Российский либерализм: Идеи и люди. В 2-х томах. Том 2: XX век - Коллектив авторов

На III съезде Петражицкий подробно высказался об аграрном проекте кадетов, согласно которому предполагалось отчуждение различных категорий земель (в том числе и частновладельческих) в пользу крестьянства. Во-первых, ему казалось неприемлемым наделение землей именно семьи крестьян, так как в результате большинство населения России окажется в абсолютной зависимости от старшего домовладельца. Во-вторых, он усомнился в рациональности потребительной нормы, согласно которой и должно было происходить перераспределение земельного фонда: потребности у всех разные, и этот простой факт, в случае реализации данного проекта, станет причиной множества юридических коллизий. В-третьих, он воспротивился идее отчуждения арендных земель в силу практической сложности ее реализации: подобная практика приведет к закреплению существующей чересполосицы. В-четвертых, он выражал сомнение относительно передачи отчуждаемых земель в аренду нуждающимся – такая постановка вопроса противоречила правосознанию крестьян западных губерний. И наконец, он считал, что частичное отчуждение частновладельческих земель есть лишь паллиатив: подобная раздача часто небольших участков не решит проблему; необходим серьезный подъем производительности труда в деревне. Фактически подвергнув уничтожающей критике проект своей партии, автор доклада согласился лишь с одним пунктом: нельзя в огромной стране решать аграрный вопрос по одному шаблону – власти для выработки искомой модели проведения реформы необходима определенная децентрализация. Но при этом реформа должна быть концептуально целостной: «Некоторые любят, когда теории прихрамывают налево, но мы должны избегать этого и думать только о существе дела, не прихрамывая ни на какую сторону; иначе мы стукнемся головами сначала влево, потом вправо и никуда не придем».

Пройдет несколько месяцев, и Лев Иосифович, уже как депутат Государственной думы, будет выступать по аграрному вопросу в Таврическом дворце. «Маленький, щупленький, похожий на комарика, с белобрысыми усиками, с незначительным личиком, Петражицкий проходил через думское торжище, как будто ни на что не обращая внимание, осторожно, незаметно, как птичка перебирается по камушкам через ручей», – описывала своего коллегу по партии А.В. Тыркова. Из стенографических отчетов думских заседаний вырисовывается совсем иной образ – мужественного оратора, бросающего вызов аудитории. Таким он предстал во время выступления 18 мая 1906 года, посвященного кадетскому проекту аграрной реформы. «Я юрист не только по званию, но и по убеждению, т. е. я считаю необходимым уважение прав и исключение произвольного с ними обращения. Тем не менее в данном случае я полагаю, что юридический вопрос о праве собственности не только не может иметь решающего значения в области аграрной реформы, но вообще не относится к делу. Во всяком элементарном учебнике гражданского права можно найти разъяснение, что неприкосновенность собственности имеет вовсе не смысл какой-то абсолютной неотъемлемости, а иной смысл, такой, с которым вполне мирится начало принудительного отчуждения со справедливым вознаграждением, если того требуют общественные цели государственной пользы. Это принудительное отчуждение в государственной жизни весьма обыденное явление, замечающееся в разных областях экономической и иной жизни».

Другими словами, вначале Петражицкий высказался в защиту принципа принудительного отчуждения, оспорив тем самым догматическое понимание юридических норм правыми ораторами и правительственными чиновниками. Затем досталось и «трудовикам»: «Существо болезни состоит в том, что во многих областях Империи имеется налицо поразительное несоответствие числа сельскохозяйственного населения и размера той площади земли, на которой это население живет и работает. Нормативным соотношением этих двух факторов – числа народонаселения и площади – следует признать такое, при котором не только люди трудящиеся, как следует быть, обеспечены против голода, но также народные трудовые силы имеют достаточную область для своего продуктивного приложения, так что не растрачиваются народные трудовые силы и притом для дельных людей есть возможность и надежда добиться известного благосостояния, двигаться выше по социальной лестнице». В сущности, это жесткая критика продовольственной нормы (достаточной для того, чтобы прокормить крестьянина) и самой логики аграрных проектов «трудовой группы»: аграрный вопрос требует не паллиативов, а принципиального, концептуально разработанного решения. По мнению оратора, требуется ломка не только сложившейся структуры землевладения, но и социальных взаимосвязей в деревне. При этом он вовсе не отрицал необходимости принудительного отчуждения. Просто законодателю следует учитывать, что эта мера не имеет принципиального значения для решения вопроса: земли все равно окажется недостаточно, чтобы обеспечить бурно растущее крестьянское население.

Затем Петражицкий обрушился с критикой и на однопартийцевка-детов, разработавших свой законопроект. Передача отчуждаемой земли в аренду, по его мнению, грозит крестьянину тяжелыми оковами: не имея возможности распорядиться своим клочком земли, он неизбежно останется в деревне, чем обречет себя и своих потомков на голодное прозябание. Кроме того, реализация проекта «окрестьянит» деревню, что лишит ее многих культурных социальных слоев. «Вообще, первое и основное требование сознательной аграрной политики – не прикреплять (к земле. – КС.), а, наоборот, дать и поощрить свободный выход. Второй пункт – так проводить реформу, чтобы по возможности остались на земле и появлялись там вновь из крестьян люди со средним и высшим образованием, в том числе университетские, вообще просвещенные люди; от этого зависит судьба цивилизации», – резюмировал выступавший. А всем тем, кто ссылался на социалистический идеал, он напомнил: «Тот фараон, который скупил все земли, пользуясь голодовкой, и всех людей превратил в единое хозяйство, – он по внешнему виду ввел социализм, но это не был социализм, это было рабство. Социализм обещает равенство и свободу. Нужно делать различия по существу, а не по внешнему виду».

Л.И. Петражицкий выступал в I Думе восемнадцать раз. 26 мая 1906 года он убеждал депутатов в исключительной перспективности парламентских методов борьбы: «Мы были правы, когда шли с верой в победу, ибо конституционные учреждения дают орудия для этого. Если не летом, то осенью, когда пойдет разговор о финансах, министерство уйдет, если палата захочет». 16 июня он защищал от нападок левых кадетский законопроект «О свободе собраний». Трудовиков и социал-демократов возмущало, что, согласно предложенному законопроекту, свобода проведения митингов не была безусловной. Так, митингующие не должны были мешать городскому движению, что представителям левых фракций казалось ущемлением политических прав граждан. На это Петражицкий ответил: «Для митингов всегда может найтись место в стороне, чтобы не препятствовать движению. Гораздо большим стеснением свободы стало бы запрещение движения и санкционирование „конституционной свободы“, не допускающей проходить публике». Буквально в двух предложениях высвечивается целая правовая философия. В ее центре – права человека; причем выстроена иерархия прав: на первом месте оказываются бытовые и элементарные (в данном случае свобода передвижения). Для их регуляции и существуют законы, которые не терпят пробелов, а требуют доскональной разработки для размежевания различных интересов.

Собственно говоря, исторический оптимизм Петражицкого и строился на рациональной вере в могущество правовых механизмов. Именно поэтому он чрезвычайно скептически относился к действиям, которые казались ему антиконституционными, противоречащими принципу права. За несколько дней