскочив на ноги.
Она рассматривала беседку.
— О, викторианская реликвия!
— Да, не правда ли? Боюсь, что тут много пауков. Садитесь. Я сейчас сотру пыль со скамейки.
Вот удобный случай познакомиться поближе с одним из постояльцев, решил я, смахивая паутину и украдкой разглядывая мисс Коул.
Ей можно было дать от тридцати до сорока лет. Худенькая, с тонким профилем и очень красивыми глазами. В ней чувствовалась какая-то скрытность, более того — подозрительность. Я вдруг понял, что эта женщина много страдала и вследствие этого глубоко разочарована в жизни. Мне захотелось узнать побольше об Элизабет Коул.
— Ну вот, — сказал я, последний раз проведя по скамье платком, — это все, что я мог сделать.
— Благодарю вас. — Улыбнувшись, она села.
Я уселся рядом с ней. Скамейка издала зловещий скрип, но катастрофы не произошло.
Мисс Коул спросила:
— Скажите, о чем это вы думали, когда я подошла? Вы целиком ушли в свои мысли.
— Я наблюдал за доктором Франклином, — признался я.
— Да?
Я не видел причин, почему бы не поведать о том, что было у меня на уме.
— Меня поразило, что он выглядел очень несчастным.
Женщина, сидевшая рядом со мной, тихо сказала:
— Ну конечно же, он несчастен. Вы должны были это понять.
Полагаю, я не сумел скрыть своего удивления, когда, запинаясь, ответил:
— Нет… нет… я не понял. Я всегда думал, что он полностью поглощен своей работой.
— Так оно и есть.
— Вы называете это несчастьем? Я бы сказал, что это самое счастливое состояние из всех, какие можно вообразить.
— О да, я не спорю с этим… но только если вам не мешают сделать то, что, как вы чувствуете, в ваших силах. То есть если вы не можете сделать все, на что способны.
Я с озадаченным видом посмотрел на мисс Коул. Она продолжала объяснять:
— Прошлой осенью доктору Франклину представилась возможность поехать в Африку и продолжить там свои исследования. Как вам известно, он удивительно талантлив и уже заявил о себе первоклассными работами в области тропической медицины.
— И он не поехал?
— Нет. Его жена запротестовала. Она недостаточно здорова, чтобы вынести тамошний климат. А идея остаться в Англии пришлась ей не по вкусу — тем более что это означало для нее более скромный образ жизни. Предложенное вознаграждение было небольшим.
— Но, — возразил я, — полагаю, он понимал, что не может оставить ее при таком состоянии здоровья.
— Много ли вы знаете о состоянии ее здоровья, капитан Гастингс?
— Ну, я… нет… Но ведь она больна, не так ли?
— Она определенно получает удовольствие от своих болезней, — сухо ответила мисс Коул.
Я удивленно взглянул на нее. Легко было заметить, что ее симпатии всецело на стороне мужа.
— Думаю, — осторожно проговорил я, — что женщины… э… хрупкого здоровья склонны быть эгоистичными?
— Да, я полагаю, больные — хроники — обычно очень эгоистичны. Возможно, их нельзя за это винить.
— Вы не считаете, что миссис Франклин так уж тяжело больна?
— О, мне бы не хотелось это утверждать. Просто у меня есть некоторое сомнение. По-моему, на то, что ей хочется сделать, у нее всегда находятся силы и здоровье.
Я про себя удивился, что мисс Коул так хорошо осведомлена о положении дел в семье Франклин.
— Полагаю, вы хорошо знаете доктора Франклина? — полюбопытствовал я.
Она покачала головой.
— О нет. Я видела его всего один-два раза до того, как мы встретились здесь.
— Но, наверное, он рассказывал вам о себе?
Мисс Коул снова отрицательно покачала головой.
— Нет, то, что я вам рассказала, я узнала от вашей дочери Джудит.
Джудит, подумал я с мимолетной горечью, беседует со всеми, кроме меня.
Мисс Коул продолжала:
— Джудит очень предана своему работодателю и за него готова любому выцарапать глаза. Она яростно осуждает эгоизм миссис Франклин.
— Вы тоже считаете, что жена доктора эгоистична?
— Да, но я могу ее понять… Я… я понимаю больных. Я могу также понять, почему доктор Франклин ей потакает. Джудит, конечно, считает, что ему нужно было оставить свою жену где угодно и продолжать работу. Ваша дочь с большим энтузиазмом занимается научной работой.
— Я знаю, — ответил я без особой радости. — Порой меня это огорчает. Это кажется неестественным, если вы понимаете, что я имею в виду. Мне кажется, в ней должно быть… больше человеческих слабостей… Желания развлекаться. Она должна веселиться, влюбляться в славных молодых людей. В конце концов, юность — это пора, когда нужно перебеситься, а не корпеть над пробирками. Это неестественно. Когда мы были молоды, мы развлекались, флиртовали, наслаждались жизнью — в общем, вы сами знаете.
Последовало молчание. Затем мисс Коул произнесла странным тоном:
— Я не знаю.
Я ужаснулся, спохватившись, что по недомыслию говорил с ней так, словно мы — ровесники. А ведь на самом деле она на добрый десяток лет меня моложе, и я невольно совершил страшную бестактность.
Я рассыпался в извинениях, запинаясь от неловкости. Мисс Коул прервала меня:
— Нет, нет, я
